— Если вам проще винить меня…
— Да не хочу я вас винить! Просто вы должны отвечать за свои слова и понимать, к чему они порой приводят.
— Я всего лишь стараюсь показать людям, что они не беспомощны, — осторожно ответила Диана. — Что они могут найти счастье и без меня.
— А начинают пусть с поисков любви.
— Нет, я…
— Когда меня любят, я могу любить остальных. Когда я счастлива, то чувствую себя хорошим, достойным человеком. Разве это плохо?
— Я не вправе говорить, плохо это или хорошо…
Джина вскочила.
— Вот и напрасно!
Психолог тоже встала и спокойно посмотрела Джине в глаза.
— Зачем вы пришли?
— Вы знали, что со мной произойдет. Иначе и быть не могло.
Диана кивнула.
— Пора прекратить наши встречи! — яростно проговорила Джина.
* * *
Хилари стояла возле школы. Матерей там практически не было; мимо нее в Уиттингборн тянулась неровная вереница мальчиков и девочек. Здание школы больше походило на мрачный серый склад — неудивительно, что дети ходили с унылыми лицами и в такой невзрачной одежде.
Хилари ждала не Гаса. Их класс уехал в поход с учителем географии, и вернуться они должны были к вечеру. Она дожидалась Софи. Та уже давно не гостила в «Би-Хаусе», и Хилари с чувством усталого облегчения и вины все чаще думала, что необходимо с ней поговорить. Поэтому ока и стояла сейчас возле тонкого вишневого деревца ка вытоптанном газоне, глядя на школьные двери.
Ждать пришлось минут двадцать. Софи училась в шестом классе, а стало быть, могла носить не официальную форму, а некое ее подобие по собственному вкусу: очень короткую черную юбку, большой свободный свитер, почти доходивший до подола, черные колготки и тяжелые ботинки на толстой подошве. Ее подстриженные волосы закрывали половину лица, и еще на ней были круглые солнечные очки.
— Софи…
Она замерла, воскликнула «О Боже!» и сняла очки.
— Зря я пришла, да?
— Нет-нет, я просто удивилась…
— Не знала, где еще можно тебя найти, вот и…
Софи опустила глаза.
— Я хотела узнать, как ты поживаешь.
— Хорошо.
Хилари взяла ее за руку и повела к воротам.
— Я много о тебе думала…
— Нет, правда, у меня все нормально, — сказала Софи.
— Я поговорила с Джорджем…
— Прошу вас…
— Надеюсь, он тебя не обидел?
Софи нервно обернулась. Лара шла поодаль, одетая в точности как Софи, только ее юбка почти касалась земли. Она помахала ей рукой.
— Хилари, мне надо идти. Пожалуйста, не волнуйтесь, у меня и правда все хорошо. Даже прекрасно.
— Ладно.
— Меня подруга ждет. Мы пойдем к ней, а потом, может, в кино…
— Ясно, беги, — ответила Хилари.
Софи поспешно добавила:
— Спасибо за заботу. Очень мило с вашей стороны.
Хилари поцеловала ее в щеку. Они ударились очками.
— Береги себя.
— Хорошо, постараюсь, — сказала Софи и убежала к Ларе.
Хилари прошла сквозь толпу плетущихся школьников к автомобилю, который припарковала за воротами под табличкой, гласящей: «Даже не думайте оставлять тут машину». На стекле никаких злобных записок не оказалось, только помет большой птицы. Хилари в задумчивости поехала обратно в город и спустилась по главной улице мимо спортивного центра, где за стеклянным фасадом молчаливо плескались в бассейне пловцы. Свернув возле древней стены уиттингборнского парка, Хилари заметила между двумя грузовиками свободное место для машины — настоящая удача на этом отрезке дороги, поскольку парковка здесь была бесплатная. Она остановилась, вышла и решительным шагом двинулась к Хай-Плейс.
На воротах все еще висела табличка «Продается», а по диагонали большими красными буквами шла гордая надпись: «ПРОДАНО!» Хилари заглянула внутрь. Сад выглядел как всегда: тихий и безмятежный, чересчур ухоженный, хотя за последнее время его местами украсили сорняки. Хилари закрыла за собой ворота и подошла к стеклянной двери.
На кухне было пусто. Хилари постучала и, когда ей никто не открыл, повернула ручку: дверь отворилась.
— Джина! — позвала она. Интересно, как прозвучал ее голос? А как он должен был прозвучать?
Ответа не последовало. Хилари прошла через кухню — на столе печатная машинка, россыпь писем, чашка и тарелка с банановой кожурой — в коридор. Возле камина в гостиной ее дожидалась Джина.
— Привет, — сказала она.
Хилари встала в дверях.
— Привет.
— Зачем ты пришла? — вежливо поинтересовалась Джина.
— Я ходила в школу к Софи. Хотела узнать, все ли у нее хорошо, ну… после случая с Джорджем. Я ее встретила, но она ушла с подругой. Тогда я решила навестить тебя.
— Зачем?
— Не знаю… Может, потому что иначе не могла.
— Сядешь? — предложила Джина.
Хилари присела на подлокотник кресла.
— Спасибо.
— Ровно на этом самом месте Лоренс сообщил мне, что не поедет во Францию.
— А ты поедешь?
— Нет. Теперь незачем, верно? И потом, есть еще Софи и Ви.
Хилари так и хотелось сказать, что вообще-то они были всегда.
— Джина…
— Что?
— Мы, наверное, уедем.
Джина замерла.
— Все изменилось и уже никогда не станет прежним. Нам, Вудам, лучше уехать отсюда.
— Куда?
— Не знаю. Мы это еще не обсуждали. Но уедем наверняка. Я просто хотела тебя предупредить… на случай, если ты строишь планы.
— Да, — ответила Джина, — строю.
Хилари встала и, помолчав, спросила:
— Нам всем сейчас надо набраться храбрости, верно?
Джина, глядя в окно на высокую каменную стену, сказала:
— О да. Больше, чем когда-либо.
* * *
Гас вернулся затемно. В будний вечер в отеле стояла тишина, и Дон практически закрыл бар, хотя не было еще и десяти. Из кухни, ухмыляясь и жадно поедая пирог, вышел Адам.
— Ну, как поживают маленькие жабки и пушистые белочки?
— Мы были на реке, — ответил Гас и бросил сумку на пол. — Слушали про сточные воды. Тоска! Где папа с мамой?
Адам указал локтем на столовую.
— Там.
— Там? — изумился Гас. — С какой стати?
— Ужинают.
— Они же никогда не ели в столовой!
— Ну а теперь едят.
Гас подошел к стеклянной двери. Кроме Лоренса и Хилари, в комнате никого не было. Они сидели за маленьким столиком друг напротив друга, при свечах и с бутылкой вина. Хилари теребила очки.
Адам запихнул последний кусочек пирога в рот и, жуя, сказал:
— Джорджа повысили на работе.
Гас хмыкнул:
— И долго они там сидят?
— Не знаю. Может, час.
Он тоже заглянул в столовую. Гас прошептал:
— Думаешь, они помирятся?
