Сразу понял, кто стоял в коридоре.
Лора заходила к нему без стука в любое время. Алиса залетала опять-таки без стука и тоже в любое время. Так стучалась только теща, которая вот уже полтора месяца жила с ними, после того как ее выписали из больницы.
— Заходите, Наталья Анатольевна, — пригласил он.
В дверях и вправду показалась теща. Он подметил, что лицо у нее уже совсем зажило, не зря не поскупился на пластику.
— Эмиль, я хотела спросить… — начала она скромно.
— Да, да, я уже поговорил с вашим прорабом по-серьезному, — кивнул он, поднимаясь с кресла, подошел к ней. — Ремонт в вашей квартире будет закончен в срок. Уже через месяц въедете.
Наталья Анатольевна улыбнулась ему, довольная новостью.
А ведь поначалу отнекивалась, не хотела, чтобы Эмиль приобретал ей новое жилье в Кабардинке. Собралась своими силами делать какой-то там ремонт в выгоревшей квартире, брать жутко невыгодный кредит. Естественно, он не мог этого позволить.
Слава богу, Лора помогла ее убедить, хотя сама хотела, чтобы мама перебралась в Краснодар. Эмиль был одного с женой мнения. Считал, что теще и вправду лучше перебраться сюда, поближе к дочке и внучке. Но она оказалась непреклонна, подайте ей родную школу, подружек, море, а в ваш Краснодар я, так и быть, стану приезжать в гости. Воздух тут не тот, и вообще внучке летом будет хорошо на морском побережье.
— Спасибо, — кивнула ему теща. — Но я пришла не за этим.
Эмиль вопросительно на нее посмотрел.
И тут Наталья Анатольевна выдала неожиданное:
— Мне звонила твоя бабушка…
— Бабушка? — удивился Эмиль.
Впрочем, тут же догадался, по какому поводу был звонок. Ведь старшая мадам Шульц уже все уши ему прожужжала на тему того, что мама вся испереживалась, изнервничалась, и вообще — это негоже держать ее подальше от внучки.
— И что сказала? — полюбопытствовал он.
Теща набрала в грудь побольше воздуха и ответила:
— Эмиль, скажу тебе, как мать и бабушка, порой мы совершаем глупые поступки… Я и сама сколько лет неправильно действовала. Думала, оберегаю Лору, а на деле… Не стоило мне тогда тебе звонить, ругать тебя за подарки. Нужно было, наоборот, как-то поспособствовать тому, чтобы вы с Лорой нормально поговорили и все решили. Я же видела, что она мучается. Обошлось бы без всяких драм. Я ведь не знала, что у вас с ней такие сильные чувства, что ты будешь таким хорошим отцом. Действовала из лучших побуждений, как и твоя мама скорей всего. В общем, я к тому, что маму твою пора простить.
Она закончила свою речь и, не дождавшись его ответа, ушла, осторожно прикрыв дверь.
Сказать, что Эмиль обалдел, — ничего не сказать.
Не эта ли мадам еще каких-то пару месяцев назад в больнице со скорбным видом сообщала ему, что не позволит, чтобы его мать приближалась к ее внучке? И вдруг такая перемена. С чего бы?
Действовала из лучших побуждений, чтоб ее…
Как можно из лучших побуждений предложить молоденькой девчонке передать опеку над ребенком за вознаграждение? Его любимой молоденькой девчонке! Как можно до такого опуститься?
Главное, мать уже задействовала даже тещу, продираясь к внучке! Бульдожья хватка… Одним словом, типичная Шульц.
Он даже примерно не представлял, что такого бабушка могла наговорить теще, чтобы та поменяла мнение.
Эмиль попыхтел, позлился.
Потом подошел к столу, открыл нижнюю полку, порылся в папках, достал старый коричневый семейный альбом.
Там хранились его детские фото. В последние недели он нередко его пересматривал, ища схожести между собой и Алисой. К слову, нашел массу. От этого ему обычно становилось приятно, тепло на душе. Его доченька, копия папа.
Вот и теперь полистал немного. Наткнулся на одно фото, которое обычно пролистывал, а сегодня отчего-то не пролистал. Единственное на весь альбом — где мать и отец держали его, крохотного, на руках. Они никогда не были женаты, но прожили вместе около пары лет, за это время мать успела родить Эмиля.
