Меня всю пронзает от ужаса того, что он следил за мной. Слэйн знает о каждом моём шаге и это пугает, потому что у меня есть достаточно тайн. Я храню их внутри себя и ненавижу себя за них. Я живу исподтишка, ожидая, когда же меня прикончат. Порой я умоляю об этом. Но я выживаю. Выживаю и снова выживаю. Я ненавижу жить. Ненавижу пытаться. Ненавижу страдать. Ненавижу, что мне приходится находиться в дерьме. Ненавижу.
— Скажи мне, Энрика. Почему ты была здесь? Почему ты задумалась, вообще, над этим? — Слэйн хватает меня за затылок и надавливает на него, опуская ниже. Я пытаюсь бороться… нет, на самом деле я ничего не делаю, чтобы остановить его. Ничего.
— Я не думала над этим. Я просто думала, — шепчу я.
— Я ненавижу ложь, Энрика. Ненавижу, когда ты мне её говоришь. Ты хочешь быть мёртвой? Так давай, сделай это. Прыгни прямо сейчас, ведь тебе нечего терять, правда? Никто тебя не ждёт. Никто не будет плакать о тебе. Там же свобода, не так ли? Ты считаешь, что смерть это отличный способ сбежать от жизни, — он сильнее склоняет меня вниз, и я жмурюсь от боли внутри.
— Хорошо… ладно… ладно. Да! Доволен? Да! Я думала об этом. Часто думала! Когда лежала вся избитая и в крови я думала над этим! Когда моя мама и брат погибли, я думала над этим! Я думала над этим, когда меня вышвырнули из квартиры и обманули! Я думала над этим, когда была с тобой! Я думала! Счастлив? Думала! Кто не думает? — Вырываюсь из его рук и отскакиваю от Слэйна в сторону.
— Да, — ударяю зло ладонью по металлу. — Да, думала. Почему? А потому что устала. Потому что сделала много ошибок и не знаю, как их решить. Я потеряла всё, и ты прав, никто не будет плакать по мне. Вероятно, моё тело даже не опознают. Да, я думала, но не в ту ночь. Не тогда. Я пришла сюда, чтобы вспомнить, как мне было паршиво в прошлом. Я пришла, чтобы сравнить воспоминания и испытать боль, которая помогает мне двигаться дальше. Боль другого рода. Душевная. Я ушла от тебя, потому что всё, что между нами происходит чушь собачья! Чушь! Может быть, я испугалась, но я не думала о том, чтобы прыгнуть в ту ночь, я думала об этом в другие ночи. И да, мне нужна была рука помощи, но я не верю в помощь. Не верю в то, что всё может быть хорошо. И лучше я буду шутить об этом, чем думать, что даже смерть у меня будет паршивой. Ясно? — Задыхаюсь от своих слов и шумно, быстро дышу.
— Не понимаю, зачем тебе всё это? Зачем? Любой человек хотя бы раз думал о том, чтобы свести счёты с жизнью. Каждому в какой-то сложный период хотелось всё бросить и сдохнуть.
— Я не думал. Никогда не позволял себе и мысли о подобном. Ни разу, — говорит он.
Язвительно хмыкаю и смеюсь.
— Ну, конечно, ты не думал. Кто же ещё, если не ты, да, Слэйн? Тебе повезло, вот и всё. Да, у тебя хреновый отец, но он жив и благодаря ему у тебя был шанс получить знания. Ты не думал. И что? Мне тебе памятник поставить здесь или возвести тебя в лик святых? Что ты хочешь от меня? — Зло всплёскиваю руками.
— Я хочу, чтобы ты поняла: смерть — не решение проблем, а побег от них. Я хочу, чтобы ты осознала, что ты не используешь свои ресурсы, а ноешь о том, что всё хреново. Что ты сделала, чтобы выбраться из дерьма?
— Ау! Я пахала, как проклятая на трёх работах!
— И к чему это тебя привело?
— К тебе! — Обвинительно указываю на него пальцем. — К тебе. Идеальному мудаку, который только и умеет, что тыкать меня лицом в дерьмо. Чего же ты своего друга туда не тычешь, а? Ты не имеешь права, вообще, требовать от меня чего-то. Я твоя шлюха, вот и всё. Ты хотел только трахаться и смеяться. Ты это делаешь. Какого хрена ты лезешь в мою жизнь?
— Потому что без меня ты сдохнешь, Энрика. Без меня ты снова придёшь сюда, и я не успею протянуть тебе руку помощи. Я не хочу читать в газете о том, что твоё тело нашли. Я буду горевать, если ты это сделаешь. Я буду страдать и испытывать чувство боли от потери тебя, если ты умрёшь. Я. Вот, что я хочу сказать. Мне больно, когда ты говоришь о смерти, словно это ерунда. Ты готова умереть из-за глупостей, а я пытаюсь вложить тебе в голову, что глупости не стоят твоей жизни. Господи, Энрика, я буду горевать!
