что ей не нравится всё это, она отворачивается. А мне ничего не остаётся, как уйти и дать ей время, чтобы переварить эту информацию.
Захожу к себе в комнату, и взгляд цепляет подарочный пакетик, в котором лежит новый телефон, который я купил и планировал подарить ей, но всё как всегда пошло не так, и я не успел.
Первым на завтрак спускаюсь я, а после матушка. Айлин с Мией не спешат, и меня начинает это волновать. Обычно они не опаздывают и вовремя приходят на завтрак. Думал уже попросить служанку позвать их, но не пришлось, увидел — мои девочки сами вышли.
Мама встала и взволновано вышла им навстречу.
Блять, это просто абсурд какой-то. Я сейчас буду знакомить дочь с бабушкой. И что я ей скажу?
— Доброе утро, госпожа Патимат! — Айлин первая здоровается.
Фух, начало уже есть. Это уже хорошо.
— Доброе утро, Айлин! — отвечает взволнованно матушка.
— Добляе утля, мама папы.
Я выдохнул и с облегчением посмотрел на Айлин. Такая маленькая и красивая. Необычная девушка с добрым сердцем. Пережила столько всего совсем одна и смогла сохранить человечность. Не опустилась на один уровень с теми, кто её предал, обидел, бросил и отвернулись от неё, среди которых числюсь и я.
Даже сейчас, когда она могла просто взять и на зло мне настроить ребёнка против моей матери, не стала этого делать. Наоборот, подготовила ребёнка к знакомству с бабушкой.
Господи, я действительно недостоин её. Знаю и признаю это, но всё равно не отпущу её никогда, потому что я люблю её. Всегда любил, даже когда думал, что она предала и была с моим братом.
Я сделаю всё возможное, но обязательно завоюю её снова.
Я больше не смогу жить без неё.
Без неё и Мии.
И очень надеюсь, что она скоро забеременеет. И тогда она точно не сможет больше сопротивляться и требовать отпустить.
И неважно, что она возненавидит меня снова, когда узнает, что вместо противозачаточных принимала витаминчики.
Пусть злится и бесится, со временем она привыкнет и простит, снова станет моей не только телом, но и душой. Я готов ждать столько, сколько надо.
— Ох, доброе утро, моя принцесса.
Мама присаживается, чтобы быть на одном уровне с Мией.
— Ты… ты такая красивая… — тихо шепчет мама. Рассматривает её восхищённо и несмело протягивает раскрытые руки. — Милая, можно тебя обнять?
В этот момент моя ненависть к отцу и брату непросто усиливается, но и ещё в голову приходит план, как им отомстить. Я заберу у них то, чем они дорожат. Познакомлю их с чувством потери и безысходности.
Из-за них я потерял любимую женщину, из-за них я не знал о том, что у меня есть дочь. Айлин страдала тоже из-за них. А теперь и мать вынуждена просить разрешения, чтобы обнять собственную внучку.
— Мама, можьна? — дочь вскидывает голову на Белоснежку, и та ей одобрительно кивает.
После просыпается почемучка Мия и заставляет нас всех улыбаться за завтраком.
Так и началось знакомство дочки с бабушкой.
Мы с госпожой Патимат немного подружились с самых первых дней её переезда. Она долго просила прощения и каждый раз извинялась за то, что её семья сделала мне. Хотя сама она не была причастна к сговору её мужа и сына.
Я старалась общаться с ней уважительно и уделять внимание, так как видела, что ей очень тяжело. Она всё-таки сильная женщина. Смогла уйти от такого мужа.
Первую неделю она приходила в себя и никуда не хотела выходить. А после решила, что так нельзя и надо продолжать жить. Предложила выехать куда-нибудь пообедать, пока Рома на работе. Я придумывала разные причины отказа, но каждый раз у неё находилось решение, и поэтому мне пришлось признаться, что у нас с её сыном не всё так хорошо, как мы ей показываем.
— Госпожа Патимат, я не уверена, что Рома разрешит.
Она на секунду замерла, потом с непонимаем спросила:
— Прости, дочка, но что ты имеешь в виду?
В ответ мне приходится увести свой взгляд. Становится немного стыдно и неловко.
Госпожа Патимат понимает сразу, что тут что-то не так, и хмурится. Потом подходит и поднимает указательным пальцем моё лицо.
— Милая, он тебя обижает?
— Я… он… у нас с ним всё очень сложно. — начинаю запинаться, и тут же на глазах совсем невовремя наворачиваются слёзы.
— Ох… Тихо, моя хорошая, не плачь. Расскажи, расскажи мне всё, как есть.
Она присаживается рядом и стирает мои слёзы. Обнимает и шепчет, что всё будет хорошо, и она не позволит меня никому обидеть, даже собственному сыну. Совсем как будто настоящая мама. Из-за этого я начинаю ещё больше реветь. Мне всю жизнь не хватало материнской любви, которой так и не получила от своей приёмной матери.
И тут платину прорывает, и я начинаю говорить.
— Он закрыл нас здесь и не выпускает. Забрал мой телефон, я даже подругам не могу позвонить. Сижу в четырех стенах и схожу с ума. И Мия тоже вынуждена сидеть дома, не ходим в садик уже почти месяц. Ребёнок не понимает, почему вынуждена сидеть дома. Хочет гулять и играть со сверстниками. А ещё меня, наверное, уволили с работы…
Я рассказываю ей всё.
Как он обвинил меня в измене, как бросил пятитысячную купюру в лицо, как какой-то проститутке. Как я старалась связаться с ним и рассказать о беременности. Как сумела сохранить ребёнка.
Рассказываю всё, что могу вспомнить в этот момент.
Как видела его с другими по телевизору и в социальных сетях, о том, что знала, что он с другими проводит ночи, пока я воспитывала нашу дочь. А потом он явился в день моей свадьбы и забрал у меня дочь.
Госпожа Патимат ужасается и прикладывает руку к губам. Вижу, что женщина в растерянности и не может что-либо ответить мне.
— Я поговорю с ним сегодня же. Так нельзя. Ты… только скажи, ответь мне честно…
Она мнется и не решается спросить, а я немного успокаиваюсь в этот момент, и мне вдруг становится стыдно за то, что открылась ей и вывалила всё на неё.
— Айлин, ты любишь моего сына? Хочешь с ним остаться или …
— Простите, я не должна была Вам всё это говорить, я… я пойду проверю, не проснулась ли Мия.
— Подожди, ты не ответила на вопрос, — настаивает обеспокоенная мама Романа.
— Госпожа Патимат, вся правда в том, что он меня не отпустит. Точнее, меня он может и отпустит,
