И словно в подтверждение своих запоздалых догадок, Волков услышал звон колоколов. Ноги сами повели его в небольшую церквушку, расположенную на территории больницы. Он зашел в безлюдное помещение. В ноздри резко ударил острый запах ладана. Он растерянно оглядывался, непонимающе смотрел на яркие цветные иконы. А потом обессиленно рухнул на колени.
— Я никогда не просил помощи. Ничьей. Тем более Твоей. Я даже не знаю, есть ли ты, существуешь… И по-честному, мне глубоко плевать… Но ОНА в тебя верит. Искренне. Взаправду. Как делает все на свете. Поэтому, пожалуйста, пусть она будет жить! Это несправедливо! Не наказывай ее. Меня накажи! Я виноват! Не она… Забери у меня все. Деньги, статус, мою проклятую жизнь — все что угодно! Только пусть она выживет! Я прошу тебя… не забирай ее у меня!
Волков зарыдал. Навзрыд, взахлеб, скорчившись от жуткой боли, стоя на коленях перед иконой какого-то то святого, имени которого не знал. Он оплакивал своего не рождённого ребенка, себя, свое адское детство, просил прощения за каждый свой чудовищный поступок и отчаянно молил, чтобы Бог оставил в живых его жену. Он не заметил, как к нему подошла старая пожилая женщина, положила руку ему на плечо и тихо сказала:
— Бог слышит молитвы каждого, сынок. Он поможет. Он обязательно поможет…
В тот же вечер Стас принял крещение. Армине давно его уговаривала, но он всегда отмахивался, потому что до сего момента никогда не верил в Бога. А спустя сутки Волков готов был поклясться, что он существует. В себя Аня пока не приходила, но по заверениям врачей, критическая опасность миновала. Оставалось только ждать, когда измученная сложной операцией жена очнется.
Это были самые сложные два дня в его жизни. Он погибал от беспомощности, от невозможности ей помочь. Терпение никогда не было его сильной стороной, поэтому Волков решил сделать хоть что-нибудь. Да и Армине весь мозг ему съела, продолжая утверждать, что все проблемы в их браке, оттого, что они не венчаны. Поэтому Стас притащил крестившего его батюшку в палату к жене.
— Эта женщина больна и лежит без сознания! Я не могу провести церемонию венчания! — возмутился отец Василий его странной просьбе.
— Я обязуюсь до конца своих дней материально поддерживать вашу церковь, — пытался убедить его Стас.
— Нет, сын мой, так нельзя! — отказывался батюшка. — Я не буду венчать лежачую женщину! Решение должно быть обоюдным, искренним, исходить из самого сердца…
— Значит так, батюшка, — услышал он басистый голос Руслана Баринова, неожиданно вошедшего в палату. На плечо отца Василия упала его тяжелая мускулистая рука. — Или ты сейчас же венчаешь этого мужчину и эту женщину, или лежачим станешь ты. Но на кладбище…
Обескураженный отец Василий открыл было рот, но завидев решительное выражения лица здоровенного бандита, сначала прокашлялся, а потом согласился:
— Ну что ж, начнем церемонию!
Их повенчали прямо в больничной палате. И Волков готов был поклясться, что почувствовал странное необъяснимое облегчение. Будто до этого все между ними было не правильным. И только теперь, начиная с этой минуты, у них, возможно, появится шанс начать жить с чистого листа. Только бы Аня очнулась…
Когда церемония была окончена, Волков вышел из палаты и наткнулся на стоявшего под дверью Руслана.
— Меня Карен пропустил. Поздравляю. И я нашел стрелка, — сказал Баринов, и они поехали на заброшенный склад, где привязанный к стулу их уже ждал слегка помятый снайпер.
— Имя заказчика, — сухо приказал Волков. Молодой мужчина около тридцати лет с огромными потеками у левого глаза криво ухмыльнулся.
— ТТ, заканчивай играть в молчанку. Ты все равно уже труп, — обратился к нему Руслан. — Заказ ты провалил. Или он тебя порешит — он кивнул в сторону Волкова. — Либо они. Лучше он. Меньше мучиться будешь, — Баринов протянул Волкову пистолет и добавил, обращаясь к нему. — Пистолет чистый.
Стас взял оружие, навел на снайпера и повторил:
— Имя заказчика.
