— Дежавю, — пожимает плечами. — Кофе, кухня, ты. Совсем как три года назад…
Обхватываю пальцами ее подбородок, чуть приподнимаю и целую Лису в губы, которые податливо приоткрываются и впускают меня.
— Так будет всегда, лисичка, только дай мне время, — говорю убедительно и сажусь напротив.
Алиса послушно кивает, но взгляд прячет. Помешивает кофе, размышляет о чем-то. Но я не хочу, чтобы она уходила в себя. Не сейчас.
— У вас с мужем что в итоге произошло? — докапываюсь до истины.
— Как ты понял, от ЭКО я отказалась, — отвечает лисичка спокойно. — Пережив столько мучений, все же решила, что не хочу детей от предателя. И не зря. Позже Глеб добил меня признанием, что мне должны были сделать ЭКО от донора. От левого мужика, понимаешь? Донор был не из базы клиники. Глеб даже не знал, от кого именно будут дети, — злится и крепко сжимает чайную ложку.
— Получается, доктор Андреев участвовал в подлоге? Ведь без твоего согласия он не имел права…
— Не знаю, Стас, — отмахивается обреченно. — Мне тогда не до врача было. Я была настолько разбита, что не хотела ни в чем разбираться.
— Не понимаю, зачем твоему мужу было так поступать с тобой? — искренне удивляюсь.
— Потому что у Глеба не хватило смелости признаться в своем бесплодии! — вспыхивает Алиса, отпуская эмоции. — Он обвинял меня, заставляя чувствовать ущербной и зависимой. Показывал чужие идеальные анализы, выдавая за свои. Ломал меня, подавлял, а в итоге… Решил оплодотворить при помощи другого… Так что развод был единственным верным выходом! Я бросила мужа в тот же день, когда мы с тобой расстались. Не передумала, даже когда узнала о беременности, а Глеб предложил помощь.
Не выдерживаю, подхожу к Алисе. Опускаюсь перед ней и заключаю в ладони ее маленькие, совсем игрушечные ручки. Целую поочередно.
— Прости, что не сказала сразу, — выдыхает она виновато, намекая на детей.
— Прости, что не поверил, — вторю ей. — Не сбежишь больше? — вдруг вырывается у меня.
— Не отпустишь? — взмахивает ресницами и прищуривается. Хитрый взгляд лисички будто в самую душу проникает.
— Никогда.
Подхватываю ее на руки и несу на второй этаж. В спальню, которую присмотрел для себя. Намеренно выбрал смежную с комнатой Алисы и кнопочек. Чтобы быть к ним как можно ближе. Здесь даже стены тонкие — и слышно все, что происходит по соседству.
У дверей ставлю лисичку на ноги. Вместе мы тихо проверяем мирно спящих двойняшек.
Алиса мнется на пороге неуверенно, но я тут же увлекаю ее за собой.
Пусть остается под присмотром. Этой ночью я не позволю ей улизнуть.
***
На следующее утро. Стас
Я не сомкнул глаз. Всю ночь сжимал лисичку в объятиях, слушал, как она мурлычет мое имя сквозь дрему. И переживал, что сбежит. Успокаивало лишь одно: с кнопочками сделать это тихо и незаметно не получится. Стоило мне впасть в забытье под утро, как сразу же раздался телефонный звонок.
— Да, Дима, — приветствую первым, потому что от друга не дождешься.
— Открой почту. Сейчас, — чеканит он.
Подключаю мобильный интернет, касаюсь нужной иконки и открываю входящее письмо. Едва сдерживаю ругательства, не желая будить лисичку, что тихонько сопит у меня под боком.
Пробегаю глазами результаты, полученные из клиники Углицкого, кузена Щукина. Несколько раз. Чтобы убедиться, что мне не показалось.
Раз уж тест ДНК в моей ситуации с Алисой был противопоказан, то анализ на фертильность я мог сделать без ее ведома. И тайно, что было важно лично для меня. Не хотелось кричать о своем «бесплодии» на каждом углу.
Из-за глупых предрассудков и желания сохранить лицо я бы так и просидел в неведении, убитый приговором Андреева. О своей «проблеме» я не говорил даже с друзьями. Зачем? Смирился.
Но, судя по результатам анализа, которые я вижу сейчас, приговор оказался ложным. Я абсолютно здоров. Стал жертвой врачебной ошибки или чьей-то спланированной акции. Больше склоняюсь ко второму варианту. Осталось выяснить, кому это было выгодно. И первые предположения меня не радуют…
Если бы в моей жизни не появились Алиса и кнопочки, то… Раздражаюсь от одной лишь мысли, что я мог так и остаться «бесплодным».
