грехах, но я его поборола. Как показывает практика, разговор на повышенных тонах и взаимные упрёки способны лишь усугубить ситуацию. Оно мне надо – совсем нет. Выдохнув, дала себе пару секунд, чтобы успокоиться и, подойдя к креслу, где мучился от головной боли мужчина, присела на подлокотник.
– Ренат, вообще-то, у меня не было конкретной цели. Приехала, обсудить непонятно что. Но теперь, увидев тебя, подумала, а что если нам друг другу дать ещё один шанс? Как ты на это смотришь?
Пока говорила, хотела коснуться Рената, но так и не решилась.
Хозяин дома внимательно на меня посмотрел, и в его взгляде я отчётливо заметила потепление, но, к сожалению, оно так же быстро исчезло, как и появилось.
– Отрицательно. Да и ты точно так же к своей идее относишься, это просто сейчас непонятно что в голову стрельнуло, раз сойтись предлагаешь. Ник, ты из-за меня выпрыгнула из окна!
– Неправда, – спокойно, но твёрдо произнесла я. – Из окна вывалилась, потому что поскользнулась. У меня и в мыслях не было калечиться. Попугать – да, хотела, но не более того. Грохнулась случайно, – поёрзав, пододвинулась к Юдину ближе и пальцем ткнула в плечо. – Ренат, я не шучу, давай мириться, а?
– Случайно? – не без ехидства протянул мужчина. – А от меня с братом ты тоже случайно сбежала?
Ну я так не играю, зачем под дых-то бить?
– Намерено, но тогда я ошиблась. Скучала по тебе сильно – сильно, – наклонилась и прижалась своей щекой к щеке Юдина. Как только доберусь до бритвенного станка, к чертям уничтожу всю это бурно растущую растительность. У Рената и так на теле волос предостаточно ещё и с этими мириться я несогласная.
Чувствую, как мужчина потёрся об меня, а затем, уткнувшись в мою кожу носом, глубоко вдохнул и поцеловал.
– Ника, дело не только в тебе. Ты для меня отрава. Понимаешь? Рядом с тобой перестаю себя контролировать. В том клоповнике, где вы с братом отсиживались, на полном серьёзе хотел тебя задушить. Беги от меня и как можно дальше, – вопреки сказанному Ренат крепко обнял, что аж косточки захрустели.
– Я не из пугливых и готова рискнуть, – выдала я вердикт.
– Дело в том, что я не готов, – мужчина не только убрал от меня руки, но и отстранился. – Некоторым людям, Ника, лучше вообще никогда не встречаться, потому как их тянет к друг другу, но они несовместимы. Тебе нужен тот, у кого не возникнет желание непременно тебя побороть, когда ты поступишь вопреки его мнению. А мне нужна….
– Покладистая амёба, и желательно без мозгов, да? – надрывая горло, выкрикнула я.
Юдин начал говорить, что ему нужна другая женщина, и на этом моменте моё самообладание растворилось.
– Совершенно верно, – подтвердил Ренат.
– Ты какую-то полную фигню выдумал. Вот честно, несёшь ахинею. Я тебя люблю, уверена, ты меня тоже. Это лишь главное. Как-нибудь уживёмся. А если даже поубиваем друг друга, то хоть какое-то время, но будем счастливы. По мне так лучше быстро, но так, чтобы ярко пылало, чем долго, но тухло.
– Ник, я согласен загубить свою жизнь, твою нет. Я, конечно, гад, но не до такой степени. Уходи и не возвращайся, – мужчина, поднявшись из кресла, направился к двери, так понимаю, чтобы открыть её для меня.
– Ага, сейчас. Бегу и тапки теряю. Никуда не пойду, – с подлокотника перебралась на сиденье, закинула ногу на ногу и скрестила на груди руки.
Фиг вам добровольно выметусь, если только выпроводят на пинковозе.
Ошиблась, Ренат открыл дверь не для меня, а чтобы бутылку коньяка забрать у какого-то незнакомого мужика. Новый сотрудник Юдина, видимо, стучал, да я не услышала.
– Ренат Матвеевич, ещё что-нибудь нужно? – не переступая порог спальни и глядя исключительно в пол, а не на хозяина поинтересовался работник.
Юдин сначала отрицательно мотнул головой, но через секунду передумал:
– Да. Скучно мне, вызови проститутку.
Если бы мне на голову обвалился потолок и даже вся крыша, меня бы и то так не придавило, как этот приказ Юдина. К глазам мгновенно подступили слёзы, в носу запершило, а ком, образовавшийся в горле, как ни старалась сглотнуть не могла.
Дождалась, когда сотрудник исчезнет из поля зрения и лишь после обратилась к Ренату:
– Ты хоть понимаешь насколько мне сейчас больно?
Боль – это далеко не то что испытываю, но для тех мук, что меня рвут на части, в моём словарном запасе не нашлось более подходящего определения.
– Понимаю. Поэтому советую тебе уехать до того, как ко мне женщина приедет, – эти жестокие слова Ренат произнёс будничным тоном, а после, когда я в кресле умирала, принялся откупоривать бутылку.
Влюблённая женщина многое готова вынести и стерпеть, но только не ЭТО.
Встала и молча вышла из комнаты.
Андрей настойчиво уговаривал, чтобы меня доставил домой кто-нибудь из охраны, даже свою кандидатуру в извозчики предлагал. Наотрез отказалась. Приложение в телефоне уверяло, что такси подъедет через двадцать минут, столько я ещё смогу лицо сохранить и не разреветься, а дорога домой продлится минимум полтора часа, за это время мне никак слёзы внутри себя не удержать. Так пусть их лучше увидит незнакомый таксист: мы же с ним больше никогда в жизни не встретимся, чем человек, который после вернётся к Юдину в дом и в подробностях всем расскажет, как Вероника на заднем сиденье завывала белугой.
Когда забралась в салон такси, родилась мысль, попросить водителя, некоторое время постоять где-нибудь неподалёку от дома Рената, чтобы проследить, правда ли к нему дама приедет, или же Юдин отдал приказ, вызвать ему проститутку, лишь с целью поскорее избавиться от моего общества. Убила мысль в зародыше, во-первых, за ожидание придётся выложить немалую сумму, а во-вторых, хватит уже на сегодня с меня унижений.
Нет, я не считаю, что признаваться в любви – стыдно, ни на секунду не пожалела, что Ренату о чувствах сказала. Теперь, когда в будущем оглянусь назад и вспомню о Юдине, мне хотя бы не придётся себя упрекать. Всё что могла, сделала. А вот слышать, как любимый приглашает проститутку, при этом даже твоего присутствия не стесняется, да – больно и унизительно. Надеюсь, эта сцена когда-нибудь, пусть даже через двадцать лет, но сотрётся из памяти.
Вернувшись домой, заперлась, выключила телефон, легла на