— Мужики, вы же не тупые. Я просто исполнитель. Если бы не я взял заказ, его бы выполнил другой, — резонно заметил бритоголовый снайпер, подумал пару мгновений и признался. — Ренат Алиев, — назвал он имя одного из крупного криминального авторитета области. — Посредником выступил Владимир Минаев. И ты прав, Барин, лучше вы стреляйте. Только в голову. А то эти извращенцы сразу не прикончат. Еще помучают, — он слегка прищурился и добавил: — Баба случайно попала под раздачу. Я уже нажал на курок. Пуля вылетела. А она встряла. Убрать хотели тебя. Она сама нарвалась.
Глядя на этого сидящего снайпера, который спокойно рассуждал о том, как чуть не отправил на тот свет его жену, Волков искренне хотел произвести выстрел. Он столько лет пытался убить в себе свою чудовищную внутреннюю сущность, а сейчас, глядя на человека, виновном в ранении Анны, в потери их ребенка, жутко, до боли возжелал, чтобы его сознание отключилось, и бесчеловечный монстр вновь взял над ним верх. Его руки затряслись, холодный пот катился градом со лба. А в голове он снова и снова звучал нежный голос жены: “Я люблю тебя, Стас. Не убивай никого, не мсти…”
Рука Волкова обессиленно упала вниз. Баринов и киллер, оба удивленно смотрели на него. А Стас так и не смог выстрелить. И он снова словно получил ответ на неожиданное проявление собственной человечности. В помещение вбежал Карен, держа в руках трубку, он воскликнул:
— Сурен, Аня очнулась!
Волков молча вернул пистолет обалдевшему Баринову и уже на выходе услышал чуть ли не радостный голос снайпера:
— Волков, я выполню любой твой заказ. Бесплатно. Только свистни.
Стас горько усмехнулся. Он вышел на улицу и вдохнул свежий летний теплый воздух. Наверное, только сегодня он смог задышать полной грудью, несмотря на всю испытанную ранее жуткую боль. Его полностью охватило тихое внутреннее спокойствие и радостное облегчение. То, чего никогда в своей жизни не чувствовал. Он прикрыл глаза на мгновение, подставил лицо под яркие солнечные лучи и счастливо улыбнулся. Волков будто сегодня получил, наконец, долгожданное освобождение от всех, мучивших его призраков своего адского прошлого.
— Стас, а когда ты стал Матерью Терезой, я не понял?! — ехидно заметил Баринов, подойдя к нему. — И с этим мне че делать?! — спросил он, намекая на киллера.
— Что хочешь. Мне все равно, — ответил Волков, безразлично пожав плечами.
— Я хочу закопать этих гнид. Минаева и Алиева. Ты в деле?
— Я жене обещал никого не убивать. Я сдержу свое слово, — сказал Волков, сел в машину и на всех парах помчался в клинику. Но на входе его уже ждали.
Высокий человек в идеально сидящем деловом костюме степенно раскуривал сигару в окружении многочисленной охраны. Когда Волков подошел к нему, он сказал:
— Жизненные показатели твоей жены в норме. Давление стабильно. Ей принесли куриный бульон. Она даже поела. Скоро пойдет на поправку.
— Что тебе нужно?
— Давай пройдемся, — ответил Борис Акулов, и они не спеша направились по узкой аллее, разбитой на территории больницы.
— Это тебе Аня передала документы о заводе?
— Стас, у тебя очень красивая молодая жена. Вдобавок, талантливая! Сын — вундеркинд, с удивительными математическими способностями. Жаль будет, если ты это все потеряешь.
— Угрозы я уже выслушал, — усмехнулся Волков. — Жду предложения. Чего ты хочешь, Боря?
— Алиев и Минаев ослушались приказа. Деды не давали добро на твое устранение. Тем более, что сработано грязно. Поэтому… я хочу, чтобы ты не включал ответку. Прямо сейчас. Подожди немного. Пусть все устаканится. Сейчас не время для мести.
— Рокировку в вашей организации задумал, Боря? Устраняешь конкурентов? На самый вверх рвешься? Тебе все мало власти? Ты же поэтому Алиева и остальных дедов подставил, когда цифры в моих документах поменял?
— Грядет время перемен, Стас, — хитро заметил Акулов. — Тебя в списке врагов я видеть не хочу. Так мы договорились?
