— Неправда!
Холли почувствовала его удовлетворение, импульсивно шагнула вперед, подошла к Деву и остановилась перед ним в опасной близости. Потому что она любила его. Любовь? У нее никогда не было его любви, она это знала, но, Боже, как чудесно оказаться в его объятиях! В последний раз. Самый последний. Нет, глаза Дева пылают ненавистью, он не хочет ее. Сейчас. И кто мог бы упрекнуть его? Но он заслужил право знать правду. Ей необходимо, чтобы он знал.
— Не надо больше лжи, Дев, — тихо, почти умоляюще произнесла она, обуреваемая желанием протянуть руку и дотронуться до него, прикоснуться к его подбородку, ощутить под пальцами отросшую щетину.
— Лжи, Холли? К вашему сведению, мадам, я никогда не лгал. А что касается вас… — Дев смерил ее холодным, пренебрежительным взглядом, затем посмотрел ей в лицо. — А что касается тебя, — продолжал он ледяным тоном, в то время как она изо всех сил старалась не вздрогнуть, — я просто не знаю теперь, чему верить.
— Я тоже никогда не лгала, Дев.
— Разумеется, не лгала, только актерствовала, все лето разыгрывала пьески. Я имею в виду прошлое лето, Холли, трогательные сценки с твоим любовником.
— Моим любовником был ты, Дев.
— Единственным?
— Да, хочешь верь, хочешь не верь.
— А как быть с твоими откровенными признаниями, Холли?
— Жестоко, Дев.
— Я просто стараюсь быть честным. Подумать только, Флора была так убеждена, что ты в полном расстройстве чувств! Она мало знает…
— Флора? — недоверчиво воскликнула Холли. — Надо же, а я считала тебя джентльменом. Хорош джентльмен, если судачишь о глупенькой Холли у нее за спиной! Немножко развлекся, Дев? Рассказывал занимательные истории? Вдоволь посмеялись ты и твоя невеста.
— Моя кто? — взметнулся Дев, но ее гнев угас столь же быстро, как и вспыхнул.
— Ты слышал, — невнятно произнесла она, уже не беспокоясь о том, как бы Дев не подумал, что она плачет из-за него.
Он подошел к ней сзади, вновь дотронулся до нее, очень легко, но Холли вздрогнула, отшатнулась, почувствовав, как пальцы Дева коснулись шеи, отвели в сторону волосы, а его теплое дыхание овеяло кожу.
— Пожалуйста, не трогай меня, — попросила Холли, ощущая жар в крови.
— Почему? Тебе не нравится? — еле слышно бормотал он, нежно целуя шею.
Дев обнял ее за талию, прижал к себе, и она поняла, что ошибалась. И как еще ошибалась! Дев хотел ее. Она чувствовала, как сильно его желание.
— Тебе не нравится? — повторил он, его руки двинулись вверх и коснулись грудей.
— Ты знаешь, что нравится. И ты знаешь, что я тебя люблю, — обреченно призналась Холли. — Не надо, Дев. Пожалуйста.
— Но ты хочешь меня.
— Да.
— И я хочу тебя.
— Да.
— Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. Ведь так?
Он прижался к ней, провел ладонями по ее животу и повернул спиной к себе, его желание было физически ощутимо. Она застонала, когда пальцы Дева с силой надавили ей между ног.
Нет избавления. Нет избавления от Дева — навсегда. Она принадлежит ему телом и душой, он может взять ее, использовать, бросить, вернуться к той женщине, которую любит, как прежде возвращался к Холли. Потому что она любит его, нуждается только в нем.
— Я люблю тебя, Дев!
— Все грядущие завтра. — Он с улыбкой смотрел на нее, и в глазах у него плясали янтарные искры. — Моя Холли. Моя любовь. Я люблю тебя, Холли.
— Нет!
Она не могла поверить. Негодование, боль, ужас предательства — все это внезапно сделалось таким невыносимым, что она оттолкнула Дева от себя.
— Нет, — произнесла она спокойно, однако ее серые глаза молча обвиняли. — Нет, Дев. Не лги. Не притворяйся. Будь честным наконец. Ты любишь Флору. Я же знаю. Ты и Флора, вы прошли долгий путь. Вы принадлежите друг другу. Да, ты можешь овладеть мною, — призналась она, отбросив гордость и самоуважение. — Даже сейчас я этого хочу. Но больше не лги мне, никогда! Понял, Дев? Ни лжи, ни притворства. Только правда.
— Я люблю тебя, Холли.
Дев рванулся к ней, но она остановила его повелительным жестом.
— Нет! Не трогай меня. Никогда. Оставь меня в покое. Ты слышишь, черт побери? — задыхаясь, сыпала она словами, пылая от гнева.
Слезы потекли по щекам, она отвернулась и села на диван, откинулась на подушки, глядя сквозь поток слез на тени, сменяющиеся на лице Дева.
— Я люблю тебя, Холли.
На удивление спокойно. Ни жара. Ни эмоций.
— Ты любишь Флору.
— С чего ты взяла?
— Несчастный случай. Женщина, к которой ты спешил. «Самая прекрасная женщина в мире». Будущая миссис Уинтер. И правда, Дев, — справедливости ради признала Холли, — она очень хороша.
— Она более чем хороша. Она самая прекрасная женщина в мире, всегда ею была и всегда будет.
— Да.
— Холли?
— Да, Дев?
— Когда ты выйдешь за меня замуж?
Еще одна странная шутка? Ее это не позабавило и даже не разозлило.
— Поскорее, Холли! Пожалуйста, Холли! На все грядущие завтра.
Дев опустился перед ней на колени, и черные глаза были полны боли и любви. Любви к ней.
— Что ты говоришь, Дев? — спросила она, чувствуя, как огонь пробежал по жилам.
— Я говорю, что люблю тебя, одну тебя. Сегодня и навсегда, Холли.
— А Флора?
— Разве она что-нибудь значит?
— Нет. — Без паузы и без малейшей запинки. — Нет, Дев, — тихо повторила она, — Флора ничего не значит.
— Я люблю тебя, — серьезно произнес он, целуя ее в губы. — И теперь я намерен доказать это. Ты знаешь, каким образом, Холли?
— Постель? — озорно улыбнулась она, вздернув голову.
Дев кивнул.
— Постель! — прорычал он, хватая ее в охапку и неся к открытой двери. — На всю ночь!
Позже — казалось, через несколько часов — Дев поднял голову:
— Теперь — о Флоре.
— Ш-ш-ш, любимый. — Холли прижала палец к его губам. — Не стоит объяснять.
— Вероятно, нет, — согласился он, забирая ее пальчик в рот и легонько покусывая. — Но это меня не остановит.
— Джентльмен не должен целовать и в то же время говорить, — наставительно заявила она.
Ее светлые волосы разметались по подушке. Холли была счастлива, о, как счастлива!
— Весьма справедливо, любовь моя. В таком случае, может, лучше не надоедать тебе?
Она стукнула его подушкой.
— Девлин Уинтер, иногда ты вызываешь у меня желание заорать.
— Расстройство планов? — поинтересовался он, дотрагиваясь пальцем до соска, который уже отвердел от его пылкого взгляда. — Такого рода планов?
— Ничего подобного, — заявила она, но, едва Дев ущипнул сосок, Холли потянулась к нему, вся изогнувшись. — Конечно, таких, Дев.
