должен разруливать Юрины косяки? Но самой мне на сей раз не справиться никак, я это осознаю отчётливо. А разыгрывать героиню, портить себе жизнь и идти под суд, когда мой мужчина предлагает помощь, как-то глупо.
- Простите, не знаю вашего имени-отчества, – он обращается к хозяйке. – Возьмите, пожалуйста, мою визитку. По всем вопросам, которые у вас возникли, обращайтесь, пожалуйста, ко мне.
Дама с перекошенным лицом брезгливо берёт карточку и внимательно изучает, а Марк подчёркнуто вежливо продолжает:
- Смету по ущербу отправьте мне, пожалуйста, на электронную почту.
Он достаёт телефон и фотографирует обстановку кухни, сломанную мебель. Хозяйка отвечает ему что-то невразумительное и выходит в коридор.
- Подожди минутку. Я сделаю ещё немного фотографий, чтобы эти, – кивает в сторону двери, – не приписали тебе ничего лишнего.
Он выходит, а я остаюсь, заканчиваю разговор с полицейским и подписываю протокол. Почему вообще я должна в этом участвовать, если с Юрой мы расстались? Что за невезение меня преследует?
Домой возвращаемся в тишине. Очень неловко, что Марк взялся помогать мне с квартирой. Не знаю, что у него на уме и на какую помощь я могу рассчитывать, а что мне придётся делать самой. И это дезориентирует.
- Ты меня завтра отпустишь с работы, чтобы я могла до семи часов всё убрать?
- Твои вещи в квартире есть? – отвечает вопросом, и я теряюсь, стоит ли спрашивать снова.
- Не знаю. Юра грозился всё отнести бомжам. Но отнёс ли? Надо было, конечно, посмотреть, но я от волнения совсем не подумала об этом.
- Хорошо. Тогда я с утра вызову клининг, а мы с тобой после работы заедем, и ты соберёшь, что тебе нужно.
- Клининг – это же дорого! Я могу и сама всё убрать.
- Не можешь. У тебя что, работы мало? Так я добавлю!
- Марк, просто… К чему лишние траты? Мне неудобно.
- Не считай мои деньги, окей? – отвечает резко, явно злится. – Уже устал тебе повторять: если ты моя девушка, то я должен и буду решать твои проблемы. Не унижай меня, пожалуйста, сомнениями.
И как с ним разговаривать? С одной стороны, безумно приятно, что есть человек, готовый помогать мне в трудные минуты. Но с другой, Юра должен сам нести ответственность за то, что творит. Иначе он так и останется до конца жизни избалованным капризным ребёнком, привыкшим прятаться за женскую юбку.
Отворачиваюсь. Ответить по сути мне нечего, кроме как поблагодарить за участие. Поэтому приходится принимать безоговорочно все предложения Марка. Это непросто, учитывая, что я привыкла сама за себя отвечать и нести ответственность.
Весь следующий день я как на иголках. Марк не рассказал мне, прислала ли хозяйка ему сумму на ремонт, насколько она велика и сможет ли он её оплатить. Успеют ли убрать в квартире? Может, мне всё-таки стоит туда поехать и помочь, чтобы уложиться в срок?
За Юру волнуюсь. Как его здоровье? Как себя чувствует его собутыльник? Будут ли их судить за то, что они натворили? Произошедшее не укладывается в голове. Так тупо и бездарно испортить себе жизнь…
В конце рабочего дня Марк, как обычно, заходит за мной в кабинет.
- Ты заканчиваешь? Помнишь про вещи? Женщины из клининга приготовили всё, но ждут тебя и не складывают.
Подскакиваю. Какая работа? Весь день всё из рук валится. Напрасно он меня не отпустил из офиса, от меня было бы куда больше толку в квартире, чем тут.
- Я готова, – компьютер выключаю на ходу, пока надеваю куртку.
Нервы скручены в тугую пружину. Когда это всё закончится? Хочется тишины и покоя…
Марк
Как я и думал, хозяйка пытается завысить стоимость урона. В целом, всё вовсе не так страшно, как она описывает. Просто ушлая дамочка решила заработать денег из воздуха. Но не на того нарвалась. Это малахольный Юрик, возможно, дал бы развести себя как лоха. А на меня где сядешь, там и слезешь.
Торгуемся долго. Тётка меня откровенно раздражает. Давно не видел таких наглых и алчных особ. Наверняка уже просекла, что ей тут ничего не светит, но упёрто поёт свою песню. Понтуется мужем-адвокатом, но и я ей, если понадобится, целую армию юристов нарисую. В итоге мне удаётся её дожать и изначальную сумму сократить почти втрое. Расплачиваюсь наличкой и беру расписку, что претензий больше нет.
Таня в спальне упаковывает вещи. Я запретил ей входить к нам и присутствовать при неприятном разговоре с хозяйкой – пусть побережёт свои нервы. Да и не девичье это дело – заниматься решением таких вопросов. Я вовсе не сексист, но на примере матери знаю, как важно, чтобы женщина чувствовала себя защищённой, чтобы у неё была надёжная стена, за которую можно спрятаться. И мне бы очень хотелось стать такой стеной для Тани.
Выносим сумки и грузим в машину. Приходится забирать все вещи, в том числе и малахольного алкаша. Что с ними делать, я пока не решил.
- Таня, всё, хватит трястись, – вижу, что нервничает, а как успокоить – не знаю. – Всё уже сделано. Просто забудь.
Не понимаю, зачем так загоняться. В голову стреляет догадка:
- Или ты его всё ещё любишь?
Мотает головой… Я же сгораю от ревности. И вроде бы нет никаких оснований для этого. Но мысли о том, что он её касался, что они жили вместе целый год, что она была к нему как минимум неравнодушна, сводят с ума. Она его любила? Говорила ему об этом?
Мне ни разу не сказала… Даже намёком не дала понять, что любит, что я для неё важен.
- Отвези меня к бабушке, пожалуйста.
Что за новости?
- Это ещё зачем? Мы же собирались ехать ко мне.
Будет в одиночестве оплакивать конец своих отношений с малахольным?
- Не хочу тащить к тебе все эти клумаки. Переберу вещи, разложу по шкафам, что-то выброшу, возможно.
- А завтра ты не можешь этого сделать? – раздражаюсь, меня несёт, но не могу остановиться.
- Марк, что с тобой? Я очень благодарна тебе за поддержку и помощь, без тебя я точно не справилась бы. Но пойми, я перенервничала сегодня, мне нужно домой, чтобы успокоиться. Настроение совсем неподходящее для поездки к тебе.
- Горевать по своему непутёвому Юрику будешь?
- Да причём тут он? Или
