Мередит Рич - Грешки

Она улыбнулась:

– Давай не пойдем сегодня танцевать, а вернемся после ужина в бунгало.

Прихватив с собой шампанское, супруги отправились на пляж и уселись на расстеленном одеяле. Лунный свет заливал лагуну. Из клуба доносилась тихая музыка. Прикончив одну бутылку, они открыли вторую.

– Как по-твоему, могли бы мы здесь жить? – мечтательно спросила Лидия. Благодаря вину раздражение, вызванное приездом Марка, исчезло, и сейчас ей казалось, словно она плывет в лунном свете.

– Конечно… Бросив все, мы построили бы на пляже хижину, крытую пальмовыми листьями.

– И пили бы шампанское.

– Да.

– И занимались бы любовью.

Стефан наклонился к жене, спустил платье с ее плеча, поцеловал ее в шею, потом руки его скользнули под юбку и стянули с Лидии трусы.

– И занимались бы любовью, – шепнул он.

Потом они плавали нагие в лагуне. Вернувшись в бунгало, приятно утомленная Лидия сразу заснула. Но Стефан не спал. Через некоторое время он встал и оделся.

– Я знал, что ты придешь! – Марк лежал на постели голый, и только нижняя часть тела была прикрыта тонкой простыней.

– Я пришел поговорить.

– Ты пришел ради этого. – Марк откинул простыню. – Иди сюда.

Сидя в кресле, Стефан смотрел на спящую жену.

Первые солнечные лучи играли на ее золотистой коже.

Медно-рыжие локоны разметались по подушке. Грудь, увеличившаяся после рождения детей, загорела.

Красивая, умная, умеющая владеть собой, Лидия обладала всем, что он хотел видеть в жене. Идеальная графиня де ла Рощ и почти совершенная женщина. Вот если бы только ему была нужна женщина…

Он боролся долгие годы со своей гомосексуальностью, не желая сдаваться без боя. Иногда ему хотелось последовать примеру Марка – смириться с неизбежным и наслаждаться жизнью. Но эта мысль внушала графу отвращение. Граф страстно желал быть таким, как все, и стремился убедить окружающих, что счастлив в браке с красавицей женой, подарившей ему детей.

Все началось еще в Оксфорде. В его компании это считали экспериментом в области секса – и все. Но для Стефана эксперимент не прошел бесследно. Закончив учебу и попытавшись избавиться от груза прошлого, он заводил связи с женщинами и лишь изредка с мужчинами. Потом встретил Мари-Лор, олимпийскую чемпионку по плаванию, с сильным мальчишеским телом и короткой стрижкой. Она возбуждала его, и граф влюбился. С ней он испытал наслаждение, какого не давала ему ни одна женщина.

Они поженились, но вскоре Мари-Лор узнала его тайну. Казалось, это не слишком задело ее, но она отказалась рожать детей. Их отношения остались дружескими, и ни один из супругов не стеснял свободы другого.»

Стефан спокойно прожил бы с Мари-Лор всю жизнь, если бы не мечта о наследнике. Разошлись они дружески, и Мари-Лор сохранила его тайну.

Стефану хотелось бы направить в такое же русло и свои отношения с Лидией, но чувства к ней были иными. Стоило графу представить себе жену с другим мужчиной, как его охватывала дикая ревность. Кроме того, Стефан весьма сомневался, что вторая супруга отнесется к его слабости столь же снисходительно, как и первая. Скорее у Лидии, американки, это вызовет отвращение, и она бросит его.

Тогда разразится скандал, а за ним последует развод.

Даже если бы обошлось без скандала, Стефану претила мысль о втором разводе. Он хотел соблюсти внешние приличия и видел в Лидии последнюю надежду на обретение наследника. Граф понимал, что никогда уже не станет ухаживать за другой женщиной, завоевывать ее сердце, а тем более вступать с нею в интимную связь Лидия была единственной женщиной за много лет, которой удалось возбудить его. Пытаясь самоутвердиться, граф иногда сближался с другими женщинами, но это лишь напоминало ему о его отклонениях. С Лидией он изредка проявлял себя мужчиной, хотя для этого ему нередко приходилось напиваться. Стефан старался получать удовольствие, но главное – зачать наследника.

Лидия что-то пробормотала во сне и, повернувшись на другой бок, вытянулась. Граф осторожно отвел прядь волос, упавшую на лицо, и погладил щеку.

Если бы он мог любить женщину, то любил бы только Лидию.

Но он не мог!

Гостиница «Юфтон хит» находилась в мрачном переулке на самом краю Белгрейвии. Это временное прибежище, не имеющее ни одного достоинства, кроме дешевизны, Джуно в шутку называла «Юрайя Хин». Полутемный номер выходил на закрытое ставнями окно дома на другой стороне узкого переулка. Ручка крана с горячей водой отвалилась при первом прикосновении, так что ванну можно было наполнять только холодной. Джуно заявила об этом администратору, но сомневалась, что этот португалец, говоривший на чудовищном английском, понял ее.

Однако житейские мелочи не испортили настроения Джуно. Она обосновалась в Лондоне и уже начала работать под руководством Джона Флетчера, с которым сразу нашла общий язык.

Флетчер, человек средних лет с ясным, проницательным взглядом, энергичный, остроумный и веселый, казался совсем низеньким рядом со своей женой Урсулой, немкой по происхождению.

По уик-эндам Джуно бродила по городу в поисках жилья, однако то, что было ей по карману, производило удручающее впечатление. С новыми знакомыми девушке повезло гораздо больше. Работая у Джона Флетчера, она познакомилась с его помощниками и представителями театральных кругов. Она попыталась связаться с теми, кого рекомендовали ей знакомые в Штатах, но отношения не завязались, поэтому Джуно довольствовалась общением с посетителями Флетчера.

Как-то утром в воскресенье ей позвонил Шепард Уайз и пригласил ее пообедать. Она согласилась.

Шепард Уайз заехал за ней в гостиницу. Спустившись в вестибюль, Джуно сразу же заметила высокого худощавого мужчину в деловом костюме-тройке. Он рассматривал отвратительные репродукции, висевшие на стене. Через правую руку у него был перекинут плащ, под мышкой левой руки зажата газета. Джуно огляделась: в вестибюле больше никого не было.

– Вы Шепард Уайз?

Он с улыбкой обернулся:

– Да… Рад с вами познакомиться.

Джуно в вельветовых брюках, заправленных в ботинки со шнуровкой, в спортивном свитере и огромной, собственноручно расписанной шали выглядела весьма привлекательно.

Они сели в «ягуар» Шепарда.

– У вашей гостиницы такой вид, словно ее обустраивала слепая старушка.

Джуно рассмеялась:

– Вы видели только вестибюль, а он еще в отменном состоянии. Взглянули бы на мою комнату, похожую на заброшенное бомбоубежище!

– Вы не имеете предубеждения против китайской кухни? Я знаю в Челси один славный ресторанчик. Может, пообедаем там?