кухню. Давай, раздевайся.
От греха подальше тщательно запираю дверь. Не хватало ещё, чтобы он сейчас сбежал у меня под носом. И тогда точно весь город встанет на уши.
Но Ванька понуро плетётся, куда ему велели. Садится на стул. Карамелька тут же карабкается ему на колени. Пацан и котёнок. Два одиночества на моей кухне.
– Они разводятся, – поднимает Ванька голову и смотрит на меня. Лицо его искажает такая мука, что впору заплакать. – Мама ушла от отца. Ещё в субботу.
Теперь понятно, почему он был так растерян и раздавлен – теперь я убеждена. И солгал, что Александра Николаевна больна.
– И поэтому ты тоже решил сбежать из дома? Ты же понимаешь, что все с ума сходят?
Ванька несчастно кивает.
– И ты же понимаешь, что я должна хотя бы отцу твоему позвонить? Успокоить? Я даже не представляю, в каком он состоянии сейчас. Вначале мама твоя, теперь ты исчез.
– Мама пропала, – отводит он взгляд. И столько тоски в его голосе, что мне становится страшно.
– И ты думаешь, если она узнает, что ты пропал, то найдётся?
Ванька молчит, но по лицу его я вижу: он именно так и думает.
– Она на звонки не отвечает, телефон отключила – кривит он губы. – И вообще как в воду канула. Папка её искал везде. Позвонила мне с чужого номера вчера. Сказала, что любит очень-очень, и снова исчезла. И тот номер тоже теперь не отвечает.
– И ты думаешь, если спрячешься, то она, узнав, обязательно появится?
Ванька несчастно кивает. Звонок в дверь звучит неожиданно резко. Ванька вскакивает и мечется по кухне. Смотрит на меня как на предательницу.
– Я никому не успела позвонить, ты же видел, – развожу руками. – Но ты же понимаешь, что тебя ищут, и я не смогу молчать?
Он понимает. Снова кукожится и падает на стул. Столько отчаяния в нём, что мне хочется плакать.
Илья
– Варь? – я захожу в квартиру, как только Варежка открывает дверь.
– Он здесь, сидел у моих дверей. Может, поэтому Валентин его не нашёл.
– Не поэтому! – кричит Ванька из кухни. – Он и сюда поднимался, а я на этаж выше удрал. Там прятался.
Не знаю, что я больше испытываю: облегчение или гнев. Варя цепляется за меня мёртвой хваткой.
– Илюш, пожалуйста, – она просит, и я немного остываю. А так бы уши брату надрал точно.
– Ну, что, деятель, добегался? Как тебе только в голову такое пришло?
– Александра Николаевна ушла из дому, – тихо говорит Варя, как будто это что-то объясняет.
– Какая, к чёрту, Александра Ни… Сашка, что ли?
Они кивают мне в ответ синхронно. Варя и Ванька. Вот же, зараза.
– Разводиться собираются, – у Ваньки такой вид, словно мировая катастрофа произошла. А ведь произошла. Я маленький был. Не помню. Но последствия отцовского развода икаются мне до сих пор.
– Чёрт, – ругаюсь я и кручу в руках телефон. – Вань, я должен позвонить отцу. Ты его в гроб хочешь загнать? У него сердце, – не пойми зачем, вру. Но Ванька меняется в лице. Что, угадал случайно? Что-то такое было уже? А я и не в курсе. Не хватало ещё, чтобы отец свалился. – Ох, и натворили вы дел с мамкой своей!
– Можно я у вас останусь? – хватает он меня за руки. – Пожалуйста! Скажи папе, что со мной всё в порядке и попроси, чтобы я тут остался. С вами. Я не могу там. Пожалуйста!
Варя смотрит на меня точно так же умоляюще. Деятели. Зла на них не хватает.
– Я попробую, – говорю совершенно не то, что хотел. Варя из меня верёвки вьёт. Не могу ей отказать. Да и Ванька… может, это и к лучшему?
– Пап, – отец отвечает мгновенно. – Отбой всем. Ванька у нас с Варей. У Вари, – уточняю, чтобы не метались между двух домов. – Да, жив-здоров, даже не замёрз. Пап, пусть он у нас побудет. Просится очень. Тут котёнок. А у вас там… ну, он рассказал. Ты лучше Сашку найди. Что вы как маленькие, никак не разберётесь? Я не учу. Но вместо того, чтобы разобраться, вы только ещё глубже яму вырыли. Какой, на фиг, развод? Вот чего вам не хватает? Её решение? Да что ты говоришь. Ладно, не вмешиваюсь. Но Ванька пока побудет с нами. Да приезжай, конечно.
– Он меня заберёт? – Ванька убит. У меня сердце сжимается, такое у него лицо. И я в душе нехорошими словами обзываю и папу, и Сашку. Два взрослых идиота.
– Нет. Просто хочет тебя увидеть. Остаёшься с нами, пока каникулы, то, сё. Но чтоб как шёлковый, понял?
Ванька кивает, но особой радости я в нём не вижу. Ещё бы.
Глава 48
Варя
Я отщёлкиваю дни, словно кастаньетами.
Щёлк – безумный понедельник закончился.
Папа Драконов приезжал. Но долго у нас не пробыл. Убедился, что с сыном всё хорошо, потрепал по рыжему затылку и почти сразу засобирался.
Выглядел он как обычно. Жёсткий взгляд. Ноль эмоций. И я не посмела лезть к нему с советами или расспросами. Банально струсила.
– Вы не подумайте, Варвара Андреевна, – бубнит Ванька, когда я укладываю его на ночь в спальне, – у нас не всегда так было. Мы хорошо жили – я, мама и папа. Мама и в детском саду и в младших классах на все мероприятия ходила. Она знаете у меня какая организаторша? И выдумщица. У меня всегда самые лучшие костюмы были. А почему? Потому что мама придумывала. Шили, конечно, на заказ, но придумать тоже ум нужен, правда?
– Правда, – не кривлю душой. Мне интересно слушать о незнакомой Александре Николаевне.
А Ванька всё рассказывает и рассказывает. Остановиться не может. Ему нужно выговориться. Выплеснуть из себя боль и непонимание.
– Они и раньше ссорились. Но как-то не так. В последний год всё хуже и хуже. Я не сержусь на неё, правда. Папка он… нечуткий какой-то,
