только машина припарковалась у входа сразу выпрыгнул и быстрым шагом пошел внутрь к врачу.
– Молодой человек, девушка в реанимации. Обильная кровопотеря, пара ушибленных ребер. Но нож не задел ничего важного. Точнее мы все вовремя успели сделать и угрозы жизни нет, но состояние довольно слабое. И если у кого-то вторая группа крови, то…
– У меня, – подходит к нам Далер.
– Тогда прошу за мной.
– Я могу к ней войти, хотя бы на пару минут? – готов умолять, только бы пустили.
Кажется, будто начинаю слабеть и вина вытягивает последние силы.
– Пять минут, не больше, – сдается док и зовет за собой чтобы я оделся в больничную хрень.
Вхожу тихо, словно могу разбудить ее. Лора лежала на узкой постели с трубками и прочим дерьмом после операции, а я питался этой злостью, чтобы убивать тварь искусно с особым наслаждением.
«Слишком бледная», – смотрю на ее кожу.
Стою рядом, боясь приблизиться или дотронуться. Даже нет слов. Нет мыслей кроме тех, в которых я себя проклинаю. Это я во всем виноват. Это последствия принятых решений, и они не радуют сейчас, как бы правильно не казалось в момент их принятия, если все в итоге привело в эту больничную палату.
Будет ли уместно здесь мое «прости»?
Но что еще я могу сказать ей сейчас?
Все-таки нахожу в себе смелость и приближаюсь. Сажусь на корточки и слегка прикасаюсь щекой к ее теплой ладони.
– Прости меня, Лора.
Утыкаюсь носом в ее пальцы и дышу, потому что большего позволить себе просто не могу, да и опасно, не хочу навредить ей.
Сейчас понимаю, что не просто не могу без нее, в чем мне не стыдно признаться, а я не хочу… просто не хочу без нее.
Меня выводит из мыслей стук в дверь, но я так не хочу шевелиться, не хочу уходить. Мне некуда идти сейчас, она должна быть рядом.
– Ты нужна мне, – шепчу в висок, снова вдыхая ее запах и поцеловав ухожу.
Охрану возле палаты оставляем, а сами едем в гостиницу.
– Что дальше?
– Дал, я не уеду сейчас. Отправьте это чмо в бункер, а я приеду назад уже с Лорой. А вообще, хотел бы ее в Москву, в твою клинику.
– Без проблем, я сюда пришлю главного, и он оценит можно ее везти или нет. Даст добро сразу определим.
– Спасибо, всем вам, – сцепляю руки в замок облокотившись на них.
– Обращайся, – сжимает мое плечо и встает со стула. – Я поеду. Мне Дашу надо отправить за границу и решить все в городе. Не хочу, чтобы она участвовала.
– Давай, ты, итак, помог. Капитана заберешь?
– Ага.
– Ген, езжай и ты, только тачку мне оставь.
– Уверен?
– Да. Скоро буду с вами.
Прощаюсь с друзьями и отправляюсь спать, чтобы завтра снова поехать к ней.
* * *
– Уже вторые сутки заканчиваются, это вообще нормально? – обеспокоенно спрашиваю доктора, стоит ему войти за мной в палату Лоры.
– Она сильная справится. Бывает и дольше лежат, пока полностью не восстановятся. Так что не переживайте раньше времени.
– А что там с транспортировкой?
– Рано говорить. Все станет известно как только она придет в себя.
– Хорошо. И спасибо вам.
Я организовал лучшую палату ей в этой глуши, какую было возможно и под утро второго дня она очнулась.
Я спал в раскладном кресле, когда услышал ее шевеление и тихий вздох.
– Тише, тише, – сажусь рядом и глажу по лицу. – Все хорошо, я позову врача.
Кажется, она даже не поняла, где она и что произошло, но только взгляд, хоть и был расфокусирован, я заметил боль в глазах… не физическую.
На время ее осмотра я вышел из палаты и купил себе кофе, потому что был в нетерпении побыть рядом с ней без других лиц.
Доктор вышел через пятнадцать минут с хорошими новостями.
– Ну что, девушка вполне транспортабельна. Я созванивался с врачами клиники из столицы еще вчера днем, так что даю добро.
– Понял.
Встал перед дверью в палату и чувствую, как потеют ладони от предстоящего разговора, которого не избежать.
Порой люди с амнезией так рьяно хотят вспомнить кусочки своей жизни и сложить из них всю картинку точно паззл. Я же… так мечтала забыть. Не хочу думать, не хочу ничего знать. Позиция слабака, но иначе я не могу.
Сил никаких не осталось. Ни физических, ни моральных.
Стоило увидеть его расплывчатое лицо, как меня вновь окатило чувством вины. Сколько бы мы ни убеждали друг друга в будущем что не виним, что не помним, что все прошло… иногда будет проскальзывать память, взгляд, вздох, дата, которые будут возвращать нас в прошлое и жалить.
Это бег по кругу. Это не закончится никогда. А я не позволю Мураду каждый раз вспоминать произошедшее с его сестрой. Я источник боли, я чертов ад… Нет. С ним я так поступить не могу.
Врач спрашивает, осматривает, вылавливает мои вялые ответы и уходит. Я всегда любила тишину, сейчас я ее желала больше, чем что-либо другое. Мне необходима она.
Он за дверью, я знаю и умоляю не входить. Пусть сам примет это решение, но ручка опускается и Мурад входит.
Уставший, измотанный, похудевший словно.
Как же я его люблю и как невыносимо смотреть в его глаза, убеждая себя, что этот путь не суждено разделить на двоих. Нереально просто.
– Привет, – улыбается.
Будто другим стал. Хотя я всегда была счастливицей, которой он дарил свои улыбки.
– Привет, – кое-как разлепляю губы, чтобы ответить.
Слежу за ним взглядом, наблюдая как он берет и двигает кресло к кровати, садится очень близко.
Протягивает руку и гладит по кисти моей своими пальцами, очерчивая вену выше, из которой торчит катетер с капельницей.
– Как ты? – не выдерживает и кладет мою ладонь на свою аккуратно, боясь причинить боль.
– Нормально.
– Сегодня приедут врачи и отправимся в Москву, в клинику Дала. Быстро в себя придешь, – говорит аккуратно, будто знает мои мысли, чувствует все что внутри меня назревает. Боится…
– Мурад, – набираю полные легкие воздуха, насколько это возможно, потому что чувствую боль в теле, но он меня перебивает и встает на ноги тут же.
– Нет, Лора. Я не стану слушать все то дерьмо, которое ты сейчас попытаешься мне сказать. Я тебя не отпущу. Чтобы ты мне не говорила и не думала все не так. Я не виню тебя, и то, что ты решила будто заслужила это, тоже хрень собачья. Успокойся и не принимай