Неожиданно он подметил, с какой любовью мать смотрела на него, совсем еще младенца.
Подумал над словами тещи о том, что мать, пусть очень кривыми путями, но действительно пыталась сделать, по ее мнению, лучше. Если она любила Эмиля хоть вполовину так же, как он любил Алису… То он мог попытаться частично понять ее мотивы. Не оправдать, но понять.
И все-таки он взял телефон в руки.
Все-таки набрал известный номер.
— Сыночек, — раздался в трубке ее пропитанный болью голос. — Я уже и не надеялась, что позвонишь…
— Мама, объясни мне только одну вещь. Зачем ты это сделала?
— Я хотела как лучше, — тут же зачастила она. — Чтобы внучка была рядом, а не где-то там, где мы не сможем ее видеть. Я хотела заботиться, не могла представить, что ребенок будет расти без нас, вдалеке…
— Ну что, ты сделала как лучше? — прошипел он, все еще злясь.
— Прости меня, пожалуйста, — проговорила она с чувством. — Я все осознала, больше так никогда не сделаю…
— Конечно, не сделаешь, — проворчал Эмиль. — Потому что я не позволю тебе влезать в мою семью.
— Я не буду влезать, — тут же нашлась с ответом она. — Мне бы увидеть внучку хоть одним глазочком…
— Лоре это не понравится, — отчеканил Эмиль строго.
— Я говорила с Лорой. Она сказала, чтобы ты решал…
«О-о… Она уже и с Лорой успела побеседовать!» — снова разозлился он.
— Я тебе перезвоню, мама. — На этом он положил трубку.
И пошел искать жену.
Ишь ты со свекровью беседовала, ему ни слова не сказала. Как так?
Он нашел Лору без труда — по будням она всегда находилась в своем кабинете.
Зашел также без стука, как и она к нему.
А жена даже не заметила его появления.
Сидела за большим деревянным столом, на котором он лично установил для нее два здоровенных монитора. Сидела в наушниках, смотрела на экран, где отображалось синее поле с обилием каких-то формул, цифр. Волосы убраны наверх при помощи зеленого фломастера из набора Алисы. Сосредоточена донельзя.
Эмиль покашлял:
— Кхм, кхм…
Ноль эмоций.
Тогда он встал возле нее так, чтобы она его увидела.
Лора резко повернулась в его сторону, стянула с головы наушники.
— Привет, — улыбнулась она. — Что-то случилось?
— Случилось, — кивнул он со значением.
Лора приподняла левую бровь.
— Почему ты не сказала, что мать тебе звонила?
Жена посмотрела на него немного виновато.
— Эмиль, я не знала, как сказать. Ты вечно как еж, стоит только о ней заговорить. Подумала, вечером скажу, после ужина, когда ты не будешь занят…
— Ладно, — кивнул он. — И о чем вы говорили?
— Твоя мама плакала в трубку, — проговорила Лора со скорбным видом. — Может, мы пригласим ее на выходные? Пусть повидается с Алисой, что плохого?
«Опа… Она уже и Лору перетащила на свою сторону!» — подметил он про себя.
— И ты не против, чтобы она пришла в наш дом? — хмуро спросил он.
Лора пожала плечами, ответила:
— Я на нее уже не злюсь… Теперь. Когда у нас уже давно все хорошо. А тебе самому приятно, что ли, что она там сидит, места себе не находит? Человек же. Мама…
Этими словами Лора попала точно в цель.
Это подъедало Эмиля изнутри, хотя он старался не замечать.
«Добрая ты душа», — подметил он про себя, целуя Лору в макушку.
— Хорошо, — кивнул.
* * *
— Ты точно уверена? — шепнул он на ухо жене, когда та отпускала дочку.
Сегодня они впервые за полгода решились оставить Алису с ночевкой в доме свекрови.
Лора едва заметно кивнула.
Раньше думала, ни за что не простит ни Эмиля, ни его мамашу. Теперь же они стали ее семьей. Неожиданно обретенные бабушка и прабабушка все последние месяцы вели себя как пионерки, примернее просто некуда. А дочка и подавно заобожала новых родственниц с первого дня знакомства, открытая душа.
Малышка даже не заметила метаний родителей, помахала им ручкой и побежала обниматься с бабушками, играть с новыми куклами, коих в доме свекрови теперь насчитывались десятки.
