попроситься поехать с Тоньо в Португалию. Надо было видеть лицо испанца, когда он услышал:
— Ты говорил, что скоро уедешь из Эстепоны. Возьми меня с собой.
Это прозвучало бы логично, если бы наши отношения были романтическими. Типа девочка влюбилась и не хочет расставаться со своим парнем. Однако, учитывая, что летом нас и друзьями-то можно было назвать с натяжкой, Антонио, конечно, знатно офигел.
— А что ты будешь делать в Португалии? – спросил он.
— Найду работу, - пожала я плечами.
— Какую? Не станешь же ты виноград собирать? - засмеялся Тоньо. Он воспринимал меня как богатую русскую, привыкшую только отдыхать и развлекаться.
— Какую-нибудь. Но не переживай, за твой счёт я жить не собираюсь. На первое время деньги у меня есть.
Данное заявление было чистой правдой. На моём банковском счету лежало достаточно средств, чтобы скромно прожить около года. В Португалии зарплаты невысокие. Я прикинула, что, если тратить по тысяче евро в месяц, то имеющейся суммы хватит на десять месяцев. А потом будет потом.
Я знала, что мать не оставит меня в покое. Она начала бы обрывать телефон с требованием вернуться на учёбу, как только поняла бы, что я решила послать всё к чёрту. Ещё чего доброго, приехала бы за мной сама. Поэтому продолжать жить в Эстепоне, было нельзя. Уезжать в какой-то рандомный испанский город смысла не имело. Я оказалась бы совсем одна в чужом месте, в чужой стране.
Вариант сбежать с Антонио в Португалию выглядел наиболее привлекательным. Так, по крайней мере, со мной рядом находился бы более или менее знакомый человек. Вдвоём всяко проще приспосабливаться к новой жизни, чем в одиночку.
Сделав ставку на пробивного живчика Тоньо, я не прогадала. Поначалу мы жили в деревне, вокруг которой простирались бескрайние виноградники. На владельца этих угодий Антонио работал уже не в первый раз.
В португальской глуши мне нравилось. Здесь никто не задавал лишних вопросов приезжим, потому что в сезон сбора урожая на виноградниках трудилось много временных работников. И уж абсолютно точно в этой деревне моя мать ни за что не смогла бы меня отыскать.
Каждый день чуть свет Тоньо уходил на сбор винограда и возвращался еле живой от усталости. Я помогала готовить еду, наводить порядок в доме и делать несложную работу по саду сеньоре Диаш, женщине лет семидесяти, у которой мы снимали комнату.
Наше общение с Катариной выглядело забавно. Она говорила по-португальски, а я отвечала ей на испанском. В процессе пожилая португалка обучила меня базовым фразам на своём языке.
Много лет назад сеньора Диаш овдовела. Её дети давно переехали в Лиссабон. Поэтому она была рада, что мы поселились у неё, хоть и ненадолго. Простая и очень добрая женщина относилась к нам с Антонио, как к своим внукам. Даже отказывалась брать с нас деньги за жильё.
Пару раз из интереса я ездила с Тоньо на виноградники. Но этот труд показался мне каторжным. А вот хлопотать по хозяйству с Катариной было совсем не в напряг. Она брала меня с собой за покупками в Порту, к своим подругам на чашечку кофе, рассказывала истории из жизни, из которых я, к сожалению, не понимала и половины. Тем не менее, всё это отвлекало от мыслей об Арсе. Боль от осознания, что нам никогда не быть вместе притупилась. Совсем, разумеется, она не исчезла. Но я уже могла дышать и не рыдала в подушку по ночам.
Параллельно с этим, наши отношения с Антонио из дружеских переросли в более интимные. О любви с моей стороны речи не шло, но сексом мы занимались регулярно. Это было совсем не как с Вадимом. Не до сорванного от наслаждения голоса. Не до полузабытья от экстаза. Без мурашек на коже. Однако я испытывала огромную благодарность и нежность к Тоньо, чужому человеку, который не бросил меня в трудный момент. Хоть кому-то я оказалась небезразлична и нужна.
Когда последняя виноградина перекочевала на винодельню, Антонио сказал, что нам пора уезжать из деревни. Работы здесь больше не было. Парень планировал перебраться в Порту. Там больше шансов найти заработок.
Я нервничала, потому что мой вид на жительство и медицинская страховка закончились. А во втором по величине городе Португалии выше риски быть пойманной полицией или миграционной службой, чем в деревне. Как легализоваться, идей в голову не приходило. Будь моя воля, я бы осталась в доме у Катарины на неопределённый срок. Но Тоньо был не приклонен. Оно и понятно. У него в загашнике не завалялось несколько тысяч евро, чтобы позволить себе не работать. Пришлось рассказать парню о моих проблемах с документами. Антонио это не смутило.
— Всё будет окей, кариньо! Ты же не станешь воровать в магазинах, грабить банк или нарушать правила дорожного движения? – отреагировал он в своей обычной шутливой манере. – Квартиру я сниму на своё имя. Не дрейфь! Прорвёмся!
Тоньо крепко прижал меня к себе и поцеловал к макушку. С этим парнем я чувствовала себя в безопасности. Он был надёжный.
Прощание с Катариной вышло трогательным и по-родственному тёплым. Сеньора Диаш даже всплакнула.
— Обещайте, что приедете ко мне в гости, - попросила она.
— Обязательно. Как только сможем, - ответила я, обнимая пожилую португалку.
За то недолгое время, что мы прожили под одной крышей, я успела привязаться к Катарине. В самый трудный период моей жизни она волею судьбы оказалась рядом и, сама того не зная, стала для меня родным человеком.
В Порту, хоть и не сразу, Антонио устроился работать барменом. Я тоже начала задумываться о поиске работы. Снятые с карты деньги потихоньку уменьшались, ведь кроме мелких текущих расходов, за жильё мы с Тоньо платили пополам. Это было обязательным условием, когда испанец согласился взять меня с собой. Я сочла такой договор справедливым. Антонио - не жадный парень, но и не богатый.
Проблема состояла в том, что без документов на легальную работу устроиться невозможно. Выбор был у меня небольшой: либо стриптизёршей в какой-нибудь отстойный клуб, благо я несколько лет занималась стрип-дэнсом, либо уборщицей или посудомойкой с самым низким жалованием.
Про стриптиз Тоньо однозначно сказал: «Нет!». Он объяснил, что в местах, куда на такую работу берут девочек без документов, придётся обслуживать клиентов по полной программе. Другими словами, танцы у шеста – это прикрытие, а по факту ты становишься проституткой.
Спустя пару недель в кафе по соседству с баром, где трудился Антонио, появилась вакансия
