взглядом ответила ему.
— Сеня, все в порядке? — спросил Игорь.
— Да…
И тут вулкан, клокотавший внутри, наконец взорвался.
— Нет! Нет, представь себе, все не в порядке! Наш самолет захватили террористы. Там двести двенадцать пассажиров и двое моих детей в составе экипажа. И я лечу в Африку, прямо сейчас. А ты, будь добр, что-нибудь им скажи.
— Друзья! — быстро сказал Игорь. — Поверьте, я вас понимаю, на борту мой единственный ребенок. Вы уж меня простите, я боевой летчик и не привык разговоры разговаривать. Да и болтовней делу не поможешь. Поэтому я лечу вместе с Арсением и мы постараемся сделать все, что от нас зависит.
Через несколько мгновений оба покинули кабинет.
Арсений Медведев был зол. Он пулей выскочил из офиса, в три прыжка достиг парковки, и уже в следующее мгновение был за рулем своего большого джипа. Игорь Монахов едва успел прыгнуть на соседнее сидение прежде, чем друг рванул с места.
— Как?! Ты мне можешь объяснить, как? — недоумевал Сеня по дороге. — У меня есть сын от любимой женщины. Виктор заставил меня думать, что Яна носит его ребенка. И я сразу поверил. Я даже не поговорил с ней. Не выслушал ее версию. Вот осел. Все эти годы он жил в Москве, ходил по соседним улицам, мечтал стать пилотом, совсем как я когда-то. А я ничего не знал. Я даже предположить не мог!
Игорь слушал молча. Он мысленно ругал себя последними словами за то, что не догадался о том, кто перед ним во время экзамена. Синицын. Павел. Арсеньевич. Внук его учителя Пал Палыча Синицына. Сын Арсения и Яны. Да он, если подумать, вылитый Сенька в молодости. Такой же кудрявый, черноглазый и горячий. С той же страстью к самолетам. С тем же талантом. Сбило с толку и подкупило то, что парнишка пришел буквально с улицы. Никто за него не просил, не рекомендовал. Пришел и просто потряс комиссию тем, что посадил самолет на имитаторе в сложнейших условиях. Не лебезил перед ним, как большинство кандидатов. Не боялся спорить.
Игорь подумал даже, что кого-то этот парень ему напоминает, но так и не вспомнил кого.
— Когда я с ним встретился… Павлику было восемь… Игорь, ты даже представить себе не можешь, как я тогда завидовал Ермакову. Потому что у него такой чудесный сын от Яны. А она не сказала мне… Я… не в обиде, наверное, заслужил. Представляешь, как ей было страшно в семнадцать одной с младенцем?
— Слушай, — вдруг сказал Игорь. — А в том, последнем письме совсем ничего про беременность не было? Оно ведь после твоего отъезда пришло. И шло не долго, я еще смотрел по штемпелю, думал, уже наверное, встретились. Но все равно завез.
— Что за письмо? — сдвинул брови Арсений.
— Ну, которое я твоей няне передал, когда ты в Ульяновске переучивался.
— Ты передал мне письмо?
Игорь кивнул.
— От Яны?!
— Так тебе что, не отдали?
Сеня резко развернул машину.
— Ты передумал ехать в аэропорт?
— Я должен знать. Сейчас. Я должен узнать, что тогда на самом деле произошло. Заодно захватим рации, я их для экспедиции покупал. И оружие.
— У тебя дома есть оружие?
— А то!
Лида обнаружилась на кухне.
Няне было уже за семьдесят и в последние годы она сильно сдала. Эта женщина его вырастила. Дала ему то тепло, которого он никогда не видел от родной матери и которым смог потом поделиться с Дашей.
— Лидочка, мне надо с тобой поговорить, — начал он спокойным тоном. — Ты сядь, пожалуйста, и не волнуйся.
Няня опустилась на стул.
— Ты помнишь, как впервые с Игорем встретилась?
— Как не помнить. Ты с учебы вернулся и Игорек как раз в Москву приехал, в дом стал захаживать. Ну а уж потом Сергей Викторович подсказал вам, как компанию открыть. И пошло-поехало.
— Все так. А как ты его в первый раз увидела, помнишь? — прищурился Сеня. Он старался не давать волю своим эмоциям, жалея старушку. — В самый. Первый. Раз.
— Так это. Он приходил, когда тебя не было. Ты в Ульяновске был. Расстроился жутко.
— И ты мне об этом не сказала, потому что Игорь встречал меня из Ульяновска? Мы вместе тогда приехали. Зачем говорить, если уже увиделись, да?
Лида кивнула. Сеня заметил, что руки у нее задрожали. Очевидно, няня поняла, куда он клонит.
— Он просил передать мне письмо, — продолжал Сеня. — Где оно?
— Ты уж прости меня, Сенечка… — заплакала Лидочка. — Я сразу поняла, что оно от той девушки, которую мама твоя невзлюбила. А ты уже на Марине жениться собирался, чести девичей ее лишил.
Сеня поморщился.
— А девушка та, хорошая, добрая, красивая, только видать из бедной семьи. Ну что за жизнь была бы у нее с такой свекровкой? Мама твоя всю прислугу из дому выжила, никто у нее долго не задерживался. Я осталась потому, что к тебе привязалась шибко. Своих детей господь не дал, ты мне самый родной. Ты уж прости меня, старуху…
Сеня обнял маленькую тщедушную женщину и прижал к груди.
— Я сам дурак, Лида… Захотел бы, узнал. А письмо ты выбросила?
Лида отстранилась и затрясла головой.
— У меня оно, Сенечка. Как было запечатано, так и лежит.
— Так что же ты молчишь! Неси его скорей.
Лидочка стрелой бросилась в свою комнату, забыв про артрит, счастливая, что может хоть как-то загладить вину, и спустя минуту то самое письмо было у Сени в руках. В этот момент на кухню зашел Игорь.
— Сень, я рации нашел, а оружие не могу. Признавайся, где ты свой арсенал прячешь?
— В сейфе. Пойдем достанем.
* * *
Арсений распечатал конверт только в самолете. Он очень боялся это письмо читать. Помнил, насколько сильные эмоции у него вызывали послания Яны, которые он получал в Афганистане. Арсений хранил их все, хотя уже давно выучил наизусть. И вот еще одно. Быть может, самое важное.
Письмо начиналось как обычно. Яна рассказывала о своих буднях, о съемках фильма и занятиях. А потом вдруг продолжала, другой ручкой. Явно решив продолжить уже готовый текст.
«Арсений, я недавно узнала, что беременна. Хочу сказать, что я очень счастлива. Я уже боялась, что мне снова придется бежать, но, к счастью, продюсер отнесся к этой новости с пониманием. Он только просит нас пожениться как можно скорее, чтобы это не навредило моей репутации. Поэтому, если ты можешь, возьми короткий отпуск и сообщи даты. Сотрудники компании все устроят.
Я была у твоей