— Как тебе? — не выдерживает Дима.
— Ожидаемо, — выпаливаю, крепче прижимая к себе одной рукой Алису.
Вчера я принял свое отцовство, поэтому сегодня не так больно от раскрывшегося обмана. Наоборот, я рад, что хотя бы не сглупил и не потерял мою лисичку. Тогда бы мне пришлось гораздо сложнее.
— Да в смысле? — возмущается Щукин. — Ты же был уверен, что детей иметь не можешь. А тут такой поворот! Причем без вариантов! Ни единого отклонения. Ты хоть удивился бы для приличия. И где благодарность за то, что я подкинул тебе самую честную клинику в мире во главе с занудой Углицким? — подкалывает кузена, даже когда того нет рядом.
— Так, я не понял, а как же гарантированная анонимность? — кусаю друга, который сунул нос, куда его не просили.
— Опустим формальности, — увиливает Щукин. — От кузена я уже получил за это, — хмыкает недовольно. — Ну, что, теперь самое любимое. Клинику Андреева потрясем?
У Щукина свои счеты с недобросовестными врачами. Его самого обвели вокруг пальца, подсунув неверные результаты теста ДНК. Так что теперь Дима готов рвать каждого, кто играет человеческими судьбами. И я его чертовски понимаю.
— Я должен присутствовать. Хочу лично поговорить с Андреевым, — говорю безапеляционно.
— Обязательно, Стас. Вендетта — это святое, — соглашается чересчур быстро. — Да, и еще. Пока ты сговорчивый, — смеется друг, но продолжает уже серьезнее. — По поводу твоего «ценного переводчика». Я видел ее двойняшек, на тебя похожи. Не знаешь, как такое могло произойти? — ехидно уточняет. — И отчество Алиса им твое дала, не мужа. Не хотел говорить, надеялся, вы сами разберетесь. Так что пока ты тут в чайлдфри играешь, рядом пару Станиславовичей бегает. Мелких таких…
С нежностью смотрю на спящую Алису, аккуратно убираю рыжие локоны с ее лица. И невесомо целую в висок. Моя умница. Отчество есть, осталось только фамилию детям дать.
— Я знаю, — говорю задумчиво.
— Нервируешь, Стас, невозмутимостью своей. Хотя чему я удивляюсь. Ты всегда такой был, — бурчит недовольно. — Может, еще кого проверить? — издевается Щукин, выводя на эмоции. — Соберем твоих детишек по всему свету.
— Точно нет! — рявкаю, не сдержавшись, а Алиса вздрагивает в моих руках и бубнит что-то сквозь сон. — Тшш, — целую ее в макушку.
— Та-ак, — тянет Дима с подозрением. — Ты там прямо сейчас брачный контракт не нарушаешь? Время моим юристам дай хоть немного, — возмущенно отчитывает. — Я серьезно. Не подставляйся.
— Потом договорим, Дим, — бросаю спешно и отключаюсь.
Алиса приоткрывает глаза и улыбается мне. Все-таки разбудил. Теперь не знаю, чего ожидать от моей непредсказуемой женщины.
Не успеваю даже пожелать ей доброго утра, как она целует меня. Нежно, но в то же время страстно. Ползет ладошкой по груди, вниз по прессу, ощупывает мышцы, водит пальчиками по коже. Еще одно прикосновение, и я точно наброшусь на нее. Растерзаю.
Но ведь нельзя — малыши вот-вот проснутся в смежной комнате.
Лиса не понимает, что играет с огнем, спускается все ниже. Перехватываю ее руку, убираю с «запрещенных» мест. Вместо этого подношу к губам и целую в запястье.
— Тише-тише, я же не железный, — выдаю с хриплым смешком.
Алиса прячет взгляд и закусывает губку. Но через секунду льнет ко мне всем телом. Рыжая искусительница.
— Я должна была убедиться, что ты настоящий, — не до конца проснувшись, щебечет она. — А не снишься мне, как обычно…
— Как обычно? — усмехаюсь довольно, а лисичка смущенно утыкается лицом мне в плечо.
— Ма-ам! — доносится через стенку. Требовательно и недовольно.
Алиса мгновенно подскакивает на постели, но я останавливаю ее.
— Все нормально, я их приведу, — поднимаюсь и направляюсь в комнату малышей.
Через пару минут Вика и Витя радостно скачут по нашей кровати, а потом укладываются между нами с Алисой. Щекочу их, чмокаю в раскрасневшиеся от баловства щечки, киваю в ответ на бессвязный детский лепет. Пока что это все, чему я успел научиться. Ничего, наверстаю.
