Издаю громкий стон, оставляю отпечатки-полумесяцы от ногтей на его коже, выгибаю спину. Потом глупо хихикаю - Адам царапает щетинкой внутреннюю часть моих бедер, и это почти контраст.
Если бы я могла на нем сосредоточиться.
Прерванный оргазм настигает меня, как только он снова касается клитора кончиком языка, и это то самое свободное падение, которое разливается по моему телу вместе с горячей волной.
Откуда я там вываливаюсь? Из реальности? Из мира? Из собственной жизни? Без понятия, и думать об этом, увы, нереально.
Чувств действительно слишком много.
Я снова летаю.
Адам дает мне насладиться каждой секундой, но не перебарщивает. Просто нежно целует живот, бережно сцепляет наши пальцы в замок, молчит.
Слава богу, что он молчит. Почаще бы так…хотя…нет. Если так подумать, меня это едва ли устраивает.
Открываю глаза и сразу сталкиваюсь с его. Криво ухмыляюсь.
- Ты со всеми своими шлюхами такой нежный и обходительный, м?
Издает глухой смешок, а потом ловко перебивается на меня и, уперев руки по обе стороны от моей головы, нависает.
- Считаешь, что я такой щедрый для каждой из них?
- А нет?
- Я их даже в губы не целую, моя сладкая девочка. Тем более, куда-то еще.
- То есть…хоть это между нами эксклюзивно?
Адам прищуривается, а я пользуюсь моментом и не менее ловко отталкиваюсь ногой от матраса. Переворачиваю нас - не хочу давать ему карт-бланш даже в выборе позы!
Обхватываю его член и направляю в себя. Резко подаюсь бедрами - Адам откидывает голову на подушки и громко стонет.
Вот так.
- Я тебя ненавижу, - шепчу глухо, он кивает, впиваясь в мои бедра пальцами.
- Знаю.
Сука. Знаешь, значит? Прекрасно.
Снова подаюсь на него, чтобы ощутить каждый сантиметр, ведь мне нравится ощущать его внутри себя.
Как будто правильно.
И пусть в этом акте нет ничего правильного и нормального.
- Я думала… - дыхание сбивается от волны удовольствия, - Что ты хотел сделать меня такой, как они, разве нет?
Адам распахивает глаза. Мгновение и я уже лежу на лопатках, а он подается в меня также резко и до конца.
Порочный круг. Мы снова поменялись ролями…
- Ты никогда не будешь такой, как они, Рассвет.
Еще один толчок, лишающий голоса. Я просто не успеваю сообразить, как он наращивает темп, сгребая меня в охапку. Остается только хватать воздух пересохшими губами и хвататься за его спину.
Чтобы хотя бы немного остаться здесь. И в сознании желательно…
Тем временем его губы явно имеют другие мысли на этот счет.
Он целует меня везде и будто сразу! Мои губы, которые он прикусывает, подбородок, шея, где останется пара следов этой ночи…плечи, грудь.
Черт, я почти…я так близко…
Задыхаюсь.
Мышцы напрягаются сильнее. Внизу живота пылает. Комнату наполняет звук ударов наших бедер, его тяжелого дыхания, моих стонов…нас. Мы оседаем микроскопической пылью на мебели, полу, стенах. Мы остаемся в воздухе. Мы концентрируемся, чтобы через мгновение взорваться.
Я снова выгибаю спину и буквально ору, а он не сбавляет темп.
Удар-удар-удар.
Мое сердце замирает.
Я сжимаю его непроизвольно, но сильно. Так что через пару секунду ему приходится замедлиться, просто потому что иначе он не сможет продолжить.
А он хочет продолжать.
И я хочу.
Не стану малодушничать - мне мало.
Тот наш последний секс - это кошмар. Я миллион лет не ощущала его кожу своей, и я так соскучилась…Глупо, низко, наивно и жалко, наверно? Но я правда скучала. По нему, по нам…по тому, кем я рядом с ним себя ощущала до всего этого сюра из другой мультивселенной, где мой муж мне изменил.
Только это было здесь, это случилось со мной, с нами, и я не могу перестать об этом думать.
Даже сейчас.
Адам замирает. Кажется, что он прочитал мои мысли, глядя мне в глаза, и мне не жаль.
Наслаждайся.
