— А — а… — протянула блондинка. — Покажи, оттерлось? — Она внимательно всматривалась в редкий экземпляр и с раздражением в голосе, произнесла. — Нет! Не отмылось до конца. Что теперь делать? Может, к реставратору отнести?
— Вполне возможно… — тихонько согласилась Евгения.
— Но я сейчас слишком слаба, — она посмотрела на порезанный палец, перемотанный бинтом. — а промедление может быть чревато для старинной марки. — размышляла. Снежанна.
— Женя, ты вообще город знаешь? Кстати, ты откуда родом? — неожиданно поинтересовалась девушка.
— Из Питера … — брякнула Евгения, все еще находясь под впечатлением от воспоминаний.
— О! А у меня предки из Питера. — сообщила Снежанна, — Дед жил до войны. Блокаду вся семья там переживала.
— А кем работал ваш дед? — заинтересованно спросила девушка.
— Снабженцем. Его комиссовали по состоянию здоровья, вот он и заведовал продовольственным складом. А потом дед с бабкой в Москву переехали. — казалось, Снежанна узнав, что Женя не из далекой провинции, а коренная ленинградка, гонора чуть поубавила. — Так ты знаешь Москву, или нет? — уточнила она.
— Знаю.
— Вот и отлично. Я тебе сейчас адрес напишу. Есть у меня один знакомый, он занимается реставрацией картин. Наверняка, это не его профиль, но думаю, он сможет нам помочь. Надо бы ему марку отнести, кстати, ехать никуда не нужно. — обнадежила Снежанна. — Он живет через два квартала от моего дома. Так что отнеси ему марочку эту. Пусть он ее отчистит хорошенько. Я сейчас ему позвоню. Узнаю, дома ли он… Кстати, сегодня уже можешь не возвращаться. Я хочу спокойно отдохнуть. — сообщила блондинка, как будто трудилась не покладая рук целую неделю.
Женя вышла на улицу и направилась по указанному адресу. На душе остался легкий осадок. Ничего толкового она не смогла узнать, вернее, вообще ничего. И диктофон, не смогла спрятать, ну, не рассчитывала Женя, что Снежанна сегодня так быстро выпроводит ее из квартиры. А Тома даже кассету долгоиграющую специально приобрела. Обидно было и от того, что снова придется идти к Снежанне. Нет, Евгения ничего не имела против выполняемой работы, но вот у кого! Ей до сих пор была неприятна Снежанна. Она пыталась соблазнить Виталика, и, не факт, что в самом ближайшем времени он не поддастся на ее ужимки. Мужчины так слабы… и ее муж, пускай и бывший, не редкое исключение. Хотя… кажется Эдик назвал его экземпляром, которого можно помещать в Красную книгу. А вдруг? Женя остановилась и задумалась. Нет! Не нужно рисковать и доводить до беды. Еще не известно, как бы отреагировала она, если бы за ней начал ухаживать интеллигентный мужчина.
Девушка остановилась возле нужного дома. Зашла в подъезд и позвонила в дверь…
Дверь ей открыл мужик с одутловатым лицом. Заметно было, что человеку творческому регулярно требовалась энергетическая подпитка в виде бутылочки вина. Целая батарея оных стояла в три ряда под стеной в коридоре. Волосы спутались и видно, позабыли, что такое шампунь. Щетина медленно превращалась в бороду, мешки под глазами и дешевая сигарета в зубах.
— Вам кого? — поинтересовался хозяин квартиры и присмотревшись к девушке, воскликнул. — Белова! Ты что ли??? Что, на встречу выпускников пришла меня приглашать?
Женя оторопела. Белова — ее девичья фамилия, но откуда бородач знает… Она вглядывалась в его лицо, пыталась найти знакомые черты, вспоминала, где могла встречаться с этим мужиком и…
— Корж??? Вовка! — она не могла скрыть своего изумления. — Что с тобой произошло? Ты же на курсе был самым талантливым, самым умным, тебе предрекали карьеру профессора в университете. Тебя же сразу после института забирали на кафедру психологии и этики. Ты же… Не может быть… Что ты с собой сделал??? — не могла угомонится Евгения.
— Ладно, Белова. Чего в пороге стоим. Проходи. О жизни покалякаем. Молодость вспомним… — пригласил Корж.
В двухкомнатной квартире творился полный бардак. Вещи валялись на полу, на стульях, на диване. Грязная посуда вперемешку с книгами и замасленными газетами. Слой пыли казался многовековым. Шторы, похожие на тряпки, о которые вытирались руки. И только пространство два на два в углу комнаты оказалось идеально чистым. Маленький столик, на нем стояли кисти, лежали краски, рядом находился пустой мольберт.
— Вовка, — Евгения повернулась к бывшему однокурснику. — Скажи, что с тобой произошло? Пока не объяснишься… разговаривать с тобой о деле не стану.
— Жена от меня ушла. — с надрывом в голосе сообщил он. — Знаешь, как оно бывает. Сначала я в институте работал, подрабатывал тем, что реставрировал картины, есть у меня к этому определенный талант. За реставрацию платили, разумеется, больше чем за обучение студентов. Ну, жена настояла, чтобы я бросил работу и занимался тем, что дает больший доход. Я работал, старался. В доме появились деньги, родился сынишка. А потом… жена ушла к одному моему заказчику. Видите ли, я не интеллигентный человек. Какой то маляр. А она всегда мечтала быть женой профессора. Представляешь? А подождать с десяток лет, пока я защищу диссертацию, докторскую, ей не хотелось, подавай все и сразу. Наука и большие деньги — несовместимое понятие, ты же знаешь, Белова. Жена тоже знала, но, видимо, повод нашла. Потому что в один прекрасный момент обнаружила, что живет с маляром. — в сердцах Корж бросил окурок на пол и затоптал его ногой. — Так мало того, — продолжал он. — Она с сыном видеться мне не позволяет. Говорит, что у него должен быть один отец. Это тот, значит, к которому она ушла. А я, выходит, никто! Вот я и запил, с горя. — сообщил Корж, понуро опустив голову и носком ковыряя грязный пол. — А вчера… — бывший однокурсник запнулся, и на его глазах блеснули слезы, — она позвонила. У сына обнаружили анемию…
Женя удивленно и вопросительно посмотрела на Коржа, в болезнях она не разбиралась.
— Это когда не хватает красных кровяных телец в крови. — пояснил Вовка, правильно поняв ее взгляд. — И ребенку срочно нужно лечение, дорогостоящее лечение. Уже завтра необходимо сделать первый взнос. Тридцать тысяч…
— Чего? — уточнила Евгения, испугавшись, что сумму Вовка называет в популярных и распространенных в обиходе долларах.
— Рублей. — ответил он.
Девушка облегченно вздохнула, но у нее даже таких денег не было. Сейчас ей неимоверно захотелось помочь Коржу, прекрасному парню, доброму, душевному человеку, которым она его помнила. Как разрядить обстановку и успокоить студенческого товарища она не знала. Поэтому сказала первое, что пришло в голову:
— По — моему уход жены, еще не повод, чтобы из человека превращаться в обезьяну. — строго посмотрела на Володю Евгения. — Так, где у тебя тряпка, швабра, тазик с водой неси. Сначала превратим твою берлогу в нормальную квартиру, а потом будем разговаривать дальше.
