— Здравствуйте, господин Марецкий, — сказал старший. — Мы представляем наших клиентов. Позвольте представиться, Леонид Ростиславович Радкевич, старший партнёр адвокатской фирмы «Радкевич и Зейдельман». А это мой помощник, Марк Хайт. Мы прибыли сюда по поручению наших клиентов, чтобы обговорить с вами условия купли-продажи земельного участка, принадлежащего вашей тётушке и расположенного в деревне Подолино Московской области.
— Добрый вечер, — устало ответил Марецкий. — И что же вы хотите мне предложить?
— Наши клиенты готовы вам и вашей тётушке выплатить по 160 тысяч рублей за сто квадратных метров. При условии общей площади участка в 2,5 гектара вы получите… Да, 40 миллионов рублей. Согласитесь: условия более чем выгодные, — сказал Радкевич. Вместе с помощником они принялись рассматривать Марецкого, словно статую в музее. «Загипнотизировать его хотят, что ли?» — подумала я.
— Это смешно, ей-Богу, — вдруг ответил Сергей Вадимович. — Вы хоть знаете, какова рыночная стоимость тамошней земли? Около 250 тысяч за сотку! А предлагаете мне сущие гроши. Думали, если я простой инженер на ТЭЦ, и у моей тётки старческая деменция, то можно нас считать за идиотов?
— Господин Марецкий, — холодным тоном сказал Радкевич. — Давайте не будем нервничать и останемся в рамках правового поля. Эмоции здесь явно излишни. Вы согласны?
— Ну-ну, — недоверчиво буркнул Сергей Вадимович.
Я продолжила слушать. Жуть как было интересно наблюдать за этой сценой. Адвокаты вели себя, словно коршуны. Надеялись нахрапом взять Марецкого. Как и я поначалу, они были уверены, что перед ними глуповатый трусоватый мужичонка. Но у того оказался внутри крепкий стержень. Это значит, что переговоры будут непростыми.
Глава 52
Всё так и получилось. Господа из адвокатской конторы «Радкевич и Зейдельман» пытались гнуть свою линию, доказываю Марецкому, что принадлежащий его тётушке участок, если как следует присмотреться, не так уж и хорош. Далеко, больше двухсот метров, от асфальтированной дороги, там нет ни единой коммуникации, а значит всё это придётся тянуть, что выльется в большие деньги. Всё это мне напомнило торг на базаре, где покупатель пытается сбить цену, находя в товаре недостатки или придумывая их на ходу. Продавец наоборот — расхваливает своё имущество, отстаивая его стоимость. Марецкий, например, говорил о красивой природе, чистом воздухе и отсутствии поблизости промышленных предприятий и крупных транспортных развязок с их шумом и загазованностью.
Мне в какой-то момент стало даже скучно, пока из уст Радкевича не прозвучала одна фраза, заставившая меня задуматься.
— Если наши аргументы на вас не действуют, многоуважаемый Сергей Вадимович, — сказал адвокат, — то нам придётся действовать иными способами. И боюсь, что они вам снова весьма не понравятся.
— Что значит «снова»? — нахмурился Марецкий. — Вы мне угрожаете?
— Боже упаси! — картинно рассмеялся Радкевич. — Даже в мыслях не было! Я лишь предупреждаю: наши клиенты очень серьезные люди. В этом вы уже наверняка успели бы убедиться, если бы оказались более внимательны к деталям.
— К транспортным деталям, — добавил младший партнер.
Марецкий насупился и стал смотреть на них исподлобья.
— Я бы попросил вас, господа адвокаты, прояснить свои слова. Что-то не нравятся они мне.
— Уважаемый Сергей Вадимович, — сказал Радкевич. — Что же вам так непонятно? Наши клиенты ранее дали вам понять, что настроены весьма решительно и отказа не примут. У вас есть лишь один выход — согласиться на их условия, в противном случае будут новые, так скажем, санкции.
— Новые? Что означает это ваше «новые»? То есть прежде уже были какие-то? Не желаете ли просветить меня, господа юристы?
— Господин Марецкий, где ваш автомобиль — «Лада» седьмой модели? — в лоб спросил младший партнёр. — Тот самый, который вы так неосмотрительно оставили возле дома своей тётушки?
