скомпрометировать. Но от этого понимания не легче…
— Я готов откупиться, — произнёс я. — Фархат, давай как бизнесмены поговорим. Я отдам тебе свои акции. Оставлю дом Рите. Мы разведёмся, и ты снова выдашь ее замуж. Она ведь хорошая у тебя, красивая, она достойна счастья. Просто не со мной. Я не дам ей полноценной семьи. Не лишай её шанса на счастье и стать матерью. У нас с ней дети не получаются, а Камилла носит моего ребёнка. Ну не судьба нам вместе с Ритой быть. Ну вот так карта легла. Никто ведь не будет счастлив, даже если я останусь тут и никогда больше не увижу Камиллу. Любить от этого твою дочь я не начну. Не обрекай её на это своими же руками… — Моя дочь хочет видеть тебя своим мужем, — отрезал Фархат, которого совершенно не тронули мои слова ни о Камилле, ни о её ребёнке. — Значит, так и будет.
Я сжал кулаки от бессилия. Пока плана у меня не было. Я просто не знал, что делать. Меня загнали в угол. Сейчас я особенно остро понял слёзы Камиллы, когда её заставляли выйти замуж за нелюбимого. Тоже самое я сам советовал Кариму, когда настаивал на свадьбе с Луной… Наступил на собственные грабли и получил по лбу.
— Иди к жене, Дамир, — посмотрел на меня Фархат. — Молчи о вас. Помни, что и ты, и твоя маленькая шалава у меня на карандаше. Если я узнаю, что вы виделись — я не пожелаю ни твоего ребёнка, ни твою курицу-несушку. Понятно?
— Понятно, — ответил я и вышел из его кабинета.
Остановился в коридоре на миг.
К жене — так к жене. Что ещё мне остаётся? Одинокая, но живая Камилла всё же лучше её трупа…
* * *
Когда я вошёл в дом Рита встретила меня молчанием. Лишь коротко глянула и отвернулась. Я тоже молча прошёл мимо неё. То, что разбилось, обратно не склеить.
Пока никакого плана у меня нет. Фархат не позволит мне развод.
Я взрослый мужик, с серьёзной должностью, а сижу в капкане и словно проститутка должен любить ту, к которой давно остыл.
Как так жить? Несколько дней просто ходил на работу как робот и пил.
Говорить с Ритой не хотелось, она и не лезла сама — видела, что я не готов к разговорам. Ну вот нужна ей такая жизнь?
Мне — точно нет. Только какой здесь может быть выход — я не знаю…
Единственный человек, который мог бы остановить всё это — сама Рита.
Фархат на всё готов ради неё, и если она сама попросит о разводе, то есть шанс, что он меня отпустит. Ну, или хотя бы прибьёт.
Лучше смерть, чем муки без неё рядом с той, на которую теперь даже не стоит.
Я резко сел на кровати среди ночи.
Рита.
Можно всё же попытаться достучаться до неё. Ведь она тоже видит, что хлам у нас вышел, а не брак, что я одержим чувствами к другой женщине, и счастья нам не будет.
Не факт, что она меня услышит и поймёт, но можно хотя бы попытаться.
Для этого мне всё придётся ей рассказать…
Об измене. О любви к другой, к её сводной младшей сестре. К той, над которой я раньше лишь потешался. О том, что она жива. О ребёнке, которого ждёт Камилла… Это мой единственный шанс.
И я им воспользуюсь.
Глава 21
Дамир
— Рита, есть разговор, — сказал я, едва переступил порог дома после рабочего дня.
Весь день я думал о том, что буду говорить.
Признаваться в таких вещах, какие сделали мы с Камиллой, и которые не прощают, очень тяжело. Но делать это необходимо, потому что иного пути для меня просто нет.
Северову я уже маякнул, чтобы присмотрел за моей малявкой, если что со мной случится… Велики шансы, что мне с жизнью придётся проститься. Отдать её за неё и за нашего сына. Почему-то я был уверен, что это мальчик. Мой сын…
И я очень рад, что мне есть кому доверить Ками и моего мальчика… Он точно убережёт мою женщину.
— Я слушаю, — села она напротив меня за столом, который уже начала сервировать к ужину.
— Я хочу развестись.
Она опустила глаза. По её щекам побежали слёзы. Мне было жаль её, самого словно пчёлы в сердце жалили…
Я опустился рядом с ней на ковре, обнял её колени и смотрел в её глаза.
— Прости меня, родная. Прости меня, Рита. Я знаю, что я не достоин тебя и не смею просить о прощении, но я прошу. Когда-то я считал, что жениться на тебе — то, чего я хочу. — Она дёрнулась в моих руках так, словно я её ударил. Верно говорят, что некоторые слова бьют наотмашь по лицу. Но другие сейчас не подошли бы… — Тебе больно слушать, я знаю, и мне тяжело говорить, но мне нужно сказать. Я хочу, чтобы тайны между нами кончились, и ты знала, что на самом деле у меня в душе. Я…Не смог стать тебе хорошим мужем и полюбил другую. Она ответила мне. И она носит моего ребёнка.
Рита закрыла лицо ладонями и тихо завыла. Я чувствовал себя истинным подонком, готов сам себя был пристрелить сейчас, но я заставлял себя говорить дальше. — Я хочу быть с ней. Я не могу быть с тобой. Моё физическое присутствие никак не делает из меня мужа. Я просто мужик, что ночует в одном доме с тобой, ест твою еду. С ним ты не родишь детей, не встретишь тёплые праздники всей семьей, не узнаешь, что такое счастье.
— Зачем…ты мне…это…говоришь? — спросила она, задыхаясь от слёз, и у меня самого навернулись слёзы на глаза.
Как я мог предать, обидеть эту женщину, которая поверила мне, полюбила, готова была родить мне сына, училась готовить ради меня, которая хотела быть мне женой, которая никогда не будет мне
