вас...
- Дайте-ка трубочку! – не дожидаясь выхватываю у ошалевшей дамы смартфон, - Алло, да, зачем же вы вашим сотрудникам угрожаете? Сами их посылаете на сомнительные задания…Хм…
Смотрю на визитершу-валькирию, передаю телефон обратно.
- Какое у вас начальство невоспитанное, трубки бросает. Ничего разберемся. Что вам было сказано? Валить? Извините, что приходится быть столь невежливым, но лучше и правда… валите, а?
Они резво разворачиваются и выходят, даже дверь за собой аккуратно закрывают! Ишь, как дрессура работает. Впрочем, мне их даже жаль, понимаю – выхода не было. А вот у того, кто их науськал – выход был! Так что…
Чувствую, что Аська трясется в моих руках. Блин. Что мне делать, я понимаю, она перенервничала. Продолжаю прижимать ее к груди, поглаживая по голове.
- Тише, тише маленькая, успокойся, все будет хорошо! Я все разрулю, все устрою. Никто не посмеет тебе угрожать, никакая опека...
- Валь… валькирии! Ты… ты сказал – валькирии! – она поднимает голову, в глазах слезы, и я понимаю, что она просто… хохочет!
Фух, значит можно выдохнуть! Мы весело смеемся вместе, а потом…
Потом целуемся просто как сумасшедшие, очень остро, жарко и больно.
Больно, потому что мне до одури хочется продолжения банкета. И я понимаю, что Аське тоже. Но она кремень. Нет, я вижу, что она готова сдаться, вот прямо сейчас, и здесь. А потом будет себя ругать, переживать, рефлексировать. Так что…
- Асенька, давай остановимся, а? Правда. Потому что иначе я сейчас затащу тебя в ванную и сделаю своей женщиной, причем очень быстро.
Смотрит так удивленно, глазками хлопая. Да, да, милая, я и сам не понимаю, почему я сейчас такой чудак на буку «м», но что выросло, то выросло.
Дышу шумно, пытаясь как-то себя проконтролировать.
И тут мы оба замираем, слыша покряхтывание Алёнки.
- Иди к дочке, а я… я можно в душ? А то…
Чёрт, объяснять женщине зачем мне ледяной душ это уже совсем…
- Хорошо. – она кивает, и отстраняется, чтобы перехватить костыль.
Блин. Костыль сейчас вот совсем некстати!
- Да, собирай вещи, вы переезжаете ко мне.
- Как, зачем?
- Затем. Я не могу сидеть у тебя безвылазно, а эти «опекунши» фиговы могут еще раз нагрянуть, не хочу, чтобы ты нервничала.
- Спасибо.
Улыбается и… тянется за поцелуем. И я внезапно чувствую себя с одной стороны подлецом, с другой – счастливчиком…
Валькирия* - в скандинавской мифологии — дева-воительница, которая реет на крылатом коне над полем битвы и решает, кому из воинов, павших в бою, попасть в небесный чертог — Вальхаллу.
Я просто раздавлена.
Так плохо я себя давно не чувствовала. Я… я просто была к этому морально не готова.
Его… поместье, реально оказалось поместьем!
Не коттеджем, где-нибудь на Рублевке, на десяти-двадцати сотках, где рядом такие же коттеджи. Да, конечно, очень крутым, но…
Не загородным домом, этажа на два-три, соток уже на тридцать-сорок, где соседи в принципе близко, но есть иллюзия того, что ты живешь отдельно.
Его стильный большой дом стоит особняком, да он и есть особняк! Вокруг как минимум гектар земли – точно я не знаю, не разбираюсь, но от ворот этого самого поместья до парадного входа мы ехали минут пять точно!
У самого въезда скопление домов, в которых живет охрана и прислуга. В стороне стоит дом его отца и мачехи – матери Феликса. Это мне показал и рассказал Роман пока мы ехали.
Тут все так… так по-другому, что мне просто не по себе.
Это другой мир. Другая жизнь. Другая планета…
У меня внутри все выморозило. Пустота. Я…
Я с дикой отчетливостью понимаю, что, если я отдам ему нашу Алёнушку – у нее будет все! Весь мир к ее ногам!
Лучшее образование, лучшие врачи, лучшая еда… Она сможет реализовать себя в жизни так, как захочет!
Роман все для этого сделает!
Он все ей купит! Все, что она не пожелает!
А я… я ее всего этого лишаю?
Я ведь… я ведь даже не удосужилась сообщить Стасе о предложении Вишневского!
С ужасом понимаю, что я очень некрасиво поступила!
Да, конечно, наша Стася ни за что не продала бы Алёнку! Не так я ее воспитывала! Но… возможно, она как-то договорилась бы с ним?
А я… какая же я дура!
- Ася, что случилось? Тебе не нравится? – его губы неожиданно у самого моего уха. Он стоит рядом, держит новенькую автолюльку с Алёшкой, которая важно «дует» свою соску..
Мы стоим в огромном холле, перед нами небольшая лестница, ведущая в дом, там просторная комната, вероятно одна из гостиных.
- Очень… красиво. – сглатываю я, пытаясь не разреветься как дурочка.
- Да? – он иронично поднимает бровь, в его взгляде чувствуется с одной стороны радость, с другой… он…переживает? Нервничает?
- Дядя Рома, это так круто! – моя Маруська, к счастью, не сильно балуется молодежным сленгом, слово круто для нее - верх выражения эмоций.
Да. Круто. Соглашусь.
Слишком круто для меня.
Я бы не смогла жить в таком доме. И не смогу.
Но так как мы тут совсем ненадолго, то…
Из глубины дома выходит симпатичная женщина средних лет, запыхалась, улыбается так, словно к ней близкие родственники приехали.
- Роман Игоревич, простите, я там замешкалась. Здравствуйте!
- Знакомься, Ася, это моя Агриппина, домомучительница, как она иногда сама себя шутя называет. Это Ася - Анастасия, Маруся, ее дочь и наша Алёнушка.
Он сказал – наша – и у меня сердце защемило, и опять защипало в глазах. Агриппина так посмотрела на малышку, словно ей не терпелось взять ее, потискать. Я даже не ожидала, что у такого человека как Роман могут быть столь теплые отношения с его… домомучительницей? В любом случае, она работала на него, а казалось, что они почти родные люди.
Может быть не такой уж он бесчувственный банкомат?
Ох, о чем это я? Я ведь уже поняла, что он… он совсем не бесчувственный. Совсем. Только вот… какие чувства будут у него, когда он узнает о моем обмане?
- Здравствуйте, Ася, очень приятно! Меня можно звать Груня, или Груша, чтобы быстрее. Роман, я покажу вашим девочкам комнаты, потом будем обедать, да?
- Проводи Марусю в ее комнату, а я отведу Асю и малышку.
- Хорошо, давайте сначала верхнюю одежду снимем, да? Вот тут у нас гардеробная. – Агриппина