Взмокшие пальцы касаются моей щеки. Он медленно входит в меня снова, а сам не отводит глаз…Тупой момент, если честно. Сентиментальный до зубной боли. Зачем? Или он действительно такой со всеми? Тогда во мне какой смысл?
Черт, стало больше вопросов, чем ответов…
- И все-таки… - шепчу, не удержавшись, - Ты такой со всеми?
- Такой, какой я с тобой, я ни с кем в своей жизни не был, Рассвет.
- Ну я же теперь любовница? Так ты сказал.
- Я люблю тебя, - говорит серьезно, - И есть у нас штамп в паспорте или нет, ты - моя жена.
- У тебя здесь было с кем-то?
Вопрос вырывается против воли, но я замираю в ожидании ответа. Смотрю на него. Он на меня. Не двигается. Мы все еще одно целое...
Пожалуйста, скажи, что нет. Умоляю...
- Нет.
Сердце снова оживает. Да, я даю себе право на последнюю слабость, лишь надеюсь, что он не заметил ее...а теперь, когда она прошла, могу сказать что-то ядовитое и саркастичное. Парировать только не успеваю. Адам резко отстраняется, переворачивает меня на живот, а потом подтягивает к себе за бедра.
Это Хиросима.
Это танец на грани.
Это адреналин.
Это чувства, эмоции, острые, как горные пики. Они царапают, вспарывают небо, как мою действительность разрезают все эти противоречия.
Я его ненавижу; я его люблю; у нас нет ничего; и у нас есть все.
Так странно.
Когда он наполняет меня собой - это кажется таким правильным, как тогда…в самый, первый раз.
Это зависимость. От чистого, объемного кайфа, который он мне дарит, и только он так сможет - я знаю. В основном, потому что больше я никому не позволю с собой так…проникнуть настолько глубоко, под кожу. Ласкать нежными поцелуями, впиваться острыми зубами - все это только его прерогатива.
Но и у нее есть срок годности.
Потому что я знаю, что скоро «нас» уже точно не станет…
***
Как только я чувствую, что дрожь в ногах прошла, и я могу встать - это и делаю. Подхожу к бару. Я не стесняюсь своей наготы, глупо как-то стесняться после пяти лет, да и, если честно, делаю это специально.
Адам смотрит на меня; и я хочу, чтобы он смотрел. Запоминай меня полностью. Каждый миллиметр моего тела. Пока у тебя есть такая возможность…
Наполняю бокал вином. Тихий стук стекла, как ласковая колыбель, убаюкивает, успокаивает смуту в душе.
Я слегка улыбаюсь, когда облокачиваюсь на барную стойку. Потираю длинную, стеклянную ножку.
Странное ощущение. И страшно, и предвкушение - волнительно, одним словом. Интересно, он этого ожидает?
- Тебе пора.
Прислушиваюсь. Адам пару мгновений молчит, а потом тихо смеется - значит, ожидал. Так даже лучше. Когда ты думаешь, что знаешь, чего ожидать, особое удовольствие сбить с тебя спесь.
- Это дежавю, - тянет тихо, я жму плечами.
- Возможно, только сути не меняет. Тебе пора.
- Я решаю, когда уходить от своей любовницы.
Слышу обиду в голосе. Бурчит. Забавно так, знаете? Но вот что примечательно - также я слышу, как Адам садится и начинает одеваться.
Решает он, а то как же, ага.
Правила устанавливает.
Абсурд, как еще один способ заставить меня улыбнуться - кого ты пытаешься обмануть? Ты сделаешь так, как я хочу, и вот она простая истина - может быть, с кем-то другим ты и устанавливаешь правила, но в нашем танго веду я.
Если так подумать, я всегда и вела. Нет, мне нравилось за ним следовать, и я с большой охотой передавала ему поводья, но он никогда не делал ничего, что могло бы меня расстроить или как-то задавить.
Он всегда ко мне прислушивался.
Наверно, для него это в новинку. Он не врет, когда говорит, что так, как со мной, он ни с кем себя не ведет - и это правда. Только мне можно все, и вот мое главное отличие от остальных — он меня любит. Это мой козырь.
В отражение зеркала вижу, как он натягивает рубашку, брюки, застегивает ремень, но на меня не смотрит. Улыбаюсь сильнее. Интересно, он понимает, что я из него веревки вью? А если да, то почему не пытается сопротивляться? И насколько далеко я смогу зайти?
