— Это такое предложение? — ухмыльнулась я.
— Все возможно, — рассмеялся в ответ Рэнд. — Я имею ввиду не совсем это. Пойми, это у них в жизни все устоялось, а ты двигаешься вперед. Как только ты поступишь куда-нибудь, ты даже будешь забывать, что нужно ехать на каникулы домой. Они же не могут сидеть и ждать, пока ты уедешь, а потом строить свою жизнь.
— Не пойму на чьей ты стороне? — нахмурилась я, и несколько отстранилась от него. Но Рэнд, не долго думая, тут же перекинул меня на спину, следом навалилась тяжесть его тела, и заставил посмотреть в его лицо.
— Я всегда на твоей стороне, но если ты не видишь так много вещей, так почему я не могу тебе о них сказать? Просто перестань думать, что ты ни кому не нужна.
— А кому я нужна?
— Мне например. Но и родителей не стоит скидать со счетов. Могу поспорить, если бы ты сейчас позвонила им, и сказала, что мы поссорились, потому что я к тебе приставал, то они оба примчаться сюда. И тоже в пижаме, как и ты любишь приходить ко мне в гости.
— Ты надо мной насмехаешься? — указательным пальцем я толкнула его под ребра, и он скривился от легкой боли.
— Даже и не думал. Тебе нужно перестать смотреть на это все односторонне — только со своей стороны. У них своя жизнь, и ты должна ее уважать. Тогда они наконец увидят как ты повзрослела, и соответственно начнут относиться к тебе — перестанут делить, как куклу.
— Вообще-то я собиралась пойти на психолога, но ты меня явно переплюнул. — задумчиво сказала я, пробежавшись пальцем вдоль его скулы. Даже в темноте четко проступала его притягательность. Как ему удавалось скрывать от людей то, что он по-настоящему красивый? И как я этого не замечала предыдущие годы. Хотя мы жили так близко и он проводил у нас многие летние дни?
— Дело в том, что я постоянно только об этом и думаю — о тебе и твоих проблемах с родителями. Особенно после того как нашел тебя на снегу. Когда вспоминаю об этом, все время хочу тебя встряхнуть хорошенько, и убедиться что твои мозги снова встали на место. Тебе нужно перестать позволять всему этому менять тебя. Мне нравиться твой сарказм, но жесткость тебе не идет.
Наклонившись, я уткнулась головой в его шею — от него хорошо пахло. Не так как тогда на Рождество, в машине, а так как пахнет от парней, которые целый день возились с деревом, и были на улице, разводили огонь в камине и вполне возможно курили.
— Ты постоянно думаешь обо мне и моих проблемах? — переспросила я, ища подтверждения своим ранним мыслям о его любви.
— Как же иначе, тебе ведь плохо из-за всего этого, мне тоже. И это вообще не правильно, по отношению к любому другому человеку, а у меня к тебе определенно есть особая тяга.
— Это же какая?
Вместо ответа Рэнд поцеловал меня в шею, перемещаясь медленно к мочке уха, и мне тут же стало довольно тепло. Хм…и ставало все жарче и жарче, когда я начала так же утруднено дышать, как и Рэнд.
— Как это? — отстранив его немного, спросила я, просто для того, чтобы видеть его лицо.
— Что именно? — голос Рэнда стал ниже и с хрипотцой. Он все еще был где-то в районе моей шеи, и ни о чем ином я не могла думать.
— Ну…секс?
Лицо Рэнда при этом явно окаменело — значит, он не ожидал от меня такого вопроса. Не стоило тогда так эротично заниматься моей шеей — журналы не врали, там была одна сплошная эрогенная зона, черт ее побери.
— Это пока что не для тебя…и с человеком которого хочешь не только из-за тела, просто прекрасно.
— Я хочу тебя не только из-за тела… — тихо призналась я, стараясь хоть что-то увидеть на его лице, но глаза Рэнда оставались для меня двумя темными пятнами.
— Давай договоримся так, — после некоторой заминки сказал он. — Я хочу тебя…ужасно хочу, но мы не будем с тобой к этому торопиться, хорошо? Тебе это не к чему так быстро, ведь мы и вместе не так уж и долго. Но я могу тебя заверить, что со мной тебе всегда будет хорошо.
— Но разве парни не хотят этого постоянно? И тебе не больно…ну хотеть меня и ничего не получать взамен? — кажется я смущала его такими вопросами, но Рэнд явно не собирался молчать, оставляя меня наедине с моим смущением и интересом.
— Знаешь, мы вообще-то не животные. И уважение дороже сомнительного удовольствия, когда ты понимаешь, что твоей девушке некоторые вещи узнавать немного рановато. И да, мне не комфортно однозначно, но я уже начинаю привыкать к этому ощущению с той вечеринки, на которую ты пошла со мной.
— То есть? — я тут же встрепенулась и подбоченилась. Рэнд медленно вернул меня назад, видимо не слишком обрадованный тому, что вырвалось из него.
— Я думал, ты тогда поняла, что понравилась мне. Все время я старался держать тебя возле себя, но ты то щебетала с парнями, пока мы были на улице, а в доме вообще убежала от меня. И я думал, придется кому-то начистить личико, если я увижу его пристающим к тебе.
— Не поняла…ты что меня ревновал тогда на вечеринке? Ты мне тогда еще даже не нравился… — я произнесла последнее, даже не подумав, что говорю.
А Рэнд начал смеяться.
— Вот это да — я говорю тебе что с того дня я только и думаю что о тебе, а ты мне говоришь, что я тебе даже не нравился. Ты действительно самая что ни на есть странная из всех тех, кто мне нравился.
Воспользовавшись моментом, когда Рэнда скатившись с меня откинулся назад, я тут же перелезла на него, сев верхом. Смех Рэнда быстро оборвался.
— В тот вечер я просто не могла понять, что такому парню как ты, может понадобиться от меня, и с какой радости ты вдруг решил мне помочь…но после не было такого дня чтобы я о тебе не думала. А тем более вечера.
Пока я говорила руки Рэнда прошлись по моему животу, поднимаясь к груди, и я конечно же поддалась на это движение. Я еще сама не понимала, что к чему, но тело видимо помнило все то, что случилось в машине. Да я казалась себе распутной, и да меня несколько мучила совесть, ведь бабушка вбивала мне в голову, что ничего такого не должно со мной случиться до свадьбы, но мне хотелось быть с Рэндом. Я хотела его, именно так как об этом писали в книгах, и как показывали в кино. Меня пробивала теперь мелкая дрожь, губы поджимались, и спазмы сковали живот. И Рэнд все это чувствовал и понимал что с моим телом, больше чем это понимала я.
— Так значит ни дня?
— Ты все время ставил меня в тупик, — говорить правду было легко, так как мое внимание концентрировалось на его руках, так медленно двигающихся по мне, словно ему позволили прикоснуться к моей коже впервые. Но именно так это и чувствовалось — каждое его прикосновение я все время воспринимала по-иному. Я понимала, что это все через неопытность, но было в этом нечто интимное, и вовсе не порочное. — Черт, да ты улыбался на каждое мое слово или действие, и меня это сбивало с мыслей. ПО-СТО-ЯН-НО!
