С Дэлтоном явно случилось что-то страшное. Он выглядел так, словно его избили в драке: лицо поражало мертвенной бледностью, в покрасневших глазах металось чувство, которое Лия не смогла сразу определить. Неужели боль?
Вдруг она заметила, что его рукав промок от крови.
– О Господи! – ужаснулась она, пропуская его в дом.
Стоя посреди гостиной, Дэлтон молча потирал рукой шею.
– Что произошло? Ты с кем-то подрался?
Губы Дэлтона скривились.
– В некотором роде – да.
– Сейчас это не важно. Надо посмотреть, что у тебя с рукой.
– Это не опасно для жизни.
– Все равно нужно обработать рану. – У Лии внезапно охрип голос.
Дэлтон встретился с ней потемневшим взглядом:
– Ты берешь это на себя?
Лия пыталась сохранить самообладание.
– Сейчас… сейчас принесу мазь и бинты.
– Спасибо. – Дэлтон сделал шаг вперед и тяжело рухнул на диван.
Лия бросилась к нему.
– Оказывается, я не так крут, как хотелось бы.
– Я могу тебя на минутку оставить?
– Конечно. Все нормально.
Прибежав в ванную, Лия мельком взглянула в зеркало. На нее смотрело лицо с остатками утренней косметики. Что еще хуже, фигуру обтягивали потертые джинсы и мягкий джемпер с длинными рукавами. Лифчик она сняла, когда переодевалась в домашнее, и сейчас соски вызывающе топорщились под тонкой трикотажной тканью. Но об этом не приходилось думать – Дэлтон ждал ее помощи.
Лия бросилась назад в гостиную и, переступив порог, остолбенела: Дэлтон стоял у дивана, сняв рубашку. Она уже видела его полуодетым; у нее и тогда перехватило дыхание, но сейчас сердце готово было выскочить из груди.
Словно заметив это, Дэлтон попытался улыбнуться и тихо произнес:
– Извини, но я подумал, что делать перевязку под рубашкой будет затруднительно.
– Верно, – кивнула Лия, стараясь унять дрожь в руках. – Приготовься, сейчас будет немножко больно.
Рана Дэлтона оказалась серьезнее, чем она предполагала. Лия почти теряла сознание – то ли от вида крови, то ли от близости его тела.
– Я чуть не угодил под машину.
Лия вскинула голову:
– Что?
Дэлтон на мгновение смутился:
– Понимаешь, я задумался, а на дороге было совсем темно.
– Ты же мог погибнуть.
– Я от него увернулся.
– Откуда ты знаешь, что это был «он»?
Брови Дэлтона поползли вверх.
– Не хочешь ли ты сказать, что меня надумала сбить какая-то женщина?
– Тебе лучше знать.
Его обескровленные губы тронула улыбка.
– Кто-нибудь другой мог бы заподозрить, что ты ревнуешь.
– Ты же не кто-нибудь другой, – вспылила Лия.
– Разумеется. – Лицо Дэлтона исказилось от боли.
Если бы не его состояние, она бы тут же выставила за дверь этого наглеца.
– Разреши, я все-таки отвезу тебя в пункт скорой помощи.
– Не нужно, – выдохнул Дэлтон прямо ей в ухо. – Я попадал и не в такие передряги. Всю жизнь лез на рожон. Встревал в драки, падал с лошади. Это меня закалило. – Он задержал дыхание, чтобы не стонать. – Но должен признаться, уворачиваться от автомобиля до сих пор не приходилось. Надо было внимательнее смотреть по сторонам.
Лия не спорила.
– Ну вот, что могла – сделала, – сказала она с напускным безразличием.
– Извини, что потревожил тебя. Напрасно я сюда пришел.
Эти слова поразили Лию своей безысходностью. Она подняла глаза.
На какое-то мгновение оба замерли, разрываясь между страстью и внутренними запретами. Потом Дэлтон переступил с ноги на ногу, и Лия опомнилась.
– Тебя никто не заставлял, разве не так?
Дэлтон не стал делать вид, будто не расслышал ее вопроса.
– Ты не поверишь, но я просто оказался поблизости.
– Конечно, не поверю.
– Так я и думал. Ладно, скажу тебе правду: мне просто захотелось тебя повидать.
Лия вспыхнула и прикусила губу.
Дэлтон со вздохом произнес:
– Спасибо за перевязку.
– Не за что. – Почему-то Лия заговорила громче обычного.
Он бросил на нее прощальный взгляд, взял с дивана рубашку и ушел.
Лия не знала, сколько времени она просидела в одиночестве, прямая как тростинка. Наконец она заставила себя встать и пошла в спальню.
Все в порядке, убеждала она себя. Ничего не произошло.
На этот раз.
Отель «Старая таверна» Мэри Мэхоуни славился своей кухней. Лия любила там обедать, особенно если удавалось занять столик на террасе.
Сегодня был как раз такой день. Они с Софи поговорили о делах, поели и не торопясь допивали чай.
Стояла ясная весенняя погода. Лия смотрела на причудливый дворик, стилизованный под уголок Нового Орлеана. Но в Новом Орлеане, наверное, не сыскалось бы такого огромного векового дуба, прозванного патриархом, крона которого заслоняла небо.
– Изумительный обед, – сказала Софи. – Спасибо, что пригласила меня.
Лия улыбнулась подруге:
– Не за что. Расскажи, как у тебя дела с Луисом?
– Все так же. Вот только я заметила, что он стал интересоваться литературой по искусственному оплодотворению. Одна из тех книжек, которые ты мне дала, была запрятана под диванную подушку.
– Что ж, лед тронулся. Не могу вообразить тебя в роли матери семейства.
– Понимаю. – Софи улыбаясь пожала плечами. – Но когда в середине партии меняются правила игры, дело принимает совершенно иной оборот.
– Это точно.
– А как твоя работа?
– Неплохо. Клуб вот-вот откроется. Вам с Луисом приглашение гарантировано.
– Видимо, и казино на подходе?
– Да, но все упирается в деньги.
Софи нахмурилась:
– Вот как? Я-то думала, что у этого пижона денег куры не клюют.
– Я и сама так думала, но, кажется, у него какая-то загвоздка с отцовским наследством. – Лия отвела глаза. – Он не распространяется о своих личных делах.
– Тебя это волнует?
– С какой стати?
Софи посмотрела на нее пристальным взглядом и сменила тему:
– А как мой любимец?
– Прекрасно, – с облегчением ответила Лия.
– Значит, смерть Руфуса не стала для него ударом…
– Похоже, что так. Сейчас у Коти один герой – это Дэлтон. – Лия осеклась и мысленно обругала себя за непрошеное упоминание имени Дэлтона: Софи и так слишком любопытна.
– А вот это уж точно тебя волнует, и не вздумай отнекиваться.
– А разве ты бы на моем месте не беспокоилась?
– О чем?
– Ах, Софи, он… он совсем не такой, как Руфус.
– Ну и что?
Лия почувствовала нарастающую досаду:
– Он может оказать на ребенка дурное влияние.
– Потому что он профессиональный игрок?
– Ну конечно.
Губы Софи тронула озорная улыбка.
– Раньше я не замечала за тобой такого снобизма.
Лия вспыхнула:
– При чем тут снобизм? Коти – все, что у меня осталось, и если я когда-нибудь вторично выйду замуж – а это еще большой вопрос, – то уж, во всяком случае, не за такого человека, как Дэлтон Монтгомери.
