- Малыш, не могу, хочу тебя, хочу, - Веник начал целовать шею, щеки, жарко бормоча свои обычные, отключающие мозг, глупости, а я только подавалась вперед, позволяя ему все это делать с собой.
Хотя , по идее, должна бы злиться.
Ведь именно из-за его неуемного аппетита мы чуть не попались сегодня! И я не завершила работу!
А обещала! Команде обещала!
Но сочетание темноты и уединения привычно переключило Веника на знакомые рельсы, и он начал приставать ко мне, всячески мешая работе.
И, в итоге, так и зажал прямо возле бетонно стены, впечатался твердым членом, жарко шепча как он меня хочет, какая я охуительная, и как он вообще не может терпеть.
Все мои увещевания не произвели никакого впечатления.
Да и его руки и губы , как всегда, вели подрывную деятельность, сводя с ума, отключая голову.
Короче говоря, стена, кроме рисунка, увидела бы еще и секс, но тут полиция вмешалась.
Мы рванули прочь, но , как выяснилось, опасность только еще сильнее завела моего бешеного парня.
- Веня, Веня, Веня… - я из последних сил собрала мозги в кучу, отталкивая наглого Веника, - официант…
- А? Чего? Скажи ему, чтоб принес чай и молочный коктейль, - пробормотал он мне в шею.
Я выдохнула, извиняясь взглядом перед девушкой-официанткой, и коротко сделала заказ на немецком.
Она улыбнулась, посмотрела на широченные плечи Веника, обтянутые худи, чуть слышно выдохнула и ушла.
А я начала выбираться из его рук, пытаясь привести себя в порядок. А то совсем ведь растрепал меня!
Чуть футболку не порвал! А она мне нравится, между прочим.
- Веня, угомонись. Давай кофе, может?
- Не надо кофе, - он лизнул меня в шею, заставив дрогнуть, и отстранился. Развалился на диванчике, притянул меня к себе на плечо.
Мимо медленно проехала полицейская машина. Мы помахали приветливо.
- Вень, ну вот что это было, а?
Я попыталась начать отчитывать его, но вяло. Веник, когда надо, мог прикидываться бревном. Очень успешно.
- Ничего.
- Нас же могли поймать. Опять.
- Ну разобрался бы…
- Веник! – вышла я из себя, в который раз пытаясь достучаться до него, - здесь не Россия! Здесь нельзя бить полицейских!
- В России тоже нельзя, - резонно заметил Веник.
- Нигде нельзя! Тебя посадят! И никто не спасет! И вот, Веник, если тебя посадят, я клянусь, что не буду ждать! Уеду в Россию, отец давно уже зовет!
- Да ну нафиг, - тут же возмутился Веник, - чего он зовет-то? Мы только уехали!
- Вень… Ну в самом деле… - Я сменила тон, начав мурлыкать кошечкой. Так, как ему это нравилось всегда, - ну ты в прошлый раз кинулся меня защищать, чуть не загремел… Не надо. Мне за мои рисунки только штраф грозит. А тебя депортируют нахер. А только все начало получаться… Вееень…
Он вздохнул, обнял меня, соглашаясь.
Депортация сейчас была бы, действительно, не к месту.
Он только начал учиться, в Высшей школе физкультуры и спорта в Мюнхене. Его туда взяли, не без протекции, само собой, Роман Дмитриевич кого-то напряг, и дядя Сережа по связям спортивным прошелся, но все же приняли. В основном, потому что он теперь ездил защищать честь учебного заведения на различных спортивных соревнованиях. Пришлось, конечно, подтверждать знание немецкого, но чего не сделаешь для достижения цели? А Веник – очень упорный парень. Так что язык сдал нормально, но разговаривать пока все же стеснялся.
Я продолжала учиться в колледже искусств.
И теперь мы встречались нечасто, хоть и жили вместе. Снимали милую студию в центре Мюнхена.
Виделись утром и вечером только.
Неудивительно, что Веник скучал и каждую свободную минуту старался заняться со мной сексом.
Но я , кроме учебы, еще иногда и участвовала в общественной жизни, а потому бедному Венику приходилось таскаться со мной по всяким богемным и просто сомнительным местам. Ну и, естественно, что, если удавалось найти веселье, то развлекался Веник вовсю. На свой разрушающий вкус.
В тусовку мою он вписался, кстати, как влитой. В основном, потому что не понимал половины приколов и не обижался.
Огромный молчаливый русский, умеющий весело улыбаться и страшно смотреть…
Мои подружки-феминистки наперебой выспрашивали, много ли еще в России таких. И как их найти.
Я только ржала.
Потому что своего русского я семь лет ждала.
А это, согласитесь, срок.
- Так, не могу Веснуш, - я , оказывается, немного отвлеклась на размышления, а Веник успел уже опять присосаться в моей шее, как наглый , похотливый вампир. Но в этот раз он попал очень удачно. В такое местечко, что я только взвизгнула от возбуждения. Он сразу понял это, задышал тяжело, - пошли , Веснуш, пошли…
- Но заказ…
- Успеем…
Он встал, настойчиво потянул меня в сторону туалетных комнат.
В маленьком, по-немецки стерильном санузле, он сразу развернул меня спиной к себе, рванул пуговицу на бойфрендах, стягивая вниз, парой жестких движений устанавливая в нужную ему позу. Прикус за плечо, звериный, с рычанием. И мощный удар тела, заставивший на мгновение почувствовать себя бабочкой, нанизанной на раскаленную иглу.
- Аххх, Вееее…
Он тут же закрыл мне рот широкой жесткой ладонью, захрипел в ухо повелительно:
- Молчи, молчи, малыш, не шуми, вот так, так, так, хорошая моя, да, Веснуш, хорошая…
И все это , не прекращая сильных, грубых движений, которые, однако, дарили невероятный кайф.
Я выгибалась еще сильнее, стонала ему в ладонь, без слов моля быть жестче. Возбуждение, удовольствие, перемешанное с опасностью быть застигнутыми, адреналином от недавней погони, дурманом от запаха кожи Веника, сладкой дрожью от его развратных слов на ухо и ощущением полного, абсолютного подчинения, было настолько всеобъемлющим, что практически сделалось невыносимым.
Я заскребла ногтями по ребристой плитке
