Оказавшись на холодном ветру негостеприимного полуночного воздуха, я осознала, что на мне нет соответствующей одежды. Я в спешке натянула лишь свое коралловое летнее платье и сунула ноги в кеды. Не став ждать ни секунды, чтобы завязать шнурки, я просто побежала.
Роман в самом деле зашел слишком далеко.
По мере того, как я мчалась по улицам, которые вели меня обратно в мое безопасное убежище, онемение моих изможденных конечностей утихало, и я сосредоточилась на этой боли, проникающей через меня, чтобы не потерять рассудок от произошедших событий.
Я не могла вернуться. Я не воспринимала его как монстра, которым он пытался предстать передо мной, но знала, что он перешел все границы. Ему нужно было пространство, а мне нужна была определенность — рецепт, который мы не могли приготовить вместе.
В глазах помутнело. Мои крики молили об освобождении. Я бежала так быстро, как только могли нести меня мои роботоподобные ноги, не чувствуя направления, и не имея ни малейшего представления о том, куда направляюсь. Я услышала все раньше, чем увидела. Я не планировала бежать дальше, но не смогла остановиться. Как будто меня звали к свету, а у меня не хватало сил бороться с этим.
Бах.
Я чувствовала, как события разворачиваются словно в замедленной съемке. Мысленно я заменила звук клаксона и остановку движения на симфонию. Встречная машина свернула, чтобы пропустить меня. Но задняя часть автомобиля развернулась с такой силой, что сбила меня с ног и я рухнула на землю.
Удар от столкновения закрутил меня в водоворот. Этого было недостаточно, чтобы побороть демонов. И недостаточно, чтобы помочь мне спастись.
Глава 28
Лили
Я сидела в отделении скорой помощи, отчаянно пытаясь не возвращаться мыслями к событиям сегодняшнего дня. К счастью, я отделалась лишь легким сотрясением мозга. Ни одна из моих костей не была сломана. Остались только шишки и синяки. Врач сказал, что это чудо, и мне повезло, что нет серьезных повреждений.
Я же внутренне вздохнула и подумала о тех повреждениях, что были внутри.
Зал ожидания продолжал наполняться и пустеть в неустойчивом темпе, а я все сидела в одиночестве, сосредоточившись на паре, сидевшей передо мной. Мужчина всеми силами пытался успокоить свою глубоко беременную жену. Это было прекрасно. Я наблюдала за выражением гордости, написанным на его лице, в то время как он стойко сносил каждое оскорбление и выпад со стороны корчащейся от боли девушки.
Если бы я могла поставить деньги на скорое появление этого ребенка, я бы поставила. То, как женщина корчилась и кричала от боли, заставляло меня молиться о том, чтобы их радость наступила как можно быстрее. Непрошеное чувство обиды заползло в яму моего сознания. Я никогда не смогу разделить подобное с мужчиной, которому принадлежало мое сердце.
«Очередная жертва красивого подонка. Как же это банально, глупышка».
Как по часам, они появляются снова. Когда некому вытащить меня из-под обломков, они возникают, готовые навредить мне. Их слова как камни, которые постепенно откалываются от моего прочного фундамента. И вскоре я упаду.
***
— Пейтон, открой гребаную дверь, пока я не выбил ее!
Роман неистово бил кулаками и ногами последние двадцать минут, и каждый гневный удар приводил меня в трепет.
Мой телефон был оставлен в спальне незаряженным со вчерашнего дня. Как только Пейтон узнала о случившемся, она сразу же примчалась, чтобы помочь мне прийти в себя. Я пыталась сказать ей, что со мной все в порядке, но знала, что это бесполезно, потому что она пересмотрела «Анатомию страсти» (прим.: американский телесериал, созданный Шондой Раймс, в центре сюжета которого жизнь интернов, врачей и прочего персонала больницы «Сиэтл Грейс»).
Харли тоже сразу предложила приехать, но я понимала, как она была занята. К тому же, она ничем не могла помочь мне. Я и так была слишком занята, пытаясь найти хоть какое-то занятие для Пейтон. А еще я знала, что если Харли узнает о случившемся, то и Роман тоже.
