Тема лечебной воды плавно и вполне ожидаемо перетекла на болезни.
- У моей тети Мананы что-то с коленом не то, - пожаловался Вахтанг.
Максим начал выдавать возможные причины не того.
Капец, подумала я. И не ошиблась.
- А может, мы зайдем, и вы посмотрите? – попросил Вахтанг. – Если не очень торопитесь?
Максим покосился на меня, я пожала плечами: ну нет, не смотри так, сам решай.
- Хорошо, - согласился он. – Зайдем.
Тетя Манана оказалась величественной седой старухой, которая прекрасно говорила по-русски. На вопрос Максима о возрасте она заявила, что хорошо помнит Сталина, но конкретной цифры не назвала. Рекомендации выслушала очень внимательно и попросила записать на бумажку.
А потом нас усадили за стол. Мама дорогая, какой это был стол! Мы весь отпуск объедались в гостинице, но по сравнению с тем, что увидели перед собой сейчас, там было вполне по-нищенски. Через час застолья Вахтанг увел нас… к следующему родственнику. Я подумала, что это окажется очередной жаждущий бесплатной консультации, но ошиблась. Там тоже ждал накрытый стол. Ничем не хуже. А потом еще один – у другой родни. И везде нас встречали как самых дорогих гостей. А уж когда Максим признался, что вырос неподалеку…
- Фокин, - прошипела я ему на ухо. – Мы так все село обойдем? Я уже больше не могу жрать.
- Прости, Нинка, - вздохнул он. – Но, кажется, мы попали.
Впрочем, вид у него был совсем не расстроенный. И я подумала: наверняка он знал, что так будет, еще когда звонил Вахтангу. Вот зараза!
Наконец мы выбрались из Хуло, объевшиеся и в полсвиста. Уже смеркалось. Я робко заикнулась насчет поезда.
- Завтра! – категорически возразил Вахтанг. – Переночуете у нас, возьмете билеты и вечером уедете.
- Как-то неудобно, - промямлила я.
- У меня большой дом. И три комнаты для гостей. Все удобно.
Максим положил руку мне на колено: не сопротивляйся, бесполезно. Мои представления о жизни бунтовали. Вот так вот пригласить к себе людей, которых видишь всего второй раз? Параллельная вселенная. Но деваться было некуда. Доктор сказал «в морг» - значит, в морг.
Трехэтажный особняк в огромном саду меня потряс. У водителя маршрутки? Но Вахтанг пояснил, что это подарок тестя, простого такого грузинского мультимиллионера. А маршрутка – ну что ж, не сидеть ведь на шее у жены. Работа как работа.
Лали, жена Вахтанга, потрясающая красотка, отвела нас в большую комнату на втором этаже и сказала, что ужин будет готов через полчаса, а пока мы можем отдохнуть.
- Ужин? – проскулила я, ничком упав на кровать.
- Крепись, Нинка, - Максим сел рядом и погладил меня по спине. – Будет тяжело. И вот что еще…
Он замолчал, и я перевернулась, чтобы посмотреть на него. И выражение его лица мне не слишком понравилось.
- Нам придется не только есть, но и пить. Готова?
- В смысле? – не поняла я. – Ты имеешь в виду, что наберемся в дрова? А притормозить вовремя – нет? Или у тебя с этим проблемы?
- Именно в дрова. В хлам, в дрезину, в сиську и так далее. Насчет притормозить – сама увидишь. А проблем нет. Я очень редко напиваюсь так, чтобы утром ничего не помнить.
- Да уж наслышана, - ехидно заметила я. – Про то, как ты попал в «Альтермедику».
- Нин, давай серьезно. Я просто знаю, чем все кончится. А ты меня пьяным – по-настоящему пьяным – еще не видела. Как и я тебя. Просто будь готова к сюрпризам. Возможно, не самым приятным.
- А подробнее? Ты будешь – что? Блевать, танцевать стриптиз на столе, бить морды?
- А ты хочешь стриптиз?
- Фокин! – я пнула его в бедро. – Я хочу, чтобы тут не было позорища на весь свет.
- Ничего не обещаю. Знаю только, что обычно я довольно долго такой душка-милашка, а потом хренак – и уже под столом. В один момент. Вынос тела.
- Кошмар! – простонала я. – А нельзя без этого? Точно никак?
- Ну попробуй, - Максим скептически хмыкнул. – А ты как пьяная? Что творишь?
