тогда не оставит меня в покое и будет мне нервы мотать! А я просто хочу покоя. Просто выносить и родить, мне больше ничего не надо. Не дай бог с этими всеми нервами с ребёнком что-нибудь случится — я никогда этого не прощу ни себе, ни Богдану… Намного лучше будет, если он просто не появится в нашей с сыном жизни.
Богдан не заслуживает звание отца.
Он не заслуживает воспитывать моего ребёнка.
Я не желаю, чтобы у моего сына был вот такой отец! Просто не хочу, и всё.
Но как же мне всё это устроить?
Единственная радость за весь день — Карина дала мне номер юриста, который согласился курировать мой вопрос и представлять меня в суде на разводе. Теперь мне предстояло передать все необходимые материалы по делу юристу. Об оплате мы тоже договорились, цена была приемлемая, и на оплату услуг мне денег хватало.
Одной проблемой, кажется, меньше…
Я ещё, конечно, не встречалась очно с юристом, но почему-то мне казалось, что он мне обязательно поможет. Или мне хотелось в это верить…
После работы шла по скверу, как вдруг дорогу мне перегородил Богдан…
Я закатила глаза и попыталась его обойти — только бывшего мне сейчас крайне не хватало для полного счастья!
— Подожди, — остановил он меня, не давая пройти.
— Господи, ну что тебе от меня надо? — простонала я. — Что ты ходишь за мной, следишь на своей машине? Я тебя отпустила, ничего от тебя не хочу, не требую, отпускаю тебя к Анфиске и всем проституткам мира, которые тебе сделают очень хорошо, но ты опять приходишь сюда. Что ты хочешь?
— Поговорить, — ответил он лаконично, вглядываясь в моё лицо так, словно каждую его черту ласкал глазами. Словно тосковал и впитывал меня в себе, прямо здесь и сейчас. Сколько успеет…
— Нам не о чем говорить, — покачала я головой, отвернувшись от него. — Я не претендую на имущество. Все вопросы задашь в суде.
— Нет, нам есть о чём говорить, — практически схватил он меня в охапку и заставил смотреть в глаза. — Как ты докатилась до жизни такой, Надежда?
— Какой? Отпусти меня, Богдан! — била я его по рукам, но бесполезно.
— Ты легла под моего брата, даже не оформив развод со мной. Тебе понравилось? Он лучше меня, скажи мне?
Залепила ему по морде, что есть мочи. Только все равно он меня не выпустил, как краб вцепился.
— Слушай, ты, — схватилась я пальцами за ворот его пальто, тряхнув, насколько мне сил хватало. — Когда под тебя ложилась моя подруга, у тебя всё в порядке было, да? Какие предъявы, дорогой?
— Да, я говнюк, мудак и всё такое прочее, — сжимал он в ответ руками мою талию до боли даже через моё пальто. — Но и ты не ангел оказалась. Ты ещё замужем за мной!
— А знаешь, он лучше, — хищно улыбнулась я ему, и Богдан явно оторопел и ослабил хватку. — И чего я его раньше не попробовала? А, точно — тебя любила, дура! Но теперь все иначе.
— Врёшь! — горько проговорил он. — Ты меня любишь.
— Не-е-ет… — протянула я. И откуда только во мне эта стерва появляется рядом с ним? — Не люблю уже. Моя любовь умерла в тот момент, когда ты мою подругу на нашей постели разложил. Не тебе меня упрекать, ясно? Поправь свой нимб лопатой! Пусти, говорю!
— Как ты могла так? — жарко шептал он мне куда-то в шею, попутно пытаясь схватиться за нее и как будто придушить. — Дрянь. Стерва. Ты легла с моим братом!
— А ты как мог? — снова пихнула я его. — Ты как мог нас убить, Богдан? А теперь что же — не нравится тебе ответочка? Он лучше, лучше! Лучше тебя во всём! И в постели — тоже!
В ответ Богдан снова вцепился в меня. На миг я испугалась даже, что доигралась, и он меня сейчас просто приложит от ревности головой об асфальт.
Его скулы стали жесткими, кадык и желваки так и ходили ходуном.
В глазах горело адово пламя, карие глаза буквально стали багровыми.
Но он словно сумасшедший впился в мои губы…
Целовал, целовал, целовал…
Ноги дрожали, дрожали…
Дыхание перехватило, лёгкие словно путы стянули тугие…
Зачем… Ну зачем…
Что есть силы напрягла руки и надавила на его плечи. Он оставил в покое мои губы и прижался ко мне лбом.
— Тоскую по тебе, как пёс одинокий. А ты…с ним.
— Богдан, хватит, — зажмурилась я, словно он этими словами меня бил физически. — Не надо больнее. Хватит твердить о какой-то тоске. Я больше не верю в твою любовь. Это не она. Любовь не пачкают такой грязью, пойми. Такая вот любовь мне отвратительна. Отпусти, ну отпусти же!
Он разжал пальцы, больше не найдя, что мне ответить.
Он знал, что я права. Знал, но, очевидно, не может смириться.
Он смотрел, как я ухожу вперёд, оставляя Богдана и его тоску по мне далеко позади себя.
Он забудет меня. Когда-нибудь. Всему своё время.
Я забуду тоже.
Мы забудем…
Ничто не вечно, а как было, всё равно уже невозможно будет вернуть.
Сидела перед раскрытым шкафом, думая, что же мне всё-таки делать. Собрать вещи и уехать, вообще никому ничего не сказав? И в результате получить всё то, о чем предупредил Ренат.
Я не сомневалась, что он расскажет Богдану о ребёнке. И Богдан меня действительно из-под земли достанет, если узнает о моем малыше. Не смогу я от него спрятаться. У меня для этого просто нет необходимых ресурсов. Нужны деньги, много денег, чтобы уехать туда, где бывший меня не найдёт. Это ведь нужно и паспорт менять, и внешность, иначе он найдет меня по данным новой недвижимости. Не стану же я оформлять квартиру вообще ни пойми на кого, лишь бы длинные руки бывшего меня не нашли. Да и не для такой, как я, все эти шпионские игры.
Господи, как вообще я могла оказаться в такой ситуации? И Ренат! Как он мог так поступить? Я так в нём ошиблась! Я была уверена, что он не такой, как Богдан и его мать, что он пошёл больше в отца, в Ильяса Дамировича.
Вспомнила о свёкре и подумала —
