прав. На ней только трусики, которые довольно быстро были отброшены в сторону. Проведя кончиками пальцев от низа ее живота, я обхватил ее грудь у основания, очертил большим пальцем линию ареолы, огладил твердый сосок под тихий вздох Артемиды. А потом попробовал манящую грудь на вкус, второй рукой зашарил по карманам, в поисках бумажника. Надеюсь, презерватив с собой, потому что я вряд ли сдержусь. Артемида не будет рада, если я кончу в нее.
Артемида изогнулась в спине, когда я втянул ее сосок в рот. Тихо застонала мое имя. Мне кажется я опозорюсь и спущу, пока буду натягивать резинку, настолько сильно я возбужден.
— Ты даже не разденешься? — спросила она, заметив, что я расстегиваю ширинку после закончившихся успехом поисков презерватива.
— Ты разве не заметила, что у нас взаимное обнажение? — с улыбкой отозвался я. На что Артемида звонко рассмеялась. Потом приподнялась на локтях. — Ты в обуви?! — возмутилась она.
И я снова поцеловал ее, пока на меня не начали кричать за испачканные полы. Артемида дернула молнию моей куртки. Действительно, не соображаю, даже куртку не снял. Но я быстро исправился. Так что вскоре куртка и мой джемпер полетели к трусикам Арти. А вот на брюки плевать, брюки потом, я слишком хочу ее.
На какой-то миг проснулся страх снова сделать ей больно, пусть я и понимал, что это глупо. Так что входил я в нее медленно, мучительно медленно для обоих.
— Тебе не больно? — глупый вопрос, Арти лежала подо мной, грудь с острыми сосками вздымалась от ее потяжелевшего дыхания.
— Мне хорошо, — прошептала она, прерывисто дыша. И ее слова завершили воцарившуюся паузу.
Следующий толчок был резким, глубоким, сорвавшим протяжный стон с уст моей Богини. А потом еще один. Я с жадностью наблюдал за сменой выражений на лице Артемиды, все ускоряя темп, двигаясь так быстро и глубоко, насколько вообще возможно. Артемида цеплялась за мои плечи, царапала кожу коготками и со стонами извивалась подо мной. Пока с громким криком не кончила, изогнувшись в спине и запрокинув голову. Она так сжалась вокруг меня, что и я достиг своего пика в следующее мгновение. Со стоном впился в ее сухие искусанные губы. Теперь она моя, никому не отдам.
Глава 41
Артемида
Меня разбудили легкие прикосновения к груди, от которых я отмахнулась, не желая выныривать из сонной неги. Наглые конечности решили действовать наверняка и спустились по животику между моих ног, пропустив клитор между сжатыми пальцами. Это прикосновение разошлось разрядами электричества по всему телу. Я подтянула колени, сжав пальчики на ногах, раздвинула ноги, поощряя приятные прикосновения. Меня притянули к твердой груди, а к ягодицам прижалось твердое мужское достоинство.
— Богиня, — на выдохе произнес Максим, прикусив мочку моего уха. И я все же раскрыла глаза, моментом вспоминая события прошедшего дня. Я рассталась с Андреем, а Максим признался мне в любви. Черт, мы занялись сексом прямо на полу, а потом еще раз в кровати, после чего я вырубилась, утомленная тяжелым днем.
И вот сейчас я проснулась в одной кровати с Максимом, с тем, от кого я бежала всеми силами, тем, кто забрал мою девственность, тем, кто несколько раз спасал меня. И не хватит и десятка слов, чтобы описать мои чувства к нему. Если вчера на фоне его признания я отдалась во власть этих противоречивых чувств и влечения к нему. То сегодня просыпались и сомнения. Разве правильно бросаться в другие отношения, не завершив толком прошлые? И что если Максим соврал, чтобы затащить меня в постель? Хотя, что теперь переживать? Все уже случилось, и судя по степени возбуждения Максима и что уж говорить, моего, случится еще.
Максим вновь пропустил клитор между плотно сжатыми пальцами. На этот раз я простонала, подалась ягодицами к его паху.
— Хочешь сверху?
— Хочу, — с усмешкой ответила я, подумав про себя, что момент взглянуть друг другу в глаза наступит раньше, чем я думала.
Максим откинулся на спину, выпустив меня из объятий. Знакомо зашуршала фольга презерватива. Я развернулась в кровати, после секундных раздумий отбросив одеяло с себя. Голубые глаза потемнели от желания, жадно оглядывая мое обнаженное тело. Я и сама любовалась Максимом. Все как я любила, гармонично, подтянуто, без излишних мускулов. И что уж говорить, Максим невероятно обаятельный. Одна улыбка чего стоит. Только не та наглая и самоуверенная, а эта теплая, нежная и предвкушающая. Улыбнувшись в ответ, я приподнялась на руках, перекинула ногу через бедра Максима. Приподнялась над ним. Максим смотрел на меня с таким восхищением во взгляде, что все прошлые страхи и сомнения отступали. Чуть подумав, сама обхватила ствол ладонью, оттягивая презерватив вниз. И присела, медленно вводя его в себя. Зажмурилась, наслаждаясь каждым мгновением этого проникновения. Ладони Максима легли на мои бедра, но он не торопил меня. И так до конца, до самого основания, до искр перед глазами. Новое движение вверх, более быстрое и игривое вниз.
Ладонь Максима скользнула по моей щеке, пальцы закопались в спутанных волосах, чтобы притянуть моей лицо к его и поцеловать. Пока Максим подавался бедрами вверх, резко врываясь в меня.
— Арти-Арти, ты невероятная, — прошептал он. А его слова пьянили и будоражили не хуже алкоголя. Я вновь приподнялась над ним и теперь подавалась бедрами на встречу ему.
Не знаю, сколько длились эти моменты, кажется, мы оба оттягивали разрядку так долго, как могли, просто не желая расставаться с этими ощущениями. Я не выдержала первой, закричала, забилась и рухнула на его влажную от пота грудь, а следом и он простонал, изливаясь во мне.
— Ты пойдешь сегодня на пары? — спросил он, когда наши дыхания успокоились. Я рассмеялась, удивленная обыденностью вопроса.
— Надо бы.
— Тогда пора собираться, — Максим провел кончиками пальцев по моей спине, вызывая мурашки. — Я отвезу тебя.
Так что пришлось отрывать себя от кровати и идти в душ. Странно, на меня из зеркала смотрела девушка с горящим взглядом и припухшими от поцелуев губами. Не скажу, что ситуация с Андреем меня отпустила. Мне до их пор было больно от его предательства. Но сколько можно сомневаться? Может, отношения с Максимом помогут мне прийти в себя? Или он и вправду скоро исчезнет из моей жизни, оставив после себя новую горечь потери? Потому что глупо врать себе, я к нему неравнодушна, весьма неравнодушна. И мне будет больно, если он вдруг исчезнет из моей жизни после того, как так ярко отметился в ней.
Оставив Максиму чистые полотенца, я отправилась на кухню, готовить завтрак, закутавшись
