Мы действительно были чужими и теперь я это понимал как никогда хорошо.
— Так тому и быть, — прошептал я в пустоту.
62
На этот раз мне уже не так повезло, как в первый. В прошлый приход Мадина, Игорь был на занятиях по английскому языку, поэтому не застал своего буйно-припадочного отца, а вот сегодня все грозилось обернуться намного хуже. На часах был одиннадцатый час, когда меня разбудил громкий стук в дверь. Проснулся и Игорь, и вышел в холл, сонно потирая глаза ручками.
Что мне было говорить сыну? Конечно, я наплела ему целых три короба чуши и проводила обратно в комнату. Заперла ее на ключ и велела спать, во что бы то ни стало.
А сама пошла разбираться с его ненормальным папой.
— Ты совсем что ли?! — Я почти сразу поняла, кто именно был за дверью, даже до того, как он начал орать на весь подъезд мое имя.
Шумахов ввалился ко мне в квартиру. В прямом смысле этого слова. И уже через мгновенье я поняла, почему это случилось. Мадин не стоял на ногах. Он был пьяным в стельку, и от него разило алкоголем и сигаретами за версту.
— Эй, вставай немедленно!
Со стороны бывшего послышался мат, кряхтение, но вскоре он все же выпрямился передо мной, нависая грозной скалой.
— Я пришел прощения…
— Что? Какого черта ты ко мне заваливаешься едва не в полночь? Убирайся, слышишь?! Убирайся или я сейчас же вызываю полицию! У меня здесь ребенок маленький!
— Он — мой! — пропыхтел Мадин.
— Убирайся к черту! — повторилась я, толкая его в грудь. Зря. Мадин на удивление ловко этим воспользовался, перехватив мои локти, притягивая ближе к себе. — Боже, от тебя несет алкоголем так, что можно опьянеть!
— Я хочу извинений…
— Что? — Я опешила, не понимая, что выдал пьяный мозг моего бывшего. Может, он что-то напутал?
— Я говорю, извинись, — прошептал Мадин, впиваясь в меня взглядом. — За то, что спуталась с моим стремным, полоумным братом… он же дерьмо последнее, как ты только могла… еще и залетела от него… — Одна рука Мадина освободилась, отпуская мой локоть и тут же, практически мгновенно мазнула по округлому животу.
Не знаю, откуда я взяла в себе силы, но скорость реакции у меня вышла отменной. Я оттолкнула от себя Мадина так, что он впечатался спиной в стену, а затем я влепила ему оглушительную пощечину, не дав даже опомниться.
— Ты омерзителен! Это ты дерьмо, все, что ты делаешь — это разрушаешь жизни окружающих людей! Ты самый мерзкий мужчина из всех, кого я когда-либо встречала, но самое отвратительное, что ты считаешь, что над головой у тебя нимб и ты идеален! Ты ничего не замечаешь вокруг, в твоей жизни есть только «Я, я, я». Твои желания, твои хотелки, ты все еще не вырос и прибываешь в подростковом возрасте, никак не можешь натешить свое эго и не замечаешь элементарных вещей вокруг! Ты не замечаешь, что делаешь несчастной свою жену, что они не могут поделить тебя с сестрой, что Камила все еще влюблена в тебя и когда-то давно ты разбил ей сердце! Ты втаптываешь брата в грязь, ты бросил свою невесту без объяснений, и восемь лет не ведал, что у тебя растет сын! А что сделал, когда узнал?! Ничего! А сейчас ты стоишь и угрожаешь мне забрать едва выздоровевшего ребенка, чтобы делать с ним что? Ты вообще понимаешь свой пустой головой, что такое ребенок, сколько всего он потребует?! Ты ни черта не знаешь и все, что ты умеешь — это любоваться собой любимым! Ты жалок и меня тошнит от тебя!
— Нет… все не так… ты не думаешь так на самом деле… я не верю… — прохрипел Мадин, будто бы мгновенно протрезвев. По крайней мере, взгляд у него стал осмысленнее, чем был несколько минут назад.
— Да что ты говоришь! Не могу поверить, что когда-то любила тебя! считала, чуть ли не идеалом! Я рада, что судьба развела нас! Ну, как бы мы жили вместе, если ты ни одного решения не можешь принять сам?!
— Я люблю тебя, Ева… все еще люблю…
— О, боже… — Я покачала головой, хватаясь за нее же. — Ты серьезно?! Ты буквально на днях угрожал мне всем, чем только можно, у тебя жена, которая только что родила тебе ребенка, а ты заявляешься ко мне в полночь, пьяным в хлам и кричишь о любви? Ты вообще в себе? Ты или болен на голову или непроходимо глуп! Неужели ты всерьез думаешь, что между нами еще может быть хоть что-то? Ты позволил мне убираться у тебя во дворце! Позволил своей жене бить меня! Позволил нашему сыну висеть на волосок от смерти целых семь лет! Неужели ты думаешь, что я все это тебе прощу?
— Зауру ты много чего простила…
— Вот оно. Ты не любишь меня. И никогда не любил. Иначе просто не отпустил бы меня. Любящий мужчина никогда, никогда не отпустит свою женщину. Костьми ляжет, но она будет рядом. А тебя просто злит, что Заур тебя обскакал. Этого ведь еще ни разу не случалось, да? А ты горд, честолюбив, высокомерен и привык побеждать. Тебе просто хочется умыть его, показать на его место. Дело в детской борьбе с братом и дурной привычке, но никак не во мне и уж тем более, не в моих детях!
— Я женюсь на тебе… все не так, как ты думаешь и говоришь… ты просто не хочешь давать мне шанса, — затравленно выдохнул Мадин.
— Да что ты? И которой женой я буду по счету?
— Я разведусь с Самирой…
— Ты только послушай себя со стороны, Мадин, это бред безумца… Ты выглядишь жалко.
— Тебе просто понравилось быть с этим слизнем! — Мадин неожиданно изменился в лице, сжал кулаки, глаза недобро сверкнули. — Понравилось кувыркаться с этим придурком! Он всегда умел это, девки тащились с него в постели, ты тоже повелась! Шлюха! Если бы ты любила меня, если бы хотела, чтобы сын рос в полной