Между нами наступает тишина. Мимо нас пролетают машины, и я совсем забываю о том, где мы находимся. У меня из головы вылетает, что мы ссорились, и он уличил меня в очень постыдных вещах. Я смотрю в его глаза, полные горя и боли. Они блестят так безумно, что могут и лишить чувств, но в них же я вижу то, что не видела очень давно. Заботу и волнение о моей никчёмной жизни.
Я отталкиваюсь от земли и прыгаю на Слэйна. Он успевает поймать меня. Я руками крепко обхватываю его за шею и впиваюсь в его губы. Я целую его, а по щекам текут слёзы от взрыва чувств, которые я сейчас испытала. Я влюблена в него так сильно. Влюблена в его отношение ко мне. Влюблена в его ласку и нежность. Влюблена в его желание научить меня жить. Влюблена в его сердце, большое и доброе. Влюблена за то, что он видит меня лучше, чем я есть.
Я целую его крепко и отдаю ему всё, что сейчас горит в моей груди. Я цепляюсь за его шею, забираюсь пальцами в волосы. Слэйн отвечает мне и наши губы двигаются. Я знаю, что кто-то может нас видеть. Машины едут мимо, а там люди. Наверное, они умиляются, глядя на нас. Но они не понимают, что сейчас сделал для меня Слэйн. Он обогрел моё сердце своим. Он дал мне то, что ни один чужой человек не хотел отдавать. Он подарил мне больше, чем все эти чёртовы деньги и будущее. Он подарил мне надежду стать лучше, чем я есть. Он подарил мне веру в то, что я чего-то стою.
Я отрываюсь от его губ и быстро дышу. Я прижимаюсь к его лбу своим, Слэйн держит меня на весу, а я обнимаю его ногами за талию.
— Спасибо, что ты появился в моей жизни, Слэйн. Спасибо тебе за всё, — шепчу я.
— Энрика, — выдыхает он.
— Прости… я… ты… мы на улице и, наверное…
Он не даёт мне договорить. Слэйн впивается губами в мои и крепче прижимает к себе. Я обхватываю его голову, улыбаясь, и целую его. Он кружит меня на улице, продолжая целовать. И счастливее я не была в жизни. Я не помню, когда испытывала такое счастье, как в эту минуту. Он улыбается, прижимаясь к моим губам.
— Никогда больше не смейся над смертью и не думай о ней. Ты мне дорога, Энрика, — шепчет он. Я смотрю в его глаза и утопаю в нежности, в чувственности и доброте. Мои пальцы пробегаются по его лицу, и я крепко его целую.
— Давно уже моя жизнь перестала быть для кого-то ценной, Слэйн. Я привыкла к тому, что я недостойна чего-то хорошего. Мне больно с тобой и так прекрасно.
— Больно? Почему тебе больно? — Спрашивает он.
— Потому что я… — люблю тебя. Я влюбляюсь всё сильнее в тебя. Я боюсь этих чувств. Я умираю в них, а потом ты целуешь меня, и я забываю о том, кто я. Ты обнимаешь меня, и я не хочу, чтобы время двигалось вперёд. Пусть замрёт. Пусть остановится. Пусть не бежит так быстро. Я хочу сказать тебе о том, что влюблена в тебя, но я не могу сломать твою жизнь. Я не имею право.
— Извращенцы, снимите номер! — Нам кто-то сигналит, и я часто моргаю. Слэйн тут же ставит меня на ноги. Он озирается и рывком тащит меня к машине. Чёрт.
Мы быстро забираемся туда и Слэйн ударяет по газу.
— Прости, что сделала это. Было правило…
— Я хотел, Энрика. Я этого хотел. Я хотел быть живым даже среди этих улиц. Всё в порядке. Придурок он, вот и всё, — цокает он и передёргивает плечами.
Мы в молчании доезжаем до дома. Слэйн пропускает меня вперёд, когда открывает парадную дверь, и тут же мы встречаемся с Каваном и двумя огромными мужчинами. Я испуганно съёживаюсь и делаю шаг назад. Слэйн быстро заводит меня за себя.
— Я уже сыскную группу собрал, чтобы найти тебя. Ты пропустил встречу, Слэйн. Трахаться можно и в другое время, — едко произносит Каван.
— Заткнись. Ты работаешь на меня, так и работай, а не выговаривай мне свои претензии. Я был занят. Я предупредил, — по моей коже пробегают мурашки от ледяного голоса Слэйна.
— Ладно-ладно, мужик, не убивай меня в своей голове. Я перенёс встречи на вторую половину дня. И тебе нужно присутствовать на собрании сегодня в офисе. Это важно.
