Ознакомительная версия.
– Ну, здравствуй, зять! – глухо и страшно произнесла Светлана Николаевна, глядя не на него, а на прислонившуюся к стене Галину. Но ее пафоса и выдержки надолго не хватило. Недотянув паузу, она со всхлипом выдрала занавеску из жалобно звякнувших зажимов и заголосила: – Ах ты, подлюга! Ах ты, шнурок жеваный! Я тебе отдала самое дорогое, а ты мне чем отплатил?
Судя по изумленному выражению лица зятя, намек Светланы Николаевны на Галочку в цель не попал. То ли Женя не считал ее самым дорогим, то ли не видел необходимости компенсировать сомнительные моральные жертвы ненавистной тещи, но реакция последовала довольно обидная для обеих интервенток.
– Вы на отступной намекаете? – Он дрыгнул кадыком и приосанился. – Без проблем.
Галочка смотрела на мужчину, который еще вчера был самым дорогим и близким для нее человеком. Сейчас перед ней стоял натуральный сморчок, вызывавший жалость пополам с брезгливостью, причем второй ингредиент эмоционального коктейля, плескавшегося в Галининой душе, был намного объемнее первого. Но просто презирать его не получалось. Она ощущала безмерное унижение, как забракованная лошадь, которой по-хозяйски заглянули в пасть, пересчитали зубы и решили не покупать. Может, лошадь и пережила бы это стоически, но уже не так чтобы юная женщина с высшим образованием и давно намеченными планами на жизнь чувствовала себя отвратительно.
Поток флюидов, бурливший в комнате, выплеснулся за ее пределы и достиг Валентины, опасавшейся немедленной расправы и вознамерившейся изобразить приготовление ужина. Она стояла у плиты, взяв в руки сковороду. Холодившая ладонь ручка посудины придала Валя уверенности в себе.
Драка все не начиналась, а не особо бурный диалог между противоборствующими сторонами позволил Вале выйти на арену, не опасаясь за целостность фасада.
Евгений никак не мог определиться со своим статусом и решить, с каких позиций атаковать разъяренную тещу, которая от визга могла перейти к активным действиям. То ли он должен был вступить в неравную схватку как бывший муж, то ли как будущий. Мордобоя хотелось избежать, но силы были неравными. И тут появилась Валентина. Мощный бюст уверенно колыхался под тонким нейлоном, а русалочьи длинные волосы, распущенные по плечам, делали ее похожей на героиню киношной истории, тщательно загримированную и подготовленную для кульминационной сцены.
– Что вы тут орете? – нейтральным, но фальшивым тоном спросила Валя. – Вы кто? Соседи? Мы вас затопили? Или вам скрип кровати спать мешал и вы пришли пообщаться?
– Пообщаться пришли, – с готовностью выбрала предложенный вариант Светлана Николаевна и скосила физиономию в жутковатой многообещающей улыбке. – Вопрос имеем: что это финтифло здесь делает?
– Это не финтифло! – Обида Валентины была абсолютно натуральной. – Это мой гражданский муж! И потрудитесь очистить помещение! Мы заняты!
– Видим, чем вы тут заняты, – грозно проговорила Светлана Николаевна и оглянулась на безучастную дочь. Вместо того чтобы вести себя естественным образом и порадовать мать, Галина опять раздражала родительницу своим присутствием. – От кого очистить-то? От него? Это мы сейчас организуем, а то налип на окно, пейзаж портит! Давай, зятек, сковыривайся! Общаться пойдем. И тапку опусти. Ты ею тараканов пугать будешь, а не родную тещу! Ишь – муж гражданский! Петух ты гамбургский! Наплодил жен – всех не обслужить!
Ужас, обуявший Евгения после вторжения Светланы Николаевны, прошел. Стыда перед Галей он не ощущал. И необходимости как-то оправдаться тоже. Она была безропотной, тихой и невероятно осложняла его жизнь своим наличием. То есть раздражала. Так раздражают нас давшие в долг люди в момент, когда долг надо возвращать.
– И куда пойдем? – ехидно поинтересовался Женя, не утруждая себя подробным опровержением поступивших в его адрес оскорблений.
– Домой. – Светлана Николаевна, не предполагавшая, что загулявший зять так быстро перестроится, напряглась. Она ждала, что события будут развиваться по запланированному ею банальному сценарию: загнанный в угол Евгений подожмет хвост, опустит уши и мелкой рысью понесется в лоно семьи, где потом долго и с большими финансовыми затратами будет заглаживать вину. Себя Светлана Николаевна видела безвинно пострадавшей жертвой чужого вероломства и очень рассчитывала не только на моральную, но и на материальную компенсацию. Она растила, воспитывала и выводила в люди дочь, которую растоптали на ее глазах. Это чего-то да стоило, тем более что Светлана Николаевна бестолковую Галю предупреждала о «непарности» деревенского Жени и последствиях мезальянса. Кроме возможности почувствовать себя обиженной и помотать нервы зятю она еще получала бессрочный абонемент на обсуждение с Галиной своей правоты.
– К кому домой? К вам? – усмехнулся Евгений.
– К тебе, – опешила теща.
Бояться и заискивать зять не собирался. Просить прощения тоже. Вызывающий тон и блеклая полуулыбка, постепенно набиравшие силу, предвещали недоброе.
– С каких пор вы всех приглашаете ко мне? Разве я когда-нибудь говорил вам: «Теща, дорогая, мой дом – ваш дом»? Я эту квартиру снимаю и сегодня ночевать собираюсь здесь. Так что – до свидания. А лучше – прощайте!
– То есть как это – прощайте? – озверела Светлана Николаевна. – Ты на всяких шалав деньги тратишь на моих глазах, да еще и меня же из квартиры гонишь?
– Гоню, – согласился Евгений, по-птичьи склонив голову набок. – А собственные деньги я буду тратить по своему усмотрению, не советуясь с посторонними!
– Это я-то посторонняя? – взвыла Светлана Николаевна и толкнула Галочку, оцепеневшую от ужаса происходящего и бессмысленно улыбавшуюся собственной глупости. – Я – твоя теща! Забыл?
– Бывшая, – прояснил свое ви ́дение мира Женя. – По-моему, тут все ясно. Галя, тебе ясно?
Она лишь кивнула и перестала улыбаться. Полной четкости не было лишь в вопросе с квартирой. Квадратные метры не волновали, удручала перспектива вернуться к матери. Но и оставаться на жилплощади, куда в любой момент могла нагрянуть новая хозяйка…
– Раз уж мы все здесь собрались, – словно читая ее мысли, вступила в разговор Валя, – то давайте разберемся с основными вопросами.
– Почему она командует? – попыталась поскандалить Светлана Николаевна, но ее проигнорировали. Причем все.
– Когда ты сможешь съехать? – Валентина в упор смотрела на Галочку наглыми выпуклыми глазами, накручивая на палец длинную прядь волос. – Нам дорого снимать, но мы ж не звери, понимаем, тебе собраться надо.
Это беспрекословное «мы» окончательно расставило точки над «i». Женя не кивал, но и не возражал, молча и пристально глядя на Валентинину спину, словно там было нечто, требующее немедленного прочтения.
Ознакомительная версия.
