теперь чужой? Когда всё так изменилось? Но назад уже ничего не вернуть.
— Потому что ты гордая, сильная женщина, Рита, — провёл я по её лицу пальцами, стирая слёзы. — Ты переживешь развод и расставание. И станешь счастливой. Родишь малыша. Обязательно родишь, двух. Вот увидишь. Только не со мной, милая, родная моя. Ну услышь меня! Нам будет плохо вместе. Я не смогу тебя любить… А он — сможет. Он сделает тебя счастливой. И ты забудешь обо мне.
— Кто — он? — спросила Рита, глядя в стену напротив себя.
— Другой мужчина, — ответил я. — Который тебя полюбит. И подарит тебе семью и счастье. Который предназначен тебе судьбой. Просто это не я…
Она молчала, но я знаю, что она слышит и понимает.
— Я виноват перед тобой, Рита, — говорил я ей, сжимая колени когда-то любимой женщины. Я бы многое отдал, чтобы она не страдала так сильно, но единственное, что мог бы для неё сделать — это прекратить брак, в котором всем больно и плохо. Она потом сама поймёт, насколько легче ей без меня. Но должно пройти время, конечно. — Нет мне оправдания. Я знаю, нас за это никогда не простят. Но я на коленях перед тобой и умоляю — дай себе шанс стать счастливой, дай мне шанс жить так, как я хочу.
— Камилла жива? — уставилась на меня Рита.
— …Да.
— Ты спрятал её?
— Да. Но… меня рассекретили. Я хотел подать на развод и всё тебе рассказать. Я не хотел быть предателем, и мне очень, очень жаль, что всё вышло так по-уродски…
— Ты пошёл на такое ради неё?
— Да, ради неё…
— Если бы ты меня так любил, как её…
— Тебя будет любить другой, — сжал я её руки, заглядывая в глаза. — Поверь мне. Ты очень хорошая, ты достойна только самого лучшего. Ты достойна любви. Не губи себя в этом никому не нужном браке. Тебе не нужен такой как я. Я не смогу делать вид, что люблю и счастлив с тобой. Я буду продолжать любить её, даже если твой отец решится убить и её, и ребёнка. Любовь к ушедшим вообще безгранична, и соревноваться с призраком любимой тем более никто не сможет. Её смерть будет бессмысленной. Моя — тоже. И спасти нас — всех! — можешь только ты сама, сказав отцу, что хочешь развода. Спасай себя, Рита. Себя.
Она резко вскочила на ноги, тяжело дыша. Скинула мои руки с себя.
— Ненавижу, — прошипела она. — Будьте вы оба прокляты.
Рита наскоро накинула на себя пальто и сапоги и вышла на улицу. Даже к ночи она домой не вернулась…
* * *
Я стал переживать за Риту. Не дай бог она решилась на страшное из-за моих слов. Я никогда себе этого не прощу.
Первым делом позвонил на пост охраны, когда смог взять себя в руки после такого разговора. На посту мне сообщили, что она вызвала такси и попросила пропустить его на территорию посёлка, а потом эта машина увезла её за его пределы. Значит, в посёлке её точно нет.
Куда же она могла поехать и остаться там?
Наверное, она поехала к отцу, больше некуда. Я набрал его номер, как бы не противилась душа, мне нужно было узнать, у него ли Рита. А если нет — объявить о её пропаже.
— Алло, — взял трубку Фархат.
— Скажите, Рита у вас?
— А чего такое? Обосрался, что ли?
— Она ушла из дома, — проигнорировал я его грубость. — Я переживаю.
— Да ладно?
— Не нужно сарказма, — сказал я. — Мне не безразлична её судьба.
— Поэтому она сейчас в истерике бьётся, да? Десять нянек успокоить не могут. Что ты наговорил ей, мудло?
Я сцепил зубы, чтобы переждать бурю, которая разворачивается во мне, и не наговорить гадостей в ответ. Всё-таки я виноват, и Фархат имеет моральное право сейчас меня пинать.
— Правду.
— Ты ей… Бл*дь, ты чё — ей всё рассказал?
— Да.
— Ну ты и придурок…
— Какой есть. Вы сами поймёте потом, что я поступил правильно. Отпустите свою дочь. Даже не меня. Вы её в плену держите ведь, Фархат.
— Да пошёл ты, ублюдок! — рыкнул он в трубку и сбросил вызов.
Я судорожно вдохнул воздуха и закрыл лицо руками.
И что теперь будет?
* * *
Риты не было уже четыре дня. Я не ходил на работу — оформил больничный лист. Рожа уже успела зарасти, одежду давно не меня, душ не принимал. Даже, кажется, не ел. Сидел и молча пил.
— Опять со стаканом? — спросил Северов, который решил меня навестить. — Дам, ты когда себя в руки возьмёшь?
— Никогда, — равнодушно огрызнулся я, отставляя в сторону стакан.
— Ну, давай теперь сопьёмся вообще.
Действительно, пью и пью, а легче не становится. Только виски перевожу.
— А что ты предлагаешь?
— Взять себя в руки и ждать ответа Фархата.
— Ты думаешь, он даст какой-то другой ответ?
— Думаю, да. Раз Риту ещё не пригнал сюда. Наверное, она тебя услышала. Или гордость взяла верх над ревностью. Она не хочет сюда возвращаться.
На самом деле меня больше волновала не моя жизнь. А жизнь Камиллы и ребёнка. Естественно, ждать, когда Фархат исполнит угрозу, я не стал. Тут же вызвонил человека, которому доверяю, и отправил его перевезти Камиллу в другое место. Выследить его у Фархата не вышло — он никак не связан со мной по их данным. И Северова не стал отправлять поэтому: во-первых, у того у самого работы выше крыши, а во-вторых, это очень опасно, и Камиллу теперь охраняет тренированный боец с оружием. Личный охранник. Северов, конечно, сильный малый, но впутывать его в столь опасную затею — глупо. Боец защитит моего ангела лучше.
Вся соль в том, что я не знал сам, где теперь Камилла. Эта информация скрыта и от меня. Чтобы из меня даже под пытками нельзя было вытянуть информацию о ней. Больше такой
