мы приблизились к нашему дому, напротив которого находилось пустое пространство. Неделю назад здесь стоял соседний дом, но теперь на его месте были лишь руины. Мы остановились около развалин, и вышли из машины, молча смотря на пустоту перед нами.
Даниил обнял меня сзади, и я почувствовала его тепло и поддержку. Мы стояли там какое-то время, просто наблюдая за разрушенным зданием. Ветер легко проникал сквозь развалины и создавал звуки, наполнявшие пустоту вокруг нас.
Я чувствовала смешанные эмоции — грусть из-за потери дома и радость от осознания того, что наняла бригаду для его разрушения. Где в течение нескольких часов от дома остались лишь обломки.
— Этот дом, что был склепом моих криков, стены, в котором пропитались моими слезами, где каждую ночь моя душа истекала кровью моля о пощаде… Его больше нет. Но теперь глядя на руины, я чувствую себя освобожденной от этой тьмы… Даниил ты изменил мою жизнь, и я благодарна тебе за это.
— Я люблю тебя, моя королева. Я всегда буду рядом с тобой.
— Я люблю тебя, мой король. Я всегда буду рядом с тобой.
Восемь месяцев спустя.
Я ощущаю внутреннее беспокойство и тревогу. Я не могу усидеть на месте, потому что каждая секунда кажется бесконечно долгой. Моя ходьба по коридору длится уже несколько часов. С каждой минутой проведенной в пустом коридоре, тревога внутри меня накручивает себя в скоростном режиме. Как только я останавливаюсь на месте, мои мысли все равно возвращаются к тому, что происходит в родильном отделении.
Мое сердце бьется сильнее, когда я слышу крики и стоны других женщин, рожающих в соседних палатах.
— Двадцать первый век на дворе, почему женщины рожают так долго… Ой, заткнись идиот, моя королева отдувается там за двоих, — бубню про себя. — Гореть мне в аду, после этих слов.
Я каждую минуту молюсь за благополучное завершение родов и здоровье своей любимой жены. Перед глазами возникают образы их счастливого будущего с ребенком, и я с нетерпением жду момента, когда услышу долгожданные слова. "У вас родился сын".
Я сижу уже несколько часов у родильного отделения. За это время я успел прочесть все стенды, что расположены на этаже. Узнал, что средняя длительность первых родов может длиться десять — пятнадцать часов. Снизу были картинки, которые заставили меня ужаснуться.
Подробная информация, что касалась, что у первородящих женщин скорость раскрытия шейки матки — примерно 1 см в час, при том, что оптимальное раскрытие для начала потуг — 10 см. После схваток и раскрытия шейки матки следует стадия потуг, которая в первых родах может длиться 1,5–2 часа.
Завершается весь этот процесс третьим этапом — изгнанием последа (плаценты), длительность которого обычно составляет не более получаса.
Я также прочел про виды родов. Я знал, что Ксения рожает естественным путем, но блять. Мне надо было внести ясность, что есть еще как минимум еще два вида родов.
Когда все стенды были изучены вертикально и горизонтально. Поперек и набекрень. Я решил закрепить полученные знания кофеином.
Вернувшись на этаж, вооруженный стаканчиком кофе из автомата, я сел обратно и на это раз начал считать сколько раз прошел медицинский персонал туда, сюда.
И вот, когда я снова сижу, уткнувшись лицом в мобильный телефон, меня прерывает голос Ивана с Матвеем.
Я поднимаю голову и вижу их стоящих в дверях, улыбающихся и держащих в руках огромные букеты желтых, красных и розовых роз. За ними робко улыбается Богдан, который также снабжен букетом оранжевых роз.
Мое сердце сжимается от радости и благодарности. Я встаю и иду к ним, обнимая друзей и наклоняюсь, чтобы обнять племянника.
— Вы решили ограбить цветочный? — спрашиваю я. — Почему столько цветов?
— Неуч, — бросает мне Иван, передавая букет красных роз. Где порядком свыше тридцати роз.
— Сколько здесь? — задаю вопрос, глядя на цветы.
— Тридцать три в каждом из трех букетов. У Богдана девять.
— Почему разные цвета? — задаюсь вопросов вновь.
— Неуч в квадрате, — бормочет Иван. — Объясняю, запоминай. Красные подаришь ты, как символ любви, страсти и чувственности. Желтые дарю я, они подчеркивают символ радости, позитива и солнца, из всех вас, я тут самый позитивный. Розовые дарит Матвей, они означают уважение к получательнице и подчеркивают ее женственность. А вот Богдан будет своей тете дарить оранжевые, они передают смесь жизнерадостности.
— Охренеть, — восторженно проговариваю я. — Откуда такие знания?
— Родился умным.
— Придурком он родился, — бросает Матвей. — Он сорок минут продавщицу пытал…
— Ой, захлопнись. Мы в ее ларьке прибыль на целый год сделали, — встречает Иван.
— И то верно, — соглашается с ним Матвей.
Моё сердце бешено билось, а в ушах звучало шумное дыхание всех вокруг. Я стоял у стены, весь поглощенный мыслями о том, что испытывает Ксения сейчас.
И вот, спустя долгих сорок минут ожидания, выходит медсестра и спрашивает. — Кто отец?
Мое сердце вновь заторопилось, а голова заполнилась волнами смешанных чувств — радости, волнения, тревоги.
Я, медленно преодолеваю расстояние до медсестры. Мой шаг уверенный, но мозг все еще ошеломлен тем, что мне только что сказали. Я оказываюсь перед ней, глядя в ее добрые глаза.
— Это я, — прошептал я, с трепетом в голосе. Медсестра улыбается и кивает, сказав, что могу идти в родильную палату. Я застываю на месте, осознавая, что становлюсь отцом.
Словно во сне, я иду за медсестрой к палате.
Когда я вхожу, первым, что бросается в глаза, это усталое лицо жены. Она выглядит очень истощенной после нескольких часов родов. Ее глаза устало смотрят в сторону окна, наполняя комнату теплом материнства. Волосы тяжело обвисли на ее плечах, а кожа лица бледна от усталости. Она лежит на кровати, нежно закутанная в покрывало, сжимая в руках нашего маленького сына.
— Привет, — шепчу я, тихонько подходя к ним.
— Привет, — отвечает мне. — У нас сын.
Я не могу удержать слезы. Медленно подхожу к кровати, садясь рядом на стул.
— Спасибо, моя королева, — говорю ей, кладя букет на столик, что находится рядом. — Это тебе.
— Спасибо, красивые.
Наклонившись над ней, я нежно целую ее в губы, а нашего сына в лобик. — Ты моя героиня, моя любимая, — шепчу я, не отрывая взгляда от своей жены. — Ты так трудилась, и теперь у нас есть наш сын, наше маленькое чудо.
Я осторожно кладу руку на голову своего сына, рассматривая каждую маленькую черточку его лица. — Такой красивый.
— На отца чем-то похож, — с усмешкой бросает Ксения.
— Отец у него красавчик, — подтверждаю ее слова. — Повезло тебе.
— Нахал, — возмущается она.
— Я люблю тебя,
