Молодая леди вспыхнула в ответ на его насмешку, но не ушла.
– Я пришла, чтобы познакомиться со своей кузиной. Только и всего.
– А ваша кузина – это?.. – Только что кровь Джека быстро бежала по жилам, а теперь все в нем застыло. Он понял, каков будет ответ, прежде чем его нежданная посетительница раскрыла свой ротик, похожий на розовый бутон.
– Мисс Эллисон Силвер. Я леди Марджори Монтегю. Мой отец – граф Монджой, а мой дед…
– Маркиз Монтфорд, – закончил за нее Джек, после чего тяжело вздохнул. – Если ваш дед узнает, что вы здесь, он попытается закрыть мое заведение. У него на это хватит власти и влияния.
– Дед запрет меня на месяц в моей комнате, если узнает, что я в «Красном и черном». Но знать об этом ему ни к чему. Моя горничная верна и никогда меня не выдаст, а мой кучер – ее поклонник.
Джек с сомнением посмотрел на горничную – та встала и присела в реверансе. У него не было выбора, кроме как довериться ей и ее госпоже и поговорить с ней не более двух минут – остаться дольше он им не позволит. Господи, а что, если какой-то картежник увидит их, когда они будут уходить, и узнает ее карету или платье? Монтфорд от него мокрого места не оставит.
– Вашей кузины здесь нет.
– Я это знаю. Всем известно, что вы переселили ее и маленькую девочку в дом вашего брата. Но я обещала деду, что не войду в Кард-Хаус. Вам следует знать, что я держу свои обещания.
– Это очень благородно с вашей стороны, – сказал Джек, подумав, что у этой девушки аргументы совеем как у Харриет. Неужели у всех девиц в головах такая путаница? – Я не думаю, что это действительно тот дом, против которого стал бы возражать ваш дед. И я думаю, что ваш приход в игорный дом понравился бы ему гораздо меньше.
Леди Марджори слегка наклонила голову в знак согласия.
– Мисс Силвер – моя двоюродная сестра. Я имею право повидаться с ней. И кроме того, она вызывает у меня уважение. Видит Бог, я не смогла бы сама себя содержать, если бы моя семья разорилась.
Леди Марджори была одета в бледно-розовое платье с оборками по подолу. На ней была легкая накидка, очень модная, но совсем не по погоде. Эта глупышка не прожила бы самостоятельно и дня, не говоря уже о том, чтобы добиться положения в обществе, которого добилась Элли. Вряд ли, подумал Джек, эта только что начавшая выезжать в свет барышня может сама одеться или вскипятить воду для чая. Перед ее наивностью он показался самому себе древним стариком.
А она продолжала:
– И я также восхищаюсь ее храбростью. В доме Монтфорда все слышали, как она разговаривала, с маркизом. Ни у кого никогда не хватало смелости кричать на него. – Она изящно вздохнула. – Я, во всяком случае, никогда этого не делала.
– Да, ваша кузина воистину замечательная женщина, – согласился Джек. – Но я не думаю, что кто-то из вас извлечет пользу из этого знакомства. Если ваш дед пожелает, он может сильно усложнить жизнь мисс Силвер.
– Маркиз достаточно сильно усложняет и мою жизнь, – возразила леди Марджори, продемонстрировав этой фразой все сразу – и свой возраст, и свой нрав, и свою избалованную натуру. – Этот старый брюзга не разрешает мне выйти замуж за того, кого я люблю.
«Ах, – подумал Джек. – Это уж и вовсе не имеет никакого отношения к Элли».
– А как же ваш отец? Конечно, лорд Монджой в первую очередь должен одобрить вашего будущего мужа.
– В нашей семье все по-другому. Все решения у нас принимает дедушка, потому что ему принадлежат все счета в банке. Кроме того, мой отец живет в деревне, где он находится постоянно, потому что управляет падением. Но дедушка не ценит того, что папа делает для него.
В Лондоне поговаривали, что Монджой живет в поместье, потому что не желает жить в одном доме с отцом-самодуром.
А леди Марджори продолжала:
– Но я достаточно взрослая, чтобы быть представленной ко двору, поэтому маркиз послал за мной и мамой, чтобы мы приехали в Лондон.
– Наверное, каждая девушка мечтает приехать в Лондон.
– Наверное. Ради танцев и беготни по лавкам, ради балов и венецианских завтраков. Но дедушка хочет, чтобы я сделала подходящую партию. – Леди Марджори сказала это с таким видом, как если бы дедушка хотел, чтобы она ела насекомых.
– Я думаю, все родители и дедушки с бабушками хотят этого для своих детей.
– Но мой дед хочет лишь того, что считает выгодным для себя. Он хочет, чтобы моим мужем стал член парламента или сын какого-нибудь герцога. Он готов выдать меня за какого-нибудь допотопного старика вроде себя.
Джек пожал плечами. Именно так и заключались браки в высшем обществе.
– А вы хотите обвенчаться?..
– С Гарольдом, из наших мест.
– Ах, с Гарольдом из ваших мест. Надеюсь, это не ваш конюх или грум?
– Конечно, нет. Я знаю, к чему меня обязывает мое имя. Он сын барона, чьи земли граничат с нашими. Я знаю его с колыбели. И я решила выйти за него замуж, когда мне было десять лет.
– А Гарольд об этом знает?
Румянец залил щеки Марджори, отчего она показалась еще моложе.
– Узнал год назад, когда ему исполнилось девятнадцать. Я ему сказала. – Джек усмехнулся, и она опустила глаза. – И он согласился.
– Но он не просил вашей руки, как подобает мужчине?
– Он попросил бы, если бы дедушка удостоил его разговора. Дед же назвал Гарольда гнусной собакой.
Ничтожный юнец просит руки внучки маркиза? Разумеется, так может поступить только самонадеянный франт.
– Позвольте узнать – вы были бы счастливы жить в деревне с сыном барона?
– Мне нравятся лондонские балы, но Гарольд обещал, что весной мы смогли бы приезжать сюда. Но да, мне очень нравятся сельские занятия. Знаете, мы устраиваем собрания и званые обеды, так что нельзя сказать, что мы живем уединенно. Кроме того, если бы мне пришлось уехать далеко или жить в Лондоне постоянно, я скучала бы по папе и маме.
Она вообще слишком молода, чтобы выходить замуж, подумал Джек. Это, конечно, не его дело, но он все же не удержался и сказал:
– Придя сюда, вы бросили вызов вашему деду. Почему бы вам с Гарольдом не бежать в Гретна-Грин и не обвенчаться там?
– Гарольд не хочет. Он говорит, что это будет бесчестно с его стороны – погубить мою репутацию.
Значит, у этой глупой парочки все же есть голова на плечах – одна на двоих.
– Гарольд выглядит очень… очень благородным. Но что же вы собираетесь делать?
– Я собираюсь погубить себя.
Джек в испуге посмотрел на горничную, а потом на дверь, собираясь бежать.
– Не со мной же?
– Не говорите глупостей. Я берегу себя для Гарольда.
– Слава Богу. То есть, конечно, вы бережете. Настоящая любовь и все такое.
Леди Марджори не обратила внимания на его слова.
