— Книжка красная! Смотри, у меня, оказывается, все книги красные: малиновые, бордовые, какие угодно, но все красные, под цвет мебели! Ты представляешь, как эти идиоты книги покупали: "Дайте мне вот ту красную книжечку, и ту тоже, и вообще все красные заверните"…
Ксюта не слишком понимала, что смешного в том, что в доме хозяина все книги красные. Но улыбалась старательно, показывая, что шутка хозяина понравилась. Кто их разберет, этих новых русских? Вдруг уволит?
Улыбка медленно покинула Сашкины губы. Он внимательно посмотрел на прислугу. Дебелая девка лет двадцати восьми, кровь с молоком. И статью, и темными косами — истинная хохлушка. Вот лицом только не слишком хороша — крупноватый нос, да красные пятна на щеках… Ну да не жениться же он на ней собрался! Зато крепко сбитое сильное тело отчего-то взволновало, вызвав прилив неоправданной нежности. И то сказать, он уж месяц как вечерами из дому не выходит, не делит постель с очаровательными московскими одалисками… Притянул девку за талию, вдохнул запах чистого тела, не оскверненный запахом дешевого дезодоранта. Ксюта попыталась было отстраниться — как же, рассказывали ей подружки, какие дополнительные требования хозяева могут предъявлять! — попятилась, вырываясь из крепких хозяйских объятий…
— Не бойся, Ксюта, иди сюда, — а сам уже прижался к большой теплой груди, погладил мощную упругую спину. — Не бойся, Ксюта, я тебя не съем…
А руки все шарят по спине, все ниже спускаются… Притянул поближе мягкий объемный зад, уловив животом нервный трепет бабенки:
— Э-э, милая, да ты вся дрожишь… Еще бы, когда последний раз с мужиком-то была? То-то, небось, когда на побывку в свою Жмеринку ездила мужа побаловать?
Перепуганная Ксюта промычала сдавленным от волнения голосом:
— Не в Жмеринку, а в Сосновку, это в Черниговской области…
А голос дрожит предательски, прерывается как от нехватки воздуха…
— Один черт — что Жмеринка, что Черниговка твоя, — Сашкин голос тоже дрогнул, зато пальцы уверенно перебирали подол форменного черного платья с белым кружевным воротничком, так и норовя нырнуть в горячее лоно между крепких бедер прислуги. В глазах запрыгали разноцветные зайчики, мозг застлал туман — где там подумать об этичности близости с собственной домработницей…
Слабое возражение: "Не Черниговка, а область…" услышано не было.
Ксюта появилась в Сашкином доме больше трех лет назад, еще при Люське. Собственно, именно Люська и занималась отбором персонала. Главным критерием при собеседовании с кандидатками на место была внешняя непривлекательность в комплекте с недюжинной физической силой. Возникшая на пороге в дешевеньком ситцевом платье старческой расцветки и чудовищных туфлях из шкуры молодого линолеума, добытого браконьерским способом где-нибудь в джунглях Житомирской области, Ксюта отвечала этим требованиям идеально, так что Люську даже не смутило отсутствие у будущей прислуги рекомендаций от предыдущих хозяев. Ее вполне устроили объяснения, что Ксюта только что приехала в Москву на заработки из Украины, оставив дома мужа-пьяницу да дочку-семилетку на престарелую мамашу. Мол, дома заработать нет никаких шансов, а семью-то кормить надо… В кухарки Люська определила толстенную сорокалетнюю тетку-москвичку, зато себе в водители выбрала двухметрового амбала с квадратной короткостриженной головой.
После развода вслед за Люськой из дома исчез и меднолобый амбал. Кухарка же Роза продолжала работать, ежедневно приезжая из своего Новогиреево. Сашка предложил ей было оставаться у него, благо свободных комнат сколько душе угодно, да Розочка отказалась, предпочтя каждый день тащиться полтора часа туда и столько же обратно ради любимого супруга да сыночка-оболтуса. Приезжая же Ксюта жила в маленькой комнатке рядом с кухней и до сего вечера Сашка ее почти не видел. Весь день она мыла-терла-убирала, а когда Сашка приезжал с работы, уходила в свою каморку, дабы не попадаться лишний раз на глаза хозяину. Кто ее знает, ту прислугу: то ли от излишней скромности, то ли от страха, что вдруг попадет под горячую руку, когда у хозяина будет дурное настроение, но до сих пор ей благополучно удавалось оставаться незамеченной в барских хоромах. Только в дни зарплаты она выходила из подполья, боясь остаться без жалованья, и снова на целый месяц залегала в свою берлогу. И вот… Надо ж было так невовремя сунуться в библиотеку с проклятущей книгой!..
Так или иначе, но прецедент был положен. Теперь у Ксюты появились новые обязанности. Зарплата, правда, тоже существенно выросла, что безумно радовало домработницу: как же, теперь будет, на что мужу новую зимнюю куртку справить, а то кожух уже потрескался от старости, а куртку, купленную в прошлом году, он, гад, пропил, не успев надеть ни разу…
Секс с прислугой не доставлял Сашке особой радости. Так, произошло по дурости, теперь уж не вычеркнешь. А уж коли произошло, пусть и не от большого ума, но отказываться от этого тоже особого смысла не было. Таскаться по кабакам надоело, шлюхи московские опротивели… Отказаться же от секса вообще Санька не мог. А чем снимать проститутку, рискуя подцепить от нее в лучшем случае букет из гонореи и сифилиса, лучше уж пользовать домработницу. Правда, особого удовольствия она Сашке не доставляла, зато никакой экзотикой не наградит. Да и дешевле обходится…
Поначалу Санька пытался не только сам получить удовольствие, но и удовлетворить партнершу. Изгалялся и так и этак, разогревая Ксюту, пытаясь разбудить в ней женское начало. Но эффекта от его упражнений не было: видимо, партнерша была безвозвратно потеряна для оргазма, воспитанная в Черниговской глуши забитыми родителями да замученная неотесанным мужланом-неумехой. Постепенно он перестал заботиться об удовлетворении партнерши. Впрочем, лишний раз к ее услугам старался не прибегать. Так, сугубо в целях сохранения физического и душевного здоровья пару раз в неделю приглашал Ксюту "разделить с хозяином койку", имел ее незатейливо и быстро, обходясь минимумом фраз и парочкой дежурных поглаживаний по мясистой попке. Первое время ему самому было противно от довольно скотского обращения с женщиной. Потом заметил, что такой безмолвный и безрадостный секс нравится Ксюте больше фирменных Санькиных изысков. Он не раз замечал совершенно отстраненный взгляд во время любовных утех, блуждающий по высоким углам в поисках паутины от непрошенного паука или отыскивающий упавшую на мебель нечаянную пылинку. А может, в это время Ксюта думала о том, как обрадуются домашние ее возросшей зарплате, сколько самогонки муженек сможет купить на заработанные столь нехитрым, пресловуто-банальным и вобщем-то довольно беззаботным способом…
