– Эта девочка прекрасно понимает, кто держит в руках вожжи, но она желает поартачиться.
– Значит, она, кроме всего прочего, еще и эгоистична. Конечно, Монтфорд не может лишить наследства свою наследницу, но он может лишить Денег родителей леди Марджори либо вынудить их уехать из их дома. Будет ли моя кузина рада узнать, что ее родители страдают из-за ее детского упрямства?
– Значит, ей следует забыть о возлюбленном ее детства и проявить слабость, согласившись выйти замуж за того, кого выберет дед? Монтфорд подыскивает для нее лондонского политического деятеля или дипломата, а леди Марджори предпочитает жить в деревне.
Элли колебалась, понимая, что в аристократических семьях девочек растят для того, чтобы превратить их в пешки в династических шахматных играх. Она знала также, что у молодых девушек – как и у старых дев – есть свои тайные мечты.
– А что насчет вас?
– В качестве перспективного жениха? Монтфорд скорее выдаст девочку за черта, чем за меня. А если вы спросите, где я предпочитаю жить – в городе или деревне, – я отвечу: конечно, в городе. Деревня хороша для охоты или пикников, но больше ни для чего, насколько мне известно.
– Вы прекрасно поняли, что я говорю о том, что Монтфорд обладает всеми возможностями закрыть ваш клуб, если вы помешаете его планам. Вы сами сказали мне, каким влиянием он пользуется в правительстве. Мировые судьи и половина судов у него в кармане. Он может предъявить сфабрикованные обвинения против «Красного и черного» и против меня. Он может сделать так, что я никогда не найду работу.
– Нет, этого он не может. Здесь у вас будет работа, пока Харриет нуждается в вас. Вы мне нужны.
– Это вы так говорите. А что, если вы лишитесь вашего дохода? Или решите послать Харриет в школу? Что тогда? Или, возможно, ее дядя потребует ее к себе. Или ее бабка в Бате настолько оправится, что пожелает общества Харриет. И мне тогда понадобится работа.
– Вы выдумываете неприятности. Бабка слишком стара, а дядя слишком распутен, на что им нужно, чтобы у них под ногами вертелся какой-то щенок. И вспомните, моя семья не совсем безденежна или бессильна. Алекс может защитить своих и будет их защищать.
Элли понизила голос и вертела в руках перчатки, не обращая внимания на то, что может их испортить, и тем выдавая свое волнение.
– Но я не принадлежу к семейству графа Карда, чтобы меня защищать. Я не член его семьи и не работаю у него.
– Неужели же вы думаете, что я оставлю вас на съедение львам? Или что я не могу позаботиться о своих обязательствах? Я сказал вам, что никому не дам вас в обиду, и не дам, даже Монтфорду. – Джек взял у Элли перчатки, пока она окончательно не испортила их. – Я думал, что вы начинаете доверять мне. Вы можете мне доверять, и вы это знаете. А теперь проявите такую же храбрость, проявить какую я призывал вашу кузину.
– Как, она боится встретиться со мной?
– Нет, она боится мертвых египтян. Если уж эта глупышка может стать выше своих страхов, вы вполне в состоянии провести один час в ее обществе. Монтфорд никогда не узнает, что эта встреча была запланирована, так что он не сможет обвинить ни вас, ни меня, ни леди Марджори. То есть если он услышит о нашей встрече в музее вообще. Я не могу себе представить, чтобы он услышал о ней, потому что вряд ли кто-то из его закадычных дружков посещает такие места, тем более что сейчас в Лондоне почти никого не осталось. И если Хэпворт из «Лондонского наблюдателя» не пошлет следить за нами, никто не напечатает наших имен в газетах.
Он отдал ей перчатки, а потом смотрел, как Элли натягивает их, приглаживая на запястьях. Но такое искушение еще можно вынести. Он отвел ее руки в стороны и сам завязал ленты ей на шляпе, задержав руку у ее щеки всего на минуту дольше, чем следовало. Эта минута была необходима для него. Он опустил голову к ее губам, сказав себе, что еще один быстрый поцелуй не сделает его еще большим негодяем.
Как и в прошлые разы, Элли встретила его на полдороге. Она подалась вперед, закрыла глаза и облизнула губы.
– Вы еще не готовы? – крикнула Харриет от дверей. – Мы опоздаем!
* * *
Харриет была взволнована встречей с леди Марджори и сделала ей самый лучший реверанс, не дожидаясь приличествующих представлений. Молодая женщина не была ее родственницей, как она поняла, но могла бы стать дальней свояченицей через брак, если бы надежды, молитвы и пожелания Харриет осуществились.
– Мой дедушка был виконтом, – похвасталась она леди Марджори, прыгая впереди своей новой знакомой и ее горничной по направлению к двери, которая вела в выставочный зал.
Леди Марджори вовсе не хотелось идти туда, но ей также не хотелось, чтобы невоспитанная сирота с лицом, испачканным джемом, взяла над ней верх. Ах нет, это же веснушки, вот бедняжка.
– Мой отец – граф.
– А про моего папу писали в депешах. Он был герой войны.
Отец леди Марджори вовсе не был героем, он пребывал в Ноттингэме, предпочитая не встречаться с отцом. Она вздохнула, вспомнив о Гарольде и о своих надеждах на замужество.
– Ничего особенного, – сказала Харриет, испугавшись, что обидела чувства леди Марджори прежде, чем заручилась согласием молодой женщины помочь ей в осуществлении своих желаний. – У меня дядя – убийца.
Леди Марджори достала флакон с нюхательной солью и огляделась, ища спасения. Капитан прибыл с большой компанией и теперь разговаривал с Гарольдом у входа в музей. Увидев спутников капитана, леди Марджори еще крепче сжала флакончик.
Две женщины были одеты в том стиле, который чаще можно видеть на углах улиц, чем в изысканных гостиных, а один из мужчин был, должно быть, боксером или пиратом, такой он был высокий и грубый с виду. Возможно, понадеялась леди Марджори, они всего лишь посторонние люди, выбравшие именно это время для осмотра памятников египетской культуры. Потом высокий человек взял под руку самую маленькую и молоденькую из женщин и сказал:
– У нас с Пэтси есть свои дела, кэп Джек. Мы вернемся через часик. Я буду ее охранять.
Дедушка просто удавил бы ее, мать увлажнила бы обеденный стол слезами. Отец заломил бы руки и ушел к своей кормовой свекле. Леди Марджори попробовала встретиться глазами с Гарольдом, давая ему понять, что хочет домой. Потом заметила женщину постарше, в темном платье, с отвратительной шляпкой на голове. Она не походила на женщину легкого поведения – с такой-то внешностью!
– Кузина Эллисон?
Джек представил их друг другу. Леди Марджори твердо взяла кузину под руку, чтобы не быть вынужденной идти с кем-то из мужчин или – Боже упаси! – с одной из женщин.
Харриет уже заполучила Гарольда в сопровождающие, чтобы кузины могли поговорить наедине.
