кроме скидок в магазины, там ничего не было.
В понедельник утром нервы от предвкушения нашей встречи, хотя бы по видео, накаляются так, что мне даже завтракать не хочется.
Я просыпаюсь в семь и готова включиться уже. Лишь бы увидеть его и закрыть вопрос, где он. Лучше уж знать, что он снова с женой, чем продолжать мучиться в неведении. Я еле дожидаюсь хотя бы половины девятого и подключаюсь.
Ещё никого нет. Но я не отключаюсь. Включаю звук и просто убираюсь на кухне. Рутинная работа немного успокаивает и отвлекает. Первым подключается Аркадий, без десяти минут Леня, следом Миша. Марк опаздывает.
Я смотрю на Мишу и слегка машу головой из стороны в сторону. Он спрашивал, как я поговорила, и знал, что я не дозвонилась. Но, раз он на месте, значит, ничего его дальнейшей работе не мешает.
Марк подключается без двух минут и вместо него сейчас на экране черный квадрат. Он никогда так не подключался. Черт. Он точно не один. Скорее всего, еще в постели с ней и не хочет показываться мне. Я присаживаюсь на стул и раскрываю блокнот. Даже не знаю, видит он нас или только слышит.
— Всем доброе утро. У нас следующий этап проекта. Леонид уже начал работу, поэтому сегодня я разошлю вам материалы и задание, которое нам надо будет отработать. Я вышлю каждому, какую информацию надо собирать и обработать.
— Марк Алексеевич, — подает голос Миша, — вас не видно.
Я знаю, он делает это специально, чтобы не было сомнений и я не накручивала себя сейчас.
— Точно, — он усмехается и через несколько секунд появляется в кадре. — Марк сидит в темно-синем свитере, будто откуда-то пришел или собирается уходить, за каким-то столом, на заднем фоне обои. Я не узнаю этого интерьера, поэтому не могу определить, где он, с кем и в каком городе. Но, определенно, это не кабинет в его квартире.
— Так, Леонид, вкратце расскажи, что к чему, а я пока все скину.
Пока Леня рассказывает о следующем этапе, Марк увлеченно что-то делает и даже не смотрит в камеру. На меня не смотрит. На почту приходит письмо и я, свернув чат, пропускаю мимо ушей все, что говорит парень и скольжу взглядом по тексту. Для меня лично ничего. Это рассылка всем, а в получателях значится несколько почтовых адресов. Значит, тут и не может быть ничегодля меня персонально.
Почему он меня словно не видит? Забыл или оставил попытки добиться? И мне страшно себе признаться, что я скучаю по его вниманию. Это глухое игнорирование раздражает настолько, что хочется треснуть по гордости и набрать его еще раз.
В конце концов, я сама во всем виновата. Ещё два года назад поступила неправильно. Почему я просто отпустила? Почему не нашла его? Почему не поговорила потом, когда мы немного успокоились? Почему струсила и разрешила ему решать за нас?
Марк прощается и сразу отключает камеру. Я смотрю на черный прямоугольник, где он был несколько секунд назад, и теряюсь в сомнениях. Кажется, он даже не взглянул на меня.
И вдруг экран моего телефона загорается и я вижу входящий от Марка. Смотрю несколько секунд на надпись “Босс”, которую так и не сменила. За ребрами нервно дрожит, но я выдыхаю и провожу большим пальцем по зеленому кругу, отвечая на вызов.
— Да, — пытаюсь говорить ровно, чтобы не думал, что я ждала его звонка и тоже отключаюсь, закрывая ноутбук.
— Привет, как дела? — спрашивает бодро и тут же продолжает, — почему грустная была?
— Привет, — в горле теплеет от того, что хочется улыбнуться. Он заметил, что мне ни черта не весело. — Да нормально все, — бросаю дежурную фразу, — понедельник же.
— Извини, не смог перезвонить, о чем ты хотела поговорить?
— За два дня не нашлось минутки, чтобы перезвонить раньше?
— Кто-то обиделся? — Слышу в голосе усмешку.
— Кто-то тебя не понимает.
— Тебя, знаешь, тоже сложно понять. — Голос не повышает, но и веселья уже нет. — Я закрыл глаза на то, что ты целовалась с этим м***ком, а потом ты сидишь в кафе уже с другим. А от меня бегаешь, не давая даже возможности прикоснуться к тебе.
— А что, я теперь не могу ни с кем общаться?
— Можешь, и я сам не идеальный, чтобы говорить тебе, как вести себя, но не делай того, о чем потом пожалеешь. С Михаилом ты тоже целовалась?
— Нет, с Мишей я дружу. И он, между прочим, тебя защищал.
— Я не просил меня ни перед кем защищать и мне не нравится, что вы меня обсуждаете. Если ты хочешь что-то обсудить, спроси у меня, а не у того, кто ничего не знает.
— Мы просто пили кофе, Марк. — Выдыхаю, потому что не хочу больше этих споров.
— Я верю тебе, — смягчается и добавляет, — скучаю по тебе, но вернуться смогу только завтра.
— Понятно. — И мне бы хотелось, чтобы он сделал что-то необычное сейчас, но я помню, что данные кому-то обещания он не меняет.
— Алис, завтра вечером будет корпоратив в офисе, вам всем тоже сегодня придет приглашение. Послушай меня, только спокойно. — Вот тебе и сюрприз необычный, Алиса Николаевна. — Мне надо туда пойти. И мне надо туда пойти с пока еще моей женой. Только это не вызовет никаких подозрений.
— Иди, я все равно не собиралась. — Нёбо начинает покалывать от собирающихся слез. Я понимаю, что ему это надо и что это, скорее всего, действительно ничего не значит, но я боюсь, что снова что-то произойдет. И пусть мы не вместе, но оба знаем, что это только вопрос времени.
— Алиса, не обижайся, — шумно сглатывает. Ему тоже тяжело в очередной раз обещать мне это, но мне еще сложнее очередной раз верить ему. — Пока я не развелся, нельзя по-другому. Просто доверься мне. Между мной и Мариной ничего нет, я просто буду ее сопровождать.
— Зачем ты тогда оправдываешься, если нечего скрывать?
— Я не оправдываюсь, я знаю, что ты себя сейчас накрутишь так, что я уже ничем не докажу. Я хочу, чтобы ты знала. Я не собираюсь прятаться и скрывать это. Знаю, что тебе неприятно, но ты должна мне верить. — Сейчас его голос уверенный и пониженный, подстраивающийся под мое настроение.
— Тебе сложно верить.
— Я знаю, но я появлюсь там ненадолго, а потом приеду к тебе. Хорошо? И мы поговорим.
— Потом видно будет. Пока, Марк.
— До завтра.
Марк
— Марк. — Придвигается ко
