— Но все и так предельно ясно, Амариллис.
— Потом она надумала просмотреть коробки в приемной.
— Зачем? — удивился Лукас.
— Она хотела найти одну особую папку Ландрета.
— Почему особую?
— Он завел специальную папку для материалов по текущим исследованиям. Ирен хорошо помнит, что укладывала ее вместе с другими вещами. И, представь себе, папки на месте не оказалось.
Лукасу не понравился ее возбужденный тон.
— Амариллис.
— Тебе не кажется, что пропажа папки дает основание строить предположения о возможных мотивах убийства? Не исключено, что они связаны с материалами, хранившимися в этой папке.
— Нет, я так не думаю.
Горя нетерпением высказать свое мнение и расставить все точки над «i», Амариллис пропустила мимо ушей ответ Лукаса.
— Возможно, некто столкнул профессора со скалы, а затем просмотрел его бумаги, чтобы изъять улики, связывающие убийцу с жертвой.
— Но к чему предполагаемому убийце рыться в вещах профессора? Полиция с самого начала рассматривала гибель профессора как несчастный случай.
— Да, это так, но убийце, может быть, захотелось подстраховать себя. Возможно, он взял папку, чтобы уже никто ее никогда не нашел. В этом есть логика.
— Да нет же, — почти простонал Лукас. — Подумай, Амариллис, ведь о пропавшей папке тебе рассказала Ирен Данли. Из твоих слов я понял, что смерть Ландрета тяжело отразилась на ней. Она могла что-нибудь перепутать, когда укладывала вещи.
Наступило короткое молчание: Амариллис размышляла над словами Лукаса.
— Да, она мне говорила, что в тот день так сильно плакала, что не обратила внимания на имя Гифорда в записях Ландрета. Допускаю, что она могла не совсем отчетливо представлять себе, куда положила ту папку, и все же, Лукас…
— Давай поговорим об этом позднее. — Трент бросил взгляд на часы. — Мне нужно решить еще кое-какие вопросы, но сегодня пятница, и я хочу закончить пораньше. Заеду за тобой в шесть, хорошо?
— Боюсь, ничего не получится. В городе мои дядя с тетей. Разве ты не помнишь? Я же говорила тебе, что сегодня вечером буду готовить для них торжественный ужин.
— Ясно. — Лукас подумал, что ему не приходится рассчитывать на ужин в семейном кругу. Да ему и не нужно было это приглашение. В конце концов, он был всего лишь любовником Амариллис, а не официальным кандидатом в мужья. В городе любовным связям не придают особого значения. А в маленьких городках на это смотрят по-другому. Фермер и его жена вряд ли одобрят его отношения с их драгоценной племянницей. Амариллис хорошо все понимает и не стремится это афишировать. Она явно не хочет ставить семью в неловкое положение, постоянно думая о чести семьи.
— Хочешь поужинать с нами? — спросила Амариллис.
— В котором часу?
— В шесть.
— Хорошо.
Когда он вешал трубку, в голове у Лукаса пронеслась мысль, что он совершает ошибку. Но терять ему было нечего. Их отношения вообще были сплошной ошибкой.
— Насколько я понял, вы занимаетесь «студнем», — заключил Оскар, расправляясь с остатками пирога с персиками.
— Да, сэр, — ответил Лукас, не спуская глаз с последнего куска пирога на блюде и размышляя при этом, прилично ли будет взять его.
Он тайком посмотрел на других. Похоже, все закончили со своим десертом и никто не покушался на оставшийся кусок. Он неудержимо манил Лукаса. Много-много лет ему не приходилось лакомиться домашним пирогом с персиками. А такого вкусного он вообще никогда не пробовал.
Через стол ему улыбалась тетя Амариллис, по профессии врач. Небольшого роста, изящная, с коротко подстриженными волосами, Ханна Ларк выглядела очень привлекательно. Однако в этой маленькой, энергичной и жизнерадостной женщине чувствовались сила и уверенность. Даже не прибегая к своему таланту, Лукас отчетливо ощущал в ней большие энергетические возможности. Сила ее таланта явственно чувствовалась и без концентратора. Ко всему прочему, что-то неуловимое в ней заставило Лукаса следить за своими манерами.
По другую сторону стола возвышался Оскар Ларк, не уступавший Лукасу в росте и плотности фигуры. Оскар обладал мощным талантом к сельскому хозяйству. Вся его жизнь прошла в полях, о чем красноречиво свидетельствовали мозолистые руки и обветренное, прокаленное солнцем лицо. Лукас сразу понял, кого ему напоминал Оскар, это был оживший портрет Основателя из Первого поколения.
— И давно вы связаны со «студнем»? — продолжал расспрашивать Оскар.
— Всю жизнь, мистер Ларк. — Лукас подумал, что удастся полакомиться пирогом позднее, когда все уйдут, если кто-нибудь не заинтересуется им раньше.
— Дорогой, я же тебе рассказывала, что Лукас имеет отношение к компании «Лоудстар эксплорейшн», — заметила Ханна. — Ты ведь слышал о «Лоудстар»?
— «Лоудстар»? Вот как? — Оскар прищурился. — Большая компания. И чем же вы в этой фирме занимаетесь?
— Это моя собственность, сэр.
— Неужели? — усомнился Оскар. — Вы еще так молоды для владельца столь крупной компании. Может, фирма принадлежит вашему отцу?
Лукас оторвал взгляд от пирога и взглянул на Оскара.
— Мои родители погибли, едва мне исполнилось три года. Я создал компанию с нуля, и она целиком моя.
Не ожидавший такого ответа Оскар мигнул и ответил:
— Ясно. — Потом он кашлянул и снова спросил: — А ваши родственники, они тоже работают в компании?
За столом воцарилось напряженное молчание.
— Из родных у меня никого нет, — коротко ответил Лукас, — по крайней мере, достаточно близких, чтобы их можно было так называть.
— У вас вообще нет семьи?
— Никого, сэр. — И тут Лукас решился. Отсутствие родственников окончательно роняло его в глазах Оскара, так что терять ему уже было нечего. Он протянул руку и взял блюдо с пирогом. — Но я решил это положение изменить. — С этими словами Лукас переложил вожделенный кусок к себе на тарелку.
— Лукас зарегистрирован в брачном агентстве, дядя Оскар. — Амариллис резко встала и принялась убирать со стола. — Скоро его пригласят для беседы.
— И у тебя такая же ситуация, — прищурил глаза Оскар.
— Верно. — Амариллис направилась на кухню с грудой тарелок.
— Единственно верный путь — регистрация в хорошем агентстве. Женитьба — слишком ответственный шаг, чтобы предпринимать его без должного контроля. Опрометчивые поступки заканчиваются плачевно.
Лукас с наслаждением принялся за пирог, размышляя о том, что ему вряд ли скоро, а может быть, и вообще никогда больше, не придется полакомиться домашним пирогом с персиками.
— Кто-нибудь хочет коф-ти? — спросила Амариллис.
— Я приготовлю, дорогая. — Ханна поднялась со своего места. — Мужчины, не пройти ли вам в гостиную, а мы здесь пока все уберем.
