— Она не будет рада меня видеть.
Ло передает ему пиво и занимает свое место на диване.
— Добро пожаловать, блядь, в клуб. Она ненавидит меня, но продолжает мучить себя, появляясь здесь.
— Не будьте грубыми, — предупреждаю я их обоих. В конце концов, она все еще моя сестра, и я люблю ее, что бы ни говорили мальчишки.
Ло что-то бормочет в свой... виски. Должно быть, он только что переключился. Я беспокоюсь, что недостаточно стараюсь, как говорит Райк, но единственный способ остановить его от пьянства — это стать нуждающейся девушкой и заставить его сосредоточиться на моей зависимости. До сих пор это только нагнетало напряжение в наших отношениях.
Я боюсь, что он начнет обижаться на меня за то, что я удерживаю его от того, что ему нравится.
Поэтому я позволяю ему пить виски, пока в дверь не постучат. С двумя глубокими, мотивирующими вдохами я поворачиваю ручку.
— Привет.
Роуз стоит с мокрым зонтом. Она стряхивает с себя пальто, обнажая черно-белое платье с высоким воротником, которое облегает ее стройную фигуру. Ее обычно прямые волосы вьются по бокам и торчат в странных местах.
— Идет град, — говорит она с презрением.
— Правда? Я думала, там просто дождь.
— Так было, пока я не вышла из машины, — она заходит в дом, ставит зонт в угол и вешает пальто на крючок. Интересно, сколько еще я могу продержать ее в фойе, чтобы продлить ее неизбежный взгляд на Коннора.
Она проводит пальцами по волосам.
— У вас есть кофе?
— Да, я принесу тебе чашку, — я веду ее в сторону кухни, но она отстраняется на полпути, поворачивая голову в соседнюю гостиную..
— Что?! — вскрикивает она. — Лили Кэллоуэй, ты не приглашала его сюда, не сказав мне сначала.
Ло вмешивается: — В последний раз, когда я проверял, Роуз, твоего имени не было в договоре аренды. Ты не имеешь права решать, кто приходит к нам в квартиру.
Роуз поворачивается спиной к парням.
— Что здесь делает Ричард? — шипит она.
— Он только что появился, — я протягиваю ей кружку с паром и кладу ладонь ей на спину, направляя ее в гостиную.
Ло одаривает ее сухой улыбкой.
— Это тебе кого-то напоминает?
— Заткнись, — огрызается Роуз. — Не сравнивай меня с ним.
Коннор встает, как хороший мальчик из частной школы, а Роуз стоит на своем, пока я беру свой журнал и сажусь рядом с Ло. Я обвела красным волшебным маркером некоторые позиции, которые хочу попробовать, например, «Отшлепай меня», «Управление миссией» и «Дикая поездка». Ло указывает на самую покорную из трех — фотографию парня, дергающего девушку за хвост, когда она сидит на нем задом наперед, и Ло шепчет: — Позже.
Если бы только Райк не появился сегодня.
Ло потягивает виски.
Если подумать, может, это и к лучшему.
Я оглядываюсь на Коннора и Роуз и понимаю, что они практически молчат. Они просто смотрят друг на друга очень-очень долго, как будто говорят глазами.
— Так вот что делают умные люди? — шепчу я Ло.
— Должно быть, у них есть какая-то сверхчеловеческая телепатическая сила, которой нет у нас, — он пристраивается так, что моя голова прижимается к твердой груди, тепло окутывает меня еще больше. Я вроде как действительно хочу, чтобы они ушли, чтобы Ло мог застать меня врасплох.
— Это все еще из-за прошлого года? — спрашивает Коннор с растущей улыбкой. — Только потому, что ты не знала, что Уильямс написал «Этику и пределы философии» и «Проблемы личности», не делает тебя глупой. Многие люди не знают его.
Ее грудь выпячивается, выглядя более взъерошенной, чем когда Ло раздражает ее.
— Я знаю Фрейда, Коннор. Я знала, что Уильямс повлиял на него. Если бы кто-то из моей команды не чихнул, я бы так не отвлекалась.
— Чихнул? Ты собираешься свалить свой проигрыш на аллергию?
Роуз подносит руку к лицу, как бы приостанавливая спор, и обращает свой ледяной взгляд на нас.
— Вы оба действительно не можете дружить с этим мудаком. Вообще-то, — она указывает на Ло, — я верю, что ты можешь, но ты, Лили, серьезно?
