Свершилось. Она поняла.
Вдруг кто-то словно надоумил ее: надо поехать в тот ресторан, где они были в первый раз. Влад же говорил, что это его любимое место. Надо туда ездить и ездить. И когда-нибудь он тоже окажется там. И тогда она спросит его, что случилось. Просто спросит, и все.
Поехала. Заказала для приличия что-то первое попавшееся: все это время есть девушка почти не могла. Сидела час, другой.
Неожиданно к ней подсела старая, еще со школьных времен, знакомая.
— Привет, — говорит. — А я тебя тут две недели назад видела с Владом. Но не была убеждена, что это ты. Ты цветешь!
— Ты знаешь Влада? — удивилась Натка. Удивилась и обрадовалась. Словно весточку от него получила.
— Конечно, знаю. Мы с ним в музыкалке вместе учились. У одного педагога. Влад постарше нас с тобой, года на четыре.
Вот это да! Как мир тесен, оказывается!
— Что ж ты не подошла тогда? — спросила Натка. — Раз Влада наверняка узнала.
— Да постеснялась как-то. Вы такие веселые сидели. Чувствовалось, что третий лишний. Ну и потом… Его в неловкое положение ставить не хотелось. У него жена как раз в роддоме лежала, только родила. А он тут сидит с такой красавицей… Он бы не обрадовался…
— Он женат? — удивилась Натка.
Такое ей и в голову не приходило.
— Женат. На еще одной нашей, из музыкалки. Любовь была… Мы все завидовали. Они после школы сразу почти поженились. Ребенок родился. Этот, который сейчас, второй у них.
Удивительно: известие о семейном положении Влада ничуть не расстроило Натку. Наоборот. Она почувствовала прилив счастья и веселья. Вот, значит, в чем дело! Не в ней совсем! Не в том, что она какая-то противная, скучная, малоинтересная. Просто — жена родила. Забот полон рот. И все!
Как хорошо она придумала — поехать в этот ресторан! Чутье подсказало.
Ну что ж теперь! Рушить чужую семью Ната не собиралась. Мало того: даже повода так думать Влад ей не давал. Мило пообщались пару раз и разошлись. И он по-своему даже порядочно поступил, решив не морочить девчонке голову.
Надо было брать себя в руки и начинать жить заново, как будто его и не было никогда. Будто приснился он. Бывают приятные сны, после которых не хочется просыпаться. Вот это такой сон.
Как-то она с собой совладала. Как-то загнала чувство к случайному знакомому глубоко-глубоко. Почти даже не болело. Иногда она вспоминала, думала: а вдруг бы… Она приняла бы его любого: и с детьми, и без денег, и с любыми пороками… Лишь бы позволил быть рядом.
Но какое там! Нужна она ему! Он и думать о ней забыл. У него семья, любовь, дети…
Прошло лето, миновала осень, завершилась зима…
Жизнь вошла в свою колею. Скучная жизнь для себя. В поисках удовольствий, вещей, впечатлений… Мало что радовало. Но зато ничто и не печалило.
И вот когда на деревьях уже начали появляться листочки, произошла их вторая встреча. Совершенно случайная и обыденная. Они оказались в пробке рядом! Сначала Натка заметила его машину и подумала, что вот, мол, у Влада такая же. А потом поняла, что за рулем он! Он Нату не видел, говорил по телефону. Ей бы и не лезть. Постоять рядом, порадоваться, что выжила тогда, и уехать.
Но разве это было возможно? И какая нечистая сила подстроила эту встречу в многомиллионном городе? Чтобы остановиться вот так вот рядом!
Она открыла окна в своей машинке, перелезла с водительского кресла на соседнее, пассажирское, и постучала ноготком в его стекло.
Он вздрогнул, узнал, заулыбался, открыл свое окно, взял ее руку в свою, не прекращая разговора. И все время, пока говорил, держал ее за руку!
Он обрадовался! Она же видела! Мог бы вообще окно не открывать. А уж тем более за руку взял!
В пробке стояли катастрофически недолго: каких-то полчаса. Она бы и месяц простояла.
— Ты куда девался тогда? — спросила Натка.
— Дела, куча дел, — ответил Влад.
Она тонула в его улыбке.
— Я слышала, у тебя тогда ребенок родился, — сказала она прямо.
— Ага. Я знаю, что ты знаешь. Мне Викуша сказала, что вы с ней увиделись случайно.
— Ну да. А я ждала звонка, думала, случилось что-то с тобой.
— Всякое было. И случилось — тоже. Ладно, не будем об этом, — помрачнел Влад.
— Я могла бы помочь, — предложила Натка. — Легко.
— Никто мне уже не поможет, — вздохнул ее любимый.
Улыбка исчезла с его лица. Натке очень хотелось, чтобы он улыбался снова.
— Ты мне только скажи, я постараюсь.
— Ладно, воробей. Добрая птаха. Позвоню тебе завтра.
И они разъехались.
Все вернулось. И тоска, и сердечная боль, и ожидание. И — самое страшное теперь — понимание, что Влад запросто может и не позвонить. Что он опять исчезнет до следующей случайной встречи, через год, через два…
Но он позвонил. И они встретились в каком-то случайном месте, просто чтоб спокойно поговорить.
Разговор получился не такой беззаботно-литературный, как в те разы. Трудный и печальный разговор о бедственных обстоятельствах его жизни.
На бизнес Влада наехали. Поставили на деньги. Заставляют отдать 500 тысяч баксов. Он обещал, иначе вообще бы сейчас они рядом не сидели. Пока сумел найти только пятьдесят тысяч. Через несколько дней надо снова вносить пятьдесят штук. А их нет. Он бы уж и рад был, чтоб его прикончили, правда. Но жена больная совсем после тех, вторых родов. И два ребенка… Ни в чем не виноватых. Кому они нужны? Они без него пропадут. По-настоящему пропадут, не ради красного словца сказано.
— Влад! Не горюй ни о чем. Я тебе добуду пятьдесят тысяч. Через несколько дней. Десять хоть завтра дам, они у меня лежат. Мне папа дал на шмотки. Я грустила, было дело. Ну, он и говорит: хороший, типа, шопинг — самое лучшее лекарство, иди что-нибудь купи. А мне не хотелось ничего. Вот так и лежат денежки, тебя ждут. Остальные сорок я раздобуду. Это ерунда. Не бери в голову, — пообещала девушка.
— Ты — ангел, Натка! — восхищенно промолвил Влад. — Но я у тебя не смогу взять ничего. Это идет вразрез с моими принципами. И потом, пойми: я же не смогу отдать. На мне еще четыреста тысяч висеть будут. Их где-то как-то добывать придется. Ну, как я у тебя возьму, сама же понимаешь!
— Ничего я не понимаю и понимать не хочу! Мне не надо эти деньги назад. Ты их возьмешь. Без отдачи. А потом начнем думать, где взять остальное, — счастливо улыбаясь, втолковывала Натка.
В общем, на следующий день они встретились, девушка вручила Владу пакет с десятью тысячами.
Боль в сердце исчезла. Да и времени не оставалось на то, чтобы позволить ему болеть. Человека надо было спасать. Любимого человека.
Двадцать тысяч дал отец, без разговоров. Поверил, что на очередные цацки-пецки. Обрадовался, увидев дочь энергичной, полной желаний.
