ступеньку. Я веду его по коридору к его комнате.
— У тебя будут большие проблемы, — говорит он, когда мы доходим до его двери.
Я не обращаю внимания на его пьяное бормотание и умудряюсь открыть ее с ноутбуком, зажатым под мышкой.
— Тебе нужно выпить воды. Я принесу что-нибудь от приступа чудовищной головной боли.
— Это у тебя завтра будет чудовищная головная боль, — говорит он и хихикает себе под нос.
Я довожу его до кровати и кладу ноутбук на прикроватную тумбочку.
— Сейчас вернусь. — Я задерживаюсь на минуту, раздумывая, не следует ли мне уложить его на подушки и помочь раздеться, но решаю, что это услуга, которую я не должна оказывать.
Парень наклоняется вперед, опираясь локтями на колени, а его голова тяжело свисает между широкими плечами.
Быстро спускаюсь вниз, нахожу самую большую чашку, какую только могу, и наполняю ее до краев водой. Захожу в ванную и вытряхиваю из пузырька три таблетки обезболивающего. Когда возвращаюсь в комнату, Матео лежит без рубашки на спине на кровати, его ноги все еще на полу.
— Пока не вырубайся. — Я ставлю воду и таблетки, затем встаю у его ног и наклоняюсь, чтобы взять его за руки. — Давай. Сядь. — Я тяну его за руки, чтобы поднять с кровати, но он чертовски тяжелый. — Только на одну секунду, потом сможешь заснуть.
Я упираюсь пятками, сильно откидываюсь назад и тяну, но ничего. Капли пота выступают у меня на шее, я выдыхаю и тяну в последний раз. На этот раз парень двигается. Но не в том направлении, в котором я хочу. Вместо того чтобы подняться с кровати, Матео сильно тянет меня на себя, и я прижимаюсь к его груди. Мои ноги оказываются между его бедер, а грудь прижимается к его грудным мышцам, которые слегка вздрагивают при соприкосновении. Но даже когда мы соприкасаемся от бедра до груди, самый нервирующий контакт — это наши глаза. Мое лицо нависает над его лицом. Так близко, что наши губы почти соприкасаются.
Я застряла. Словно беспомощный жук в огромной паутине, я запуталась в его темном взгляде. Тепло его ладони пробегает по моей пояснице под толстовкой, за ней следует другая рука. Они скользят по моей обнаженной коже, посылая волны мурашек по позвоночнику.
Матео, должно быть, знает, как он на меня действует, потому что ухмыляется.
— Я должна просто… — Я пытаюсь оттолкнуться от него, но его руки удерживают меня за бедра.
— Останься, — шепчет он. И в его голосе звучит не похоть или желание, а отчаянная потребность. — Я не хочу быть один.
Я смотрю на него, думая, на какого Матео я смотрю. Того, который отвел меня в пещеру и познакомил со своей второй семьей на ферме, или того, который ушел от меня, не оглянувшись назад.
Вздрагиваю, когда он проводит пальцами по моему виску, прежде чем заправить волосы мне за ухо. Его другая рука все еще так крепко удерживает меня за бедра, что я не почувствовала, как другая исчезла. Я таю от его нежных прикосновений и знаю, что мой ответ — «да». В глубине души понимаю, что не в состоянии отказать ему.
Он обхватывает мой подбородок и проводит большим пальцем по нижней губе.
— Этот рот.
Мои губы приоткрываются со вздохом.
Его ответная ухмылка почти заставляет меня застонать. Я хочу поцеловать его. Нет, хочу, чтобы он поцеловал меня. Хочу, чтобы просунул этот палец в мой рот, чтобы я могла почувствовать его вкус, чтобы вобрать в себя какую-то его частичку. В голове вспыхивает образ нас, обнаженных и спутанных вместе, его темные и украшенные чернилами конечности переплетаются с моей бледной кожей, мы двигаемся в медленном ритме вместе, пальцы сжимаются на коже и в волосах, и я заползаю на него сверху. Мои бедра раздвинуты, чтобы обхватить его бедра.
Его член твердый, длинный и обжигающий между моих ног. Я двигаюсь твердым, томным движением бедер, прижимаясь к нему. Парень издает горловой звук, наполовину рычание, наполовину… Ох, вау. Он тоже двигается ко мне на встречу. От тепла и трения наших тел моя кровь бурлит. Я упираюсь ладонями в его грудь и выгибаю спину, скользя по его длине. Матео наматывает мои волосы на кулак и впивается пальцами в мое бедро, приподнимая бедра, встречая каждое мое движение своим толчком.
— Не останавливайся, — стонет он.
Звук его голоса прорезает туман похоти. Я замираю на нем. Что я, блядь, делаю?
Я хочу Матео. Пришло время мне признать это. Но он пьян. Очень, очень пьян. И не давал мне никаких признаков того, что хочет меня таким образом, по крайней мере, когда трезв.
— О, боже. — Я сползаю с его колен и отодвигаюсь на самый дальний край кровати. — Прости.
Матео переворачивается на бок и умудряется вскарабкаться по кровати к подушкам, поближе ко мне.
— За что?
Он не может быть настолько пьян, что не помнит, что мы делали несколько секунд назад, не так ли?
— Ты пьян. — Надеюсь, это достаточное объяснение, потому что не могу заставить себя сказать: «За то, что набросилась на тебя, когда ты в нескольких секундах от того, чтобы потерять сознание!».
Его улыбка медленная, немного кривоватая и очень сексуальная.
— Не настолько пьян. — Он тянется вниз и поправляет внушительный стояк, который невероятно приятно прижимался ко мне.
Я качаю головой, но его реакция приносит облегчение. Он не расстроен, и его тянет ко мне, даже несмотря на действие алкоголя. Я сажусь и наклоняюсь над ним, чтобы взять воду и обезболивающее с его прикроватной тумбочки. Парень проводит ладонью вверх и вниз по моему бедру, и я на мгновение задерживаюсь, наслаждаясь его прикосновением.
Нет, Элси, ты не можешь получить его. Не в таком виде. Не сегодня.
Я отвоевываю свое пространство и хочу заплакать, когда его рука исчезает с моей кожи.
— Выпей. И прими таблетки. Завтра поблагодаришь меня за это.
Приподнявшись на локте, он подчиняется, а затем опускается на подушки.
— Элси, — говорит он сонно. — Останешься со мной?
Мое сердце все еще колотится,