Ло ухмыляется.
— Продолжай в том же духе, Роуз. Ты только заставляешь меня любить этого парня еще больше.
О боже. И что еще более усложняет ситуацию, Коннора, похоже, забавляет продолжение этого безумия. Он непринужденно засовывает руки в карманы.
— Что случилось с Чарли и Стейси? — спрашивает она.
Их никогда не существовало.
— Они переехали, — легко лжет Ло. — Перевелись в Браун месяц назад. Я бы дал им знать, что ты попрощалась, но им было бы все равно. Ты им не понравилась.
А вот и наш козел отпущения с одной новой ложью.
Роуз хмурится.
— Это очень мило, Лорен, учитывая, что они даже не знали меня.
— Подожди, какой Чарли? — спрашивает Коннор.
— Ты бы их не знал, — говорю я.
Он выглядит обиженным. По-настоящему?
— Я знаю всех.
Я открываю рот, не зная, что на это ответить.
Роуз фыркает.
— Ты не меняешься, Коннор, возносишь себя на какой-то невероятный уровень. Держу пари, твоя самая большая мечта — поцеловать задницу Билла Гейтса.
Именно тогда, когда я думаю, что комментарий Роуз пробил холодную, спокойную, всезнающую внешность Коннора, его тысячедолларовая улыбка расширяется. Он делает шаг вперед, угрожая нарушить безопасное пространство Роуз.
Ло шепчет себе под нос: — Защищай свои яйца, Коннор.
Я бы согласилась, но Коннор доказал, что умеет постоять за себя. Он качает головой в ее сторону.
— Это говорит девушка, чья линия одежды только что была отменена Saks, — он осматривает ее сшитое на заказ платье. — Эта вещь уже исчезла? Или твои две клиентки могут купить его в Plato's Closet?
Ло разражается смехом, и я еще глубже погружаюсь в его объятия. Это нехорошо. Совсем. У Роуз когти длиннее и острее, чем у меня, и она может защищаться без особых усилий.
— Заткнись, Лорен, — говорит она первой. Затем она кладет руку на бедро. — Значит, ты читаешь газеты, Коннор. Поздравляю, хорошо информированный гражданин Пенсильвании. Давай забросаем тебя конфетти и устроим парад.
— Или ты можешь пойти со мной на свидание сегодня вечером.
Что?! Ло поперхнулся алкоголем. Я разеваю рот, моя челюсть окончательно отвисла. Роуз. Он только что пригласил Роуз, мою сестру. Я это предвидела, не так ли?
— Ха! — говорю я Ло, тыкая его в руку.
Он кусает меня за плечо и бормочет: — Она еще не сказала «да».
Ох. Я бы хотела, чтобы Роуз дала Коннору шанс. Если кто-то и может словесно поддерживать с ней контакт, то он. Но она отталкивает мужчин так же сильно, как я привыкла их заводить.
Язык ее тела остается закрытым — ее лицо такое же ледяное, как и раньше.
— Это действительно забавно. Хорошая шутка.
О нет, Роуз, он не шутит. Я хочу сказать ей, что это не жестокий трюк, чтобы посмеяться над ней. Она начеку, чтобы ее не обидели. Легче быть холодной, чем почувствовать укор разочарования.
— Я не шучу, — говорит он ей, делая еще один шаг. Ее ноги остаются приклеенными к полу — хороший знак. — У меня есть билеты на «Бурю».
Я вклиниваюсь: — Роуз, ты же любишь Шекспира.
Она бросает на меня взгляд, чтобы я не вмешивалась. Я поджимаю губы, но вижу, как ее мысли разбегаются от его предложения. Роуз внимательно смотрит на Коннора.
— Так у тебя есть два билета на сегодняшний вечер? Это явно приглашение из жалости.
— Как ты могла так подумать? — возражает он. — Я нисколько не жалею тебя. Я приглашаю тебя, потому что у меня есть два билета, которые останутся неиспользованными, если ты не пойдешь со мной. Я купил их для мамы, но у нее появилась работа, и она не может пойти.
— Зачем брать меня? — спрашивает она. — Ты всех знаешь. Я уверена, что ты сможешь найти какого-нибудь богатого человека, которого можно подцепить.
— Верно, но это не та компания, которую мне хочется разделить сегодня вечером. Я бы предпочел взять тебя, красивую, умную девушку из Принстона.
