муж, – скорее бы она подросла, чтобы засыпать самостоятельно, без десяти сказок и просьб подержаться за ручку.
– А кто-то хотел много детей! – напоминаю я об его планах, неожиданно качнувшись.
– Что с тобой? – внезапно подлетает ко мне муж, подхватывая за талию.
– Ох… – стону я, чувствуя приступ тошноты, а потом срываюсь с места и залетаю в ванную комнату на первом этаже, где исторгаю содержимое желудка в белого «друга».
– Ника! Немедленно открой! – стучит муж в дверь, которую я благоразумно успела закрыть. Не хотела бы я, чтобы он становился свидетелем моего позора. Хоть мы уже жили вместе три года и между нами не было секретов, какие-то вещи я предпочитала оставлять вне ведения мужа.
– Всё в порядке, просто что-то не то съела, – на слабых ногах подхожу к двери и открываю ее, докладывая мужу о своем состоянии, а потом перемещаюсь к раковине и достаю зубную щетку с пастой. Надо немедленно избавиться от неприятного привкуса во рту.
– Что не то? Ты отравилась? – допытывается муж. – Мы ели одно и то же. С нами всё в порядке. Что это может быть? Вызвать врача?
Улыбаюсь в ответ на его беспокойство, показывая глазами, что пока не могу разговаривать. У меня же щетка во рту, неужели он не видит?
– Сейчас посмотрим, что у нас есть от отравления, – суетится муж, мягко отодвигая меня, открывая навесной шкафчик и протягивая руки к ящику с лекарствами.
– Подожди, – прополоскав рот, вытираюсь полотенцем и смотрю на мужа. – У меня ничего не болит, и не тошнит больше.
Кажется, начинаю понимать, что со мной, эта странная утренняя тошнота мне очень даже знакома. Испытав ее один раз, уже ни с чем не перепутаешь.
– Не понял, – приподнимает брови Халид, убирая пластиковый ящик обратно.
– Мне кажется, это не отравление, – хмурюсь я, потирая переносицу, меня вдруг охватывает волнение.
– Что? – озабоченно спрашивает муж.
– Кажется, твоя мечта о собственной футбольной команде сбывается, муженек!
– Ты серьезно?! Ты про ребенка? – он стоит с таким лицом, будто совсем не ожидал такого события. – Но как же так?
– А что? Не так уж и нереально, учитывая, сколько раз в неделю мы это делаем! Странно, что я не забеременела еще раньше. Три года – хороший срок между детьми, – начинаю рассуждать, – Яся уже не такая липучка, как в первые годы, и может самостоятельно играть. Халид, ты меня слушаешь? – с беспокойством смотрю на так и не пришедшего в себя мужа. – Да что с тобой?
– Ты же принимаешь таблетки!
– Принимаю, – киваю я утвердительно, – но они, видимо, дали сбой. Никакой надежды нет на них. Что в первый раз прокол, когда приняла ту чудо-таблетку и она не помогла, что во второй. Нет, я, конечно, не против детей, но хотелось бы надеяться на таблетки, иначе зачем их пить? Человечество не просто так изобрело этот способ контрацепции. Обидно, что на мне он работает с перебоями. Что? Ты так странно смотришь, – удивляюсь задумчивому виду Халида, – что-то не так? Ты не рад? – с испугом спрашиваю я.
– Как я могу быть не рад? Я хочу много детей, – обнимает он меня, поглаживая мой уже давно плоский живот, который вскоре снова надуется как шар! – Но ты засиделась дома. Бросила учебу.
– Перевелась на заочный, – поправляю его. – И не жалею об этом. Сейчас прекрасно можно получать образование и без посещения университета. Я не страдаю из-за того, что физически не хожу на лекции и семинары.
– Сидишь дома с ребенком, скучаешь…
– Ничего я не скучаю! Твоя дочь не дает мне скучать, маленькая хулиганка! – смеюсь я, отстраняясь. – А вот и она, – радостно улыбаюсь я дочери, приведенной домработницей. – Спасибо, Марина, – благодарю ее и подхватываю малышку на руки. – Пойдем кушать кашу, детка? А потом будем спать.
– Я не буду спать, – упрямится малышка.
– Даже если папа уложит? – смотрю на Халида и передаю ему дочь, она тут же склоняет головку ему на плечо и потирается щечкой. Соскучилась по папе. Ведет себя с ним как капризная принцесса, сразу меняется и начинает канючить. Со мной она более взрослая и собранная. А тут началось «буду – не буду».
– Папа, ты уложишь? И сказку? – глядит она на него, невинно хлопая глазками.
– Конечно, моя прелесть. А ты маму слушалась? – спрашивает он, вынося ее из ванной и перемещаясь на кухню. Иду за ними, слушая милое воркование и поражаясь тому, каким отличным отцом оказался Халид. С таким не страшно растить детей, он доказал, что о лучшем муже и отце я и мечтать не могла.
Но беременность! Неужели я снова беременна?
– Ложечку за маму, ложечку за папу, – кормит Халид дочь, выглядя невозможно умильно. Беру профессиональный фотоаппарат, который всегда лежит на подоконнике для таких случаев. И делаю пару-тройку снимков. Я не отказалась от своей идеи и часто делаю фото, заполнив уже несколько фотоальбомов. Детям будет что посмотреть, когда они вырастут. Лично у меня не было так много фотографий из детства, и я хочу, чтобы в этом плане мы с ними отличались.
Докормив дочку, Халид дает ей сок и включает мультфильм про единорогов, видимо решив отложить послеобеденный сон, а сам подходит ко мне, заботливо заглядывает в глаза.
– Не тошнит больше?
– Не волнуйся, – улыбаюсь в ответ, закидывая руки ему на плечи.
– Ты такая спокойная, – поражается Халид, – я думал, ты устала от младенческого периода Яси и хотела пожить для себя.
– Я думаю, с появлением детей жизнь для себя заканчивается, – произношу без толики грусти, – начинается новая жизнь! Гораздо лучшая, чем была. Если я беременна, то так тому и быть. В конце концов, у Яси должны быть братья и сестры.
– Я ни при чем! – опять говорит странность Халид. И ведет он себя странно с того момента, как меня стошнило.
– Мне нужно волноваться о твоей памяти? – свожу всё к шутке.
– Ты про что? Да нет, я не про это… – тяжко вздыхает он. – В общем, я должен кое в чем признаться.
– Не пугай меня, Халид! Что случилось?
– Ничего не случилось. Я о прошлом. Та таблетка… Она… Короче, я дал тебе витамины, а не таблетку экстренной контрацепции. Не знаю, о чем я думал, наверное, просто в глубине души хотел, чтобы ты забеременела. Хотел удержать тебя таким способом, я на что угодно был готов. Ты… злишься? – смотрит он на меня с выражением несчастного щеночка.
Ну как на него злиться? Обидеться сейчас будет значит рассердиться на то, что родилась наша принцесса. Она чудо, подарок небес, я ни за что не пожалею,
