словно я не была сейчас вся закована, обездвижена и лишена зрения и голоса. Именно сейчас я чувствовала себя даже лучше, чем днем, когда я была полностью свободна.
— Будь честной с собой, Афина. Только с собой, — попросил меня Армин. — На самом деле я всегда даю тебе выбор. Если я делаю что-то против твоей воли, значит, я точно уверен, что тебе это пойдет на пользу. Я всегда спрашиваю: больно тебе или нет, хорошо или плохо, я всегда прошу озвучить твое мнение, чтобы знать, что чувствуешь именно ты.
Я полностью расслабилась на столе. Мне стало так легко дышаться, что даже кляп мне нисколько не мешал. Но все же Армин осторожно вытащил его у меня изо рта.
— Как ты себя сейчас чувствуешь? — спросил он, склонившись к моим губам.
— Мне так хорошо, — тихо прошептала я.
У меня было ощущение, как если бы я проснулась утром в мягкой постели, а не была до сих пор прикована ремнями к операционному столу.
— Это твой выбор, Афина, — заключил Армин. — Я не применял к тебе никакой гипнотерапии. Никаких звуков, чтобы сосредоточить тебя на моих словах — ничего. Сейчас, отбросив все, что мешает, ты наконец смогла себя услышать.
— А что дальше? — растеряно спросила я.
— А дальше ты будешь моей, — Армин оставил короткий поцелуй на моих губах. — Только моей. Я никогда не отпускаю то, что люблю…
Армин накрыл мои губы своими и завладел моим ртом, а я все также не могла шелохнуться и покорно принимала ласку моего Господина.
Меня окутало приятное доверие, не просто к Армину, а происходящему в целом. Словно ничего сложного со мной больше не могло произойти пока рядом мой Армин.
Мужчина все глубже проникал в меня языком, пока я не почувствовала удушье. Совсем чуть-чуть. Не могу сказать, что мне было страшно или неприятно от этого. Просто слегка закружилась голова.
— Я дам тебе немного свободы, — прошептал Армин мне в губы. — Но если будешь себя плохо вести, то снова лишу.
Я ничего не ответила, пытаясь снова коснуться губ Армина, но он не давал мне этого сделать.
Затем он развязал мне глаза и приказал:
— Смотри только на меня.
Я кивнула, завороженно глядя на мужчину. Однако я не могла не заметить, что мне стало немножко страшно. Я снова осознала, что я на операционном столе и что ко мне вернулся страх медицинской атрибутики.
Страх усилился ещё больше, когда Армин звякнул чем-то железным об поднос.
— Господин Армин? — с тревогой в голосе спросила я. — Мне страшно. Можно… не делать этого?
— Чшшш, — одновременно ласково и властного прошипел он. — Я не делаю ничего пугающего. Тебе не будет больно, обещаю. Смотри только на меня, и даю слово: после этого тебе станет так легко и хорошо, как никогда ещё не было.
Я нервно сглотнула, но все же решилась ещё потерпеть. Может мне это действительно поможет?
— Это, — Армин показал мне странную штуку: что-то типа массажёра с ручкой и вращающейся частью, — ролик с мелкими иголочками.
От слова "иголочки" у меня беспокойно забилось сердце.
— Я проведу один раз, — предупредил он. — И ты мне честно ответишь: больно тебе или нет. Но только честно. Как я тебя научил.
Не дожидаясь моего согласия, Армин провел этой штукой мне плечу, а я зажмурилась от страха.
— Больно? — интригующе спросил он.
Я отрицательно мотнула головой, но не открыла глаза. Так действительно было не страшно, и я могла трезво оценить воздействие ролика.
Армин провел этой штукой по второму плечу, а затем медленно спустился вниз.
Крошечные иголочки тихонько кололи, но не причиняли боли.
Тогда Армин спустился этой штукой мне к груди и прошёлся по нежной коже.
Я напряглась от лёгкой щекотки, но эти ощущения тут же отозвались у меня внизу живота горячей и вязкой волной.
Армин прошёлся иголочками ещё раз, а затем проехался по тонкой коже ореол. У меня же было ощущение, что эти самые иголочки впились мне в промежность, и я дернулась насколько это было возможно.
Тогда Армин захватил губами одну вершинку, жадно вобрав ее в рот, а по второй медленно проехался игольчатым роликом.
Я закусила губу и замычала от острых ощущений в промежности. А ведь Армин даже не касался меня там!
Затем мужчина проехался по моей вершинке ещё раз и ещё, пока я медленно сгорала от обжигающей страсти. Он сделал это достаточно резко и быстро, "исполосовав" мою грудь этим предметом, а после убрал его на поднос.
Меня это удивило. Разве он не хочет продолжить?
Но через секунду до меня дошло к чему все это было. Те участки кожи, где касался ролик, стали горячими, и весь пожар перекинулся мне в лоно.
— Доктор Армин! — запаниковала я. — Так жарко! Помогите!
Армин коснулся пальцами моей промежности и тут же ввел их внутрь.
— Эти иголочки, — объяснял он, пока готовил меня для себя, — создают мельчайшие микротравмы на коже. Этот процесс безвреден, но очень приятен, как если бы я сделал так…
Армин резко провел по моему бедру пальцами с коротко стриженными ногтями. Но всё же он как будто слегка меня оцарапал. И тут же мое бедро начало гореть пожаром, что снова отдалось пожаром вниз живота.
Я запрокинула голову и стыдливо закусила губу.
Мне нравилось то, что я сейчас испытывала. Все воздействия Армина не просто заставляли мою кожу гореть, это пламя проникало глубоко в мышцы и даже в мозг. Кроме того, обездвиженность и беспомощность заключали меня в воображаемую камеру, из которой нет выхода, но также и нет желания его найти.
Каждый мой нерв был объят этим пламенем, а внизу живота уже образовался целый комочек опаленных страстью клеток.
— Армин! — завыла я, после того как мужчина "расцарапал" мне живот и бедра, при этом не покидал пальцами второй руки моего лона. — Больше не могу!
Мое тело требовало мужчину. Я жаждала оказаться под ним, жаждала принять его в себя, раскрыться для него без остатка. Жаждала полноценных проникновений.
— Что ты хочешь, малышка Афина? — интригующе спросил Армин и снова резко прошёлся пальцами по бокам моих бедер.
— Вас! — я задохнулась от страсти. — Пожалуйста! Я хочу быть Вашей!
Мое сердце готово было выпрыгнуть из груди от столь ярких эмоций и тактильных ощущений. Мне хотелось кричать, вырываться, метаться, но я была прочно скована.
— Ты прекрасна в своих мучениях, — Армин "доехал" игольчатым роликом мне до низа живота, и я поняла, что мне конец. — Самая красивая и отзывчивая девочка. Я готов мучить тебя всю ночь. Но гораздо приятнее