- Не знаю. Я еще ни разу не напивалась до такой степени, чтобы потом ничего не помнить.
- Все когда-то бывает впервые. Не волнуйся, если я не буду ничего помнить, то и твой позор тоже.
И понеслось… За столом, кроме нас, Вахтанга и Лали, оказались трое их детей, которых скоро отправили восвояси, брат Вахтанга с женой и еще какие-то то ли родственники, то ли соседи. Всего десятка полтора. Вахтанг всем рассказывал, какой Максим замечательный доктор, что он вырос в Грузии – значит, почти сам грузин, и вообще – какие мы оба прекрасные люди. По-грузински для всех, а нам переводил, чтобы мы знали, о чем идет речь.
Очень скоро все начали говорить одновременно, и никто уже ничего не понимал, но всем было весело. Лали и Вахтанг без конца возмущались, что мы совсем не едим, и подкладывали нам на тарелки то мясо, то лобио, то еще какие-то невозможные вкусности, пахнущие так аппетитно, что я не могла удержаться. Хотя пихать уже было просто некуда. Стоило сделать глоток из бокала, его тут же доливали до краев. Тосты – один за другим, и каждый второй за нас. Чтобы у нас все было хорошо, чтобы мы жили вместе долго и счастливо, чтобы у нас родилось много красивых и умных детей. Притормозить, говорите? Угу…
Из реальности начали выпадать куски. Максим заговорил по-грузински. Медленно и с запинками, но вызвал просто бешеный восторг. Я вспомнила его слова, что для этого ему нужно очень сильно напиться. Потом мужчины начали петь хором, на несколько голосов, и Максим вместе с ними. Ох, как же это было красиво – меня аж на слезу пробило.
А дальше был полный провал. Я обнаружила, что лежу в комнате поперек кровати, полностью одетая. За окном глубокая ночь, а Максима рядом нет. Голова, как ни странно, была совершенно ясная, только кружилась сильно. Зато ноги стоять отказывались напрочь. Интересно, я сюда сама дошла? Или меня принесли? И куда делся чертов Фокин?
Кое-как, придерживаясь за стену, я доползла до двери и выглянула в коридор. В ванной горел свет. Добравшись до нее, я прислушалась – тишина. Стукнула в дверь, и она открылась. Картина Репина «Приплыли»!
Максим сидел на полу и сладко спал, обняв унитаз и положив голову на стульчак. Волосы растрепаны, в бороде листик кинзы, белая футболка заляпана… кровью? Да нет, аджикой. Как ни пыталась я его растолкать, это было чем-то вроде попыток Марьюшки разбудить Финиста Ясного Перца. Единственное, чего я добилась, - он отлип от унитаза и улегся на полу, блаженно улыбаясь во сне.
Я слегка всплакнула, крепко выругалась, подумала и притащила с кровати подушку и покрывало. Подсунула подушку Максиму под голову, накрыла. Больше всего беспокоило, как бы он не простудился на кафельном полу, но поделать я ничего не могла. Не идти же на поиски того, кто помог бы дотащить его до кровати. Проще оказалось принести один из двух матрасов и кое-как подпихнуть под Максима. Вся эта физкультура отняла у меня остатки сил, и я уснула, едва дотащившись до постели, так и не раздевшись.
Когда я продрала глаза, в окно во всю светило солнце. Максим сидел рядом, обхватив голову руками. В свежей футболке. Волосы мокрые – видимо, из-под душа. Глаза красные, физиономия опухшая – тот еще красавчик. Хотя я вряд ли была лучше. Два ханыги.
- Ну? – прокашлявшись, хрипло поинтересовалась я.
- Я предупреждал, - буркнул он. - И что было?
- Последнее, что помню, - хоровое пение. А потом сразу я здесь, на кровати, а ты в ванной спишь в обнимку с унитазом. Еле отодрала тебя от него.
- Спасибо за матрас с подушкой, - Максим дотянулся и поцеловал мне руку. – От хорового пения ты прослезилась и хряпнула чачи. А вот дальше я тоже не помню. Ты как вообще?
Я прислушалась к себе. Голова была явно неродная, но не болела. Немного мутило, а в целом – терпимо.
- Как ни странно, лучше, чем можно было ожидать.
- Я тоже. Под такую закуску – ничего странного. Ну что, по алкоголю зачет? Я, вроде, не блевал… на пол, не танцевал стриптиз и не писал с балкона.