— А-а-а… — протянул их собеседник, откинувшись на спинке стула и скрестив руки на груди. — Вот, значит, кто мою тачку угнал. Что же вы, господа жулики, записочки не оставили? Могли бы написать. Так и так, мол, господин Марецкий, имейте в виду и будьте сговорчивее.
— Мы полагали, что до вас и так дойдет, — злобно заявил господин Хайт.
— А вот не дошло! — в том же тоне бросил ему Сергей Вадимович. — И дальше не дойдет, потому что… А не пошли бы вы…
— Прежде чем делать столь громкие заявления, господин Марецкий, — ледяным тоном сказал старший адвокат, — вам не лишне было бы вспомнить о том, каким образом вы оформили прописку на том самом участке. Между прочим, взятка должностному лицу, да подделка документов — это серьезные уголовные преступления. Боюсь, ваша тётушка не дождётся возвращения любимого племянника из мест не столь отдалённых.
Слушая всё это, Марецкий поник. Его агрессивный настрой сразу пропал куда-то. Он побледнел, опустил глаза и сказал:
— Можно мне подумать?
— Ровно сутки, уважаемый Сергей Вадимович, — вновь потеплел голосом Радкевич. — Засим позвольте нам откланяться. Ждем вас завтра здесь же, в ранее обозначенное время. Всего доброго.
Адвокаты, встав со стульев, не стали их задвигать обратно из чувства брезгливости и с непроницаемыми лицами вышли вон. Я поспешила к Марецкому, который сидел теперь, словно в воду опущенный.
— Слышали? — грустно сказал он. — Если не приму их условий, они меня посадят. И ещё машину угнали, сволочи. Эх! — он стукнул кулаком по столу. Несильно, а лишь чтобы эмоцию выразить. — Нет справедливости для простого человека! Нигде нет.
— А кто их клиенты? — спросила я.
— Адвокатов-то? Да откуда я знаю, — пожал узкими плечами Марецкий. — Сволочи, и больше нет никто. Решили последнее отнять.
— Ну, 40 миллионов рублей, знаете ли, тоже сумма немаленькая, — сказала я. — На такие деньги можно жить спокойно до самой старости и ни в чем не нуждаться. Например, купить несколько квартир и стать рантье.
— Да можно-то можно, — грустно ответил Марецкий. — Только вы правда верите, что они мне их отдадут? Там же бандиты! Наверняка всё выкрутят так, что я без штанов останусь. Ну, не сам, конечно, у меня так и машины теперь даже нет. Тётушка моя. Она, между прочим, единственный близкий человек из родни. Если не считать дочери, конечно. Родители мои давно умерли, вот тётка Анна и осталась.
Мне стало его жалко вместе со старушкой. Угодили пенсионерка и простой инженер с ТЭЦ под каток денег и возможностей. Эта адвокатская контора в самом деле все соки из них выжмет. Сначала машина, теперь шантаж с пропиской, а дальше что? Признают Анну Сергеевну недееспособной, да и перепишут участок на себя. Мой внутренний голос разума в этот момент возопил: «Лана, ну куда ты лезешь опять? Зачем тебе Марецкий с его тёткой в глубоком маразме? Ищи Кобальта, — вот что главнее всего!»
Но интуиция! Она не давала мне покоя. Вот чувствовала я, что каким-то образом это дело с участком в селе Подолино связано с похищением Маши. Едва подумала так, как мне стало стыдно. Совсем увлеклась расследованием, а как там моя дочка? И тут же словно иголкой в сердце. Как я её назвала?! Дочкой?!
— Простите, Сергей Вадимович, я свяжусь с вами завтра, до свидания, — сказала торопливо и вышла из столовой. На улице было прохладно, в лицо подул холодный влажный воздух. Я стояла и жадно глотала его, пытаясь унять волнение. Почему назвала Машу дочкой? «Да потому что она сроднилась с тобой, — ответил внутренний голос. — Девочка тебе доверилась, прониклась тобой». Мне в этот момент стало так тошно, так сильно захотелось увидеть её, что я села в машину и понеслась домой.
Нина, увидев моё нервное выражение лица, спросила в прихожей:
— У вас всё хорошо?
— Да, я просто… соскучилась по Маше, — выпалила на одном дыхании, сбрасывая с себя одежду. Поспешила в её комнату. Девочка сидела за письменным столом и корпела над уроками. Что-то старательно рисовала в тетради. Я подошла к ней, встала рядом.
