на Павлове сполна.
Хорошо помню его лицо, когда он встал на одно колено на берегу моря. Тогда я сказала, что нужно спросить разрешения у моих отцов. И Сашка отправился просить моей руки сначала у Виктора, а затем у Валентина.
Вот хохотала мама, узнав о моём условии.
– Ну хоть тёща у меня будет одна, – поделился своими соображениями Павлов уже в самолёте, когда мы возвращались в Берлин. Я тогда только усмехнулась, ведь Констанс давно считает меня частью семьи. А она, хоть и француженка, но чувством юмора и вредным характером бог её не обделил.
Папа Валя обрадовался известию даже больше, чем папа Витя, хотя и сохранял извечную невозмутимость. Но я уже знала, что именно он поспособствовал нашему с Сашей воссоединению, Констанс проболталась по секрету, взяв с меня клятвенное заверение, что Павлову я ничего не скажу. Конечно, не скажу, ведь у них с Валентином извечное противостояние. И ни один никогда не признается, что испытывает к другому уважение и искреннюю приязнь.
Белла послушно съедает завтрак и порывисто обнимает папулю. На рукаве белоснежной рубашки остаётся пятно от каши, но Павлов этого даже не замечает. Он целует дочь в макушку, ставит перед ней коробочку сока с мультгероями, и пока принцесса их рассматривает, подходит ко мне.
Обнимает и прижимает ладонь к большому уже животу.
– Как ведут себя мои мальчики? – Павлов целует чувствительное местечко за ухом, и меня обжигает жаром. Вот ведь… зараза! Знает, как я сейчас реагирую на его прикосновения, и дразнит.
– Так же, как и их отец… – смотрю на него потемневшим от желания взглядом и провожу по губам кончиком языка… – выводят мать из себя.
Павлов порывисто выдыхает. И теперь уже я удовлетворённо улыбаюсь – по дороге в офис он будет думать о возвращении домой.
К сожалению, мы увидимся только вечером. У нас обоих много работы. Зато, когда родятся близнецы и чуть подрастут, мы рванём куда-нибудь в отпуск. К тёплому океану, пальмам и белому песку, нагретому солнышком.
Кто-то из близнецов тут же возмущённо толкает меня ножкой, не оценив перспективы остаться с няньками.
Проводив мужа, я начинаю убирать следы завтрака, похожие на маленькую катастрофу. Бела усиленно мне помогает. Вообще, когда папа уходит на работу, она тут же становится маминой девочкой. Маленькая хитрюга.
Потом мы смотрим мультики, и Белла разговаривает с братиками. Пересказывает им, что происходит на экране, а потом слушает их ответы, прижавшись ухом к моему животу.
Я обеспокоенно поглядываю на часы. Мне тоже уже пора убегать. Где же Эльза?
Она влетает, когда я уже серьёзно опаздываю, и с порога начинает извиняться. Эта гусыня-отличница, которая всегда отвечает первой, отказалась пропустить её вперёд. Не стала слушать никаких объяснений.
Белла немедленно переключается на няню, повторяя новое слово – «усиня». Мы с Эльзой переглядываемся, сейчас нужно быть особенно осторожными в выражении эмоций.
Прощаюсь с Беллой, которая увлечена новой игрой, принесённой няней. Она позволяет себя поцеловать и тут же забывает обо мне.
А я спешно переодеваю платье, потому что это каким-то неведомым образом оказывается изрисовано фломастером, расчёсываю волосы и выбегаю из дома. Ну как выбегаю, скорее, перекатываюсь на ходу как та самая гусыня.
Курт уже сидит за столиком, попивая воду, и листает телефон.
При моём появлении он встаёт и окидывает меня одобрительным взглядом, затем целует в щёку.
– Прости, опоздала, – тяжело плюхаюсь на стул. В моём положении носиться по жаре уже довольно утомительно.
– Тебя я готов ждать сколько угодно, – говорит он, но я стараюсь привычно пропустить мимо ушей двойной смысл. Думаю, рано или поздно настанет день, когда он смирится. – Принесла мой очередной шедевр?
Я кладу на стол флешку, чтобы переключить его внимание с меня на сценарий, и замечаю, как глаза Курта загораются жадным блеском.
– Закончила? – спрашивает он с утвердительной интонацией, пряча флешку в карман. Ведь и так знает, что я дописала.
Хотя для этого пришлось уговорить Эльзу к нам переехать, и всю последнюю неделю я почти не вылезала из-за компьютера, спеша завершить сценарий до родов. Успела.
– Если прочитаешь быстро, смогу ещё внести поправки, – предупреждаю я.
Но Курт только рассеянно кивает. Он уже не со мной. Мальчишки, усмехаюсь я, дай им новую игрушку и забудут обо всём на свете.
Долго Виман не выдерживает, он скомкано прощается со мной и убегает. А я пересаживаюсь к окну и заказываю стакан бананового молочного коктейля, к которому пристрастилась в последнее время.
Звонит телефон. Саша? Но мы ведь недавно расстались. Что-то случилось?
– Алё, – говорю в трубку и задерживаю дыхание.
– Юль, я безумно тебя хочу. Прямо сейчас! – произносит он непререкаемым тоном. – Встречу я перенёс, гостиницу забронировал. Где тебя забрать?
Я улыбаюсь, радостно и с облегчением. Ничего не случилось, просто мой властный муж решил стребовать с меня супружеский долг, пока у него ещё есть такая возможность.
– Люблю тебя, – вдруг добавляет он с невыразимой нежностью.
– Я тоже люблю тебя, – отвечаю с широченной улыбкой и диктую адрес кафе.
