Она снова пристально посмотрела на меня:
– И все же я не припоминаю вас, Кэрол.
– Кэти.
– Вы – одна из соседок?
– Да. Мои дети любили заходить к вам, особенно на Хэллоуин. Говорили, что вы угощали их самыми вкусными конфетами.
– Ваш и дети ненормальные. Мыс Джеффри всегда проводили Хэллоуин на Багамах. На нашей яхте. Теперь моей яхте. Кстати, теперь и дом мой. Теперь все, что принадлежало Джеффри, мое.
Я едва не лишилась дара речи.
– Он завещал вам все свое имущество? Хоть вы и в разводе?
Франсиса подалась ко мне:
– Слушай, тупица. Сделай себе одолжение. Будь поласковее с адвокатом твоего бывшего. Переспи с ним, если надо. Сделай все, чтобы он не изменил ни единого слова в завещании супружника, независимо от пожеланий оного супружника. Штука в том, что мужчинам на самом деле наплевать на завещание, если только они не собираются жениться снова. Они слишком заняты траханьем. И поэтому напрочь забывают о каком-то там клочке бумаги. А потом они умирают – и ты становишься богатой. Конечно, мне повезло. Не пришлось долго ждать.
– Вот уж действительно повезло. – Меня поразила бессердечность Франсины. Мне не терпелось пообщаться с детективом Гилби.
– Вот и я, дамы! – К нам почти бегом приближался продавец с двумя коробками в руках.
– У вас есть шестой размер, полноты два «А»? – пришла в восторг Франсина.
– У меня есть две пары шестого размера полноты два «А»! – сияя, сообщил продавец.
Франсина схватила свою пару и тут же примерила.
– О-о! – застонала она от удовольствия. – Будто по мне скроено и сшито! Беру!
– Знаешь что, – сказала я, – возьми и мою пару. С этими словами я смылась.
Прежде чем встретиться с мамой в отделе женской одежды, я нашла таксофон и позвонила Гилби. Его не оказалось на месте, и я оставила ему сообщение.
Позже, уже вечером, пока мама развлекалась в городе с Фредом, я сидела в одиночестве в коттедже, безуспешно пытаясь идентифицировать мужчину с фотографии. Даже если Франсина унаследовала все имущество Джеффри, даже если она наняла киллера, чтобы ускорить процесс наследования, по-прежнему оставался открытым вопрос о тайном деловом партнере Джеффри, и меня не покидало ощущение, что пляжный приятель Джоан – тот, кто мне нужен. С ним наверняка что-то нечисто, иначе она не отреагировала бы так, не стала бы вырывать у меня фото, делать вид, будто не понимает, о чем я говорю, когда я поинтересовалась, кто это и так резко выставлять нас с Рэем за дверь.
Но как же обстоят дела на самом деле? Мне никак не удавалось вычислить что-нибудь путное.
В субботу утром позвонила мама, чтобы рассказать, как прошло свидание.
– Было очень мило, – сообщила она.
– Мило? И все?
– Ну, больше, чем мило, но я не хочу сглазить, распространяясь об этом.
– Ага, значит, Фред тебе понравился, а ты понравилась Фреду.
Она вздохнула:
– Он сказал, что у меня глаза цвета формы «Флоридских Марлинов».
– Очень романтично, но форма «Марлинов» сизая, – уточнила я.
– Дебора, он имел в виду синий, и ты это отлично знаешь.
– Конечно, именно это Фред и имел в виду. Я рада, что свидание прошло хорошо, мам. И когда вы с Фредом снова увидитесь?
Она понизила голос:
– Я вижу его и сейчас, дорогая. Он сидит на балконе, читает газету, пьет апельсиновый сок и маалокс. Фред оставался тут на ночь.
– Мама! – Я была в шоке.
– Кажется, я знаю, о чем ты подумала, – ничуть не смущаясь, проговорила она. – Что я веду себя как Шэрон, завязывая отношения с едва знакомым мужчиной. Но Шэрон славится своей патологической импульсивностью во всем, что касается мужчин. Я же жила одна, всегда игнорируя свою нужду в компаньоне. Это огромная разница.
– Верно, – согласилась я, все еще ошарашенная новоприобретенной маминой прямотой и прямолинейностью.
– Инфаркт и впрямь меняет человека, – продолжила мама. – Вынуждает осознать, что лучше тебе хватать день, иначе он хватит тебя.
– Я понимаю это, мам, но… Бог ты мой, я представления не имею, как спрашивать об этом у собственной матери!
– Смелее, дорогая. Спрашивай.
– Говорят, люди, перенесшие инфаркт, боятся заниматься сексом, опасаются, как бы это не спровоцировало второй инфаркт.
– Да, но кто говорит о сексе? Я лишь сказала, что Фред остался тут на ночь.
– О! Я не так поняла. – Боже, как мне полегчало! Ничего не имею против Фреда, но трудно представить себе родителей, занимающимися сексом. При этом неважно, сколько лет тебе самой.
– Теперь, дорогая, насчет второй причины моего звонка. Фред требует, чтобы ты сегодня поужинала с нами. Он хочет, чтобы мы пошли в «Мэйпл-стрит». Я же сказала, что Фред утонченный.
– Может, ты и права.
Еда в «Мэйпл-стрит» считается ничуть не хуже, чем в лучших ресторанах юга Флориды. Он находится в очаровательном историческом доме на Дженсон-Бич. Я неоднократно бывала там по особым случаям и пришла в восторг, что меня снова пригласили туда.
– Но я сомневаюсь, что мы туда попадем. Субботний вечер, разгар сезона… Там, как правило, все места заняты на неделю вперед.
– Фред говорит, что мы без труда получим там столик. Один из его внуков работает в «Мэйпл-стрит» официантом. Сын его старшей дочери.
Очередной фокус маленького городка.
Когда в субботу вечером я вернулась домой из ресторана с набитым тремя обильными и калорийными блюдами животом, меня встречал детектив Гилби. Он стоял у входа на территорию музея вместе с другими полицейскими, и все они выглядели на редкость мрачно.
– Полагаю, вы пришли сюда не за тем, чтобы извиниться, – сказала я, отпирая ворота. – Вы ведь так и не ответили на мой вчерашний звонок.
– Давайте войдем, – проговорил Гилби. Это звучало как приказ, а не предложение. Он был явно не настроен шутить.
Детектив вошел за мной в коттедж, другие остались снаружи. Растворяя себе таблетку алька-зельцера, я спросила, не хочет ли он что-нибудь выпить. Он отказался. Мы прошли в гостиную.
– Где вы были сегодня вечером, мисс Пельц? – осведомился Гилби.
– А что?
– Пожалуйста, отвечайте на вопрос. – Он говорил ровным занудным тоном – таким же, каким допрашивал меня в ту ночь, когда убили Джеффри. Не очень хороший признак.
– Я была с мамой и Фредом Зимски, работающим здесь, в Убежище, добровольцем. Мы ужинали в «Мэйпл-стрит».
Гилби, кивнув, сделал запись в маленьком блокноте.
– А ваша сестра? Что она делает сегодня вечером?
– Я не всегда знаю ее планы, но мне известно, что сегодня она организует свадьбу для семьи Траубман.
– Кого?
– Траубманы. Они владеют половиной Бока, – пояснила я, копируя Шэрон.
Гилби снова сделал запись в блокноте.