Пейтон закатила глаза и издала страдальческий стон, потянувшись к двери.
— Продолжай так стучать, и я в буквальном смысле разорву тебя на мелкие кусочки! — прокричала она, оказавшись лицом к лицу с незваным гостем.
Даже в состоянии подавленности я не могла не похихикать над ее словами. С юных лет я ценила это ее качество и привыкла к отсутствию у нее какого бы то ни было стеснения.
— Пейтон, прошу. Я знаю, что она там, мне просто нужно ее увидеть. Пожалуйста.
Улыбка исчезла с моего лица еще быстрее, чем появилась. Я позволила себе прислушаться к его голосу. Его мольба звучала искренне, почти отчаянно, но я пообещала себе, что больше не позволю себе сесть на поезд, ведущий нас к гибели. Все было кончено.
Я покинула свое убежище на диване, осторожно прокравшись к двери в гостиную, чтобы лучше видеть их беседу, не раскрывая при этом своего присутствия.
— Зачем? Чтобы снова оттолкнуть ее? Заполнить ее голову несбыточными надеждами? Ты получаешь какое-то больное удовольствие от этого жалкого круговорота? А теперь скажи мне, почему я должна пытаться убедить свою лучшую подругу снова пройти через это?
Держа одну руку на бедре, другой она размахивала перед лицом Романа, а указательным пальцем время от времени тыкала в его широкую грудь. Я завидовала ее уверенности.
Она стояла с широко расправленными плечами, в то время как Роман предстал перед ней сутулым и помятым. Пейтон сложила руки на груди, а он провел своими по бокам, сжимая их в кулаки. Хотела бы я так владеть собой, как она. Если бы я посмотрела в эти глаза, то, знаю наверняка, что это привело бы к моей капитуляции перед его манипуляциями.
Когда я смотрела на Романа, он уже не был похож на того властного напыщенного урода, который так настойчиво ломал меня. Он почти казался обычным человеком. Сломленным и опустошенным.
«Остановись, Лили, даже не начинай. Скорее всего, это новообретенная роль, чтобы придать остроты играм разума. Новый подход, чтобы внести оживление в наш и без того запутанный клубок чувств».
Я глубоко вздохнула, собирая в кулак свою вновь обретенную силу, вдохновленную подругой. Я не собиралась встречаться с ним — потому как знала на что он способен. Но даже эта вновь обретенная храбрая версия меня оказалась неспособной устоять перед тем, что он сказал.
— Я не пытаюсь изменить ее, это она постоянно пытается изменить и сломать меня. Почему она не может принять меня таким, какой я есть? Я знаю, что недостаточно хорош для нее, но я могу дать ей больше, чем кто-либо другой, я чертовски уверен в этом.
Точно знала, что он может, но в то же время осознавала, что он этого не сделает. Я пристально изучала его, наблюдая как он роняет свою нечесаную голову на дрожащие руки.
— Она моя. И стала моей с того самого момента, когда я увидел ее в ту ночь, и каждую ночь с тех пор. Она отдает мне себя ровно настолько, насколько получает меня в ответ. Прошу тебя, просто дай мне увидеть ее. Я не ел, не спал и даже не дышал со вчерашнего дня. Мне просто нужно знать, что с ней все в порядке после аварии. Прошу.
Он покачал головой в знак поражения — было ясно, что Пейтон не уступит.
— Просто скажи ей, что я готов сделать все, что потребуется, чтобы все исправить. Она поймет, что это значит.
Роман отступил от моей двери и ушел поверженным.
Вышло так, что даже моя лучшая подруга была не в состоянии вымолвить ни слова в ответ на его прощальную речь, так чего же было ждать от меня?
«Она поймет, что это значит».
Я точно знала, что это значило.
Но было слишком поздно.
Глава 29
Роман
Я понятия не имел, как это произошло и почему я чувствовал себя так, как чувствовал. Все, что я знал — это то, что сам по себе, факт существования Лили завораживал меня. Я никогда не смогу перестать испытывать волнение перед этим.
