Имя Огги Штеклера в разговорах не упоминалось, но Тедди ловила на себе понимающие взгляды. Наконец она не выдержала и, распрощавшись со всеми, ушла, опасаясь, что здесь может появиться Огги, и скорее всего не один.
Она поужинала у себя в номере, а потом включила телевизор. Показывали запись сегодняшних матчей. Вдруг ей показалось, что на трибуне мелькнула светловолосая, коротко стриженная голова Огги, но камера тут же переместилась на другой сектор.
У Тедди брызнули слезы. Огги, если это правда, я тебя убью, — молча говорила она.
Он снял трубку только в восемь утра.
— Огги! — воскликнула Тедди. — Как же так? Ведь мы договаривались вместе поужинать!
— Ох, малышка, совершенно вылетело из головы, — сказал он. — Меня заморочил агент. Ты долго ждала?
— Всю ночь.
— Вроде я тебе говорил, что у нас с ним назначена встреча. Бэби, у меня сейчас столько дел, всего не упомнишь. Слушай, что, если нам с тобой сегодня пообедать? А потом я прямо на самолет — и во Францию.
— Во Францию?
Он ни словом не обмолвился, что ему надо будет лететь во Францию.
— Нет, Огги, мы с тобой не пойдем обедать. Я сейчас спущусь к тебе в номер. Нам надо поговорить.
Он нервно рассмеялся:
— Прямо сейчас? Я, между прочим, был в душе…
— Ничего страшного. Жди меня через пару минут, — настаивала Тедди.
Она торопливо расчесала волосы, провела по губам помадой и вышла в коридор.
Лифт остановился несколькими этажами ниже.
Тедди постучала в дверь.
— Ти! — Огги встретил ее в одном полотенце, обмотанном вокруг бедер. — Когда человек говорит «через пару минут», никто не воспринимает этого буквально.
Ей померещился навязчивый запах духов. К горлу подступила тошнота. Что, если из ванной или из стенного шкафа вдруг появится женщина?
— Огги, до меня дошли слухи… надеюсь, это просто сплетни.
Он пожал плечами и улыбнулся своей обаятельной улыбкой, от которой у Тедди всегда замирало сердце.
— Ты же знаешь, малышка, про меня чего только не болтают. Теннисистов хлебом не корми — дай почесать языками.
— Возможно. Мне, например, сообщили, что мы с тобой расстались. Как тебе это нравится? Говорят, у тебя теперь новая девушка, ее зовут Ингрид. Похоже, она любительница крепких духов.
Улыбка сошла с лица Огги. Он понял, что притворяться бессмысленно.
— Тедди, лапушка, я не хотел, чтобы так получилось.
— А как ты хотел? — вырвалось у Тедди.
— Я собирался сразу тебе сказать, еще в аэропорту, но ты была такая ласковая, такая красивая, что я дрогнул. А потом мы легли в постель — тогда у меня и вовсе ум за разум зашел.
— Боже мой, — у Тедди подкосились ноги, и она без сил опустилась в кресло. — Огги…
— Я перед тобой виноват, Ти. Прости меня. Я к тебе очень хорошо отношусь.
— Это заметно.
— Понимаешь, когда ты лежала с переломом, я — как бы это сказать — от тебя отдалился. Для меня здоровье важнее всего, а сидеть рядом с больным — плохая примета. Может, это подло, но ты же знаешь: теннис — жесткий спорт. Ингрид мне как раз подходит. Она сильная, напористая, крутая девчонка. Самая крутая.
— Круче меня? — прошептала Тедди.
Если бы Огги сказал, что влюбился, это задело бы ее меньше, чем такое странное признание.
Собрав всю силу воли, Тедди поднялась с кресла. Она не могла допустить, чтобы Огги видел ее слезы.
У самого порога она обернулась.
— Желаю удачи, Огги. Ты порядочная скотина, но мне с тобой было хорошо. Может быть, мы останемся друзьями, но такое трудно себе представить.
Тедди не помнила, как добралась до своего номера. Она заперла дверь на ключ и подумала, что сейчас у нее будет истерика. Огги поступил как подонок, но она была с ним счастлива. Он обращался с ней ласково и бережно, умел и рассмешить, и поддержать. Ее сердце отзывалось любовью.
Однако их отношения рано или поздно должны были зайти в тупик. Огги всегда любил одного себя. Из него не получился бы хороший муж, а тем более отец. Если он бросил ее ради Ингрид — это только к лучшему.
Подойдя к окну, Тедди отдернула штору. Внизу у тротуара остановилось такси, из которого вышла хорошо одетая молодая пара. Женщина чему-то смеялась, запрокинув голову, и Тедди явственно слышала ее смех. Незнакомка чем-то напомнила ей принцессу Кристину.
Интересно, как Кристина устроилась в Голливуде? Тедди тут же решила позвонить ей. Сняв трубку, она стала нажимать на кнопки и вдруг почувствовала, что ее душат слезы.
Ее отец исчез в холодных серых водах Атлантики.
Нет, не просто исчез. Его сбросили за борт… его убили.
Катер уносил Тедди с яхты «Олимпия» в сторону правительственного причала. Она словно застыла. Потом оцепенение сменилось яростью. Ветер трепал ее волосы, но она ничего не замечала. После исчезновения ее отца у князя Генриха случился тяжелый сердечный приступ. В сопровождении Жака и обеих принцесс его отправили вертолетом в кардиологический центр Порт-Луи.
— Не противьтесь, Тедди, — увещевал Скурос, стоя рядом с ней. — Пусть доктор даст вам успокоительное.
— Нет… я не могу…
— Вам станет легче, детка.
— Нет.
Она не сводила взгляда с серо-стальной воды, будто надеялась увидеть отца. Его тело так и не нашли. Тедди дали понять, что волны вряд ли прибьют его к берегу. Как же такое могло случиться? «Олимпия» считалась одним из самых безопасных судов в мире. Хьюстон Уорнер не страдал морской болезнью и не злоупотреблял алкоголем. Она была убеждена, что отец никогда не помышлял о самоубийстве. Его дела шли в гору, он не жаловался на жизнь. Ничто не мешало бы ему по прошествии некоторого времени вступить в повторный брак.
Неужели его действительно сбросили за борт? От одной этой мысли становилось жутко. Папа, — звала она, — папа, я так тебя люблю.
Когда катер пришвартовался у причала, Скурос покровительственно обнял Тедди за плечи.
— В гавани всегда толкутся репортеры. Думаю, вам сейчас не захочется с ними беседовать, Тедди. Я распоряжусь, чтобы вас проводили прямо к моей машине. Где вы остановились?
— В отеле «Иль-де-Франс», — через силу выдавила Тедди. — Но я не смогу… мне слишком тяжело туда возвращаться.
Она опять расплакалась. Скурос привлек ее к себе, утешая, как ребенка.
— Я отвезу вас в другую гостиницу, — мягко пообещал он.
— Мне придется срочно вылететь в Коннектикут. Надо известить близких, заказать отпевание. Как я одна справлюсь? Даже не знаю, с чего начать.
