утыкается носом в шею. Вдыхает. — Прости, Лис.
— За что? Да я тебя сейчас расцеловать готова! Готова сделать всё, что ты пожелаешь, лишь бы этот кошмар закончился, — рывком поворачиваюсь лицом к нему и дотрагиваюсь до пряжки ремня.
— Лис, — обхватив мою голову, целует в губы. Жадно и страстно. — Я дико устал. Переживём эту ночь, а потом я полностью твой. До последнего вздоха. Обещаю.
— Только попробуй не сдержать слово! — шутливо бросаю я.
Не проходит и десяти минут, как появляются Тимур с Рамилем.
Капитан злой, сверлит Тимофея гневным взглядом, а Рамиль смеётся в стороне, не отводя глаз от Антона.
— Слушай, он же сейчас отрубится. Сколько он уже орет? — весело спрашивает Рам.
— Я сейчас этого придурка к нему отправлю, — кивает на Тимофея капитан.
Я вижу, что он еле сдерживает себя, чтобы не наорать на майора. Его останавливает лишь мое присутствие.
— Ладно, не закипай. Главное — Воронов тут. Но если за эту ночь не заставите его говорить, я за себя не ручаюсь, Тимур.
— Это дело оставьте мне. Остыть хочу. Через пару дней в Питер уезжаю. Не смогу покинуть Москву, пока не увижу Савина с Вороновым за решеткой. — Рамиль выходит из помещения и через секунду оказывается в другой комнате, в той, где находится Антон.
— Вы что, пытать его будете? — слетает вопрос с моих губ в адрес Тимофея.
Он равнодушно пожимает плечами. Поворачивает меня к себе спиной и обнимает за талию.
— Говорю же — ночь длинная. Но у меня есть идея, — обжигает затылок горячим дыханием. — Может, уедем? Оторвемся, мм?
— Выкладывай, — бросает Рамиль. Сжимает волосы Антона и тянет назад. Тот кривится. — Или Захарова позвать? Ты же его знаешь, да? Помнишь?
Рам со стороны кажется таким жестоким, но на самом деле он не такой. Да — прямолинейный. Да — ему плевать на мнение других, он всегда говорит то, что думает. Никогда не сдерживает себя. Не стесняясь, спорит, потому что считает себя самым правильным мужчиной в этом мире. А я... Я, пожалуй, его поддержу. Потому что он действительно достоин уважения.
— Он из Питера?
— Угу, — шепчет на ухо Тимофей, не переставая обнимать меня. — Так почему ты не хочешь уйти отсюда, Лис?
— Я хочу сначала с братом поговорить, — отвечаю, не отрывая взгляда от Рамиля. — Почему мне кажется, что у него какие-то проблемы? Он смеётся, но на самом деле глаза грустные. А ещё я заметила, что он ежеминутно смотрит на телефон.
— Лис, я не знаю. Тимур сказал, у него что-то семейное. В разводе, кажется, — гладит мой живой, потихоньку поднимается вверх. — И это совсем не наше дело, Алиса. Давай лучше о нас.
Тимур, скрестив руки на груди, внимательно следит за братом. Он всё еще не остыл — иногда бросает на Тимофея злой взгляд, но сразу же отворачивается, а майору будто всё равно.
— Про него что расскажешь? — Рамиль поворачивает к Антону экран телефона. Наверняка показывает фотку того мента — друга моего папаши.
— Я его не знаю, — брат старается сказать это ровно, но получается так себе. — Впервые вижу.
— Да ладно?! Охренеть! — хохочет Рам. — Ну ладно. Сам напросился…
И через секунду Антон впечатывается в стену. Лицо в крови, он падает на бетонный пол и обхватывает голову руками.
— …Не знаешь, говоришь? А как же то, что я видел вас вместе? Ты меня не узнал, да? Смотри! — схватив за волосы тянет назад, заставляет смотреть в глаза. — Помнишь, не?
— Ты…
— Я, твою мать! Я! А теперь начинай! — сжимая локоть, поднимает брата на ноги и усаживает обратно на стул.
— Я не стану ничего рассказывать, — невнятно бормочет.
Закрываю глаза, плавясь в объятиях любимого мужчины. Мне так хочется домой, в нашу кровать. Обнять Тимофея и просто спать. А не наблюдать за вот этим «зрелищем».
— Тим, я могу с ним поговорить? — смотрю на майора и перевожу взгляд на капитана. Второй явно без понятия, зачем мне это надо. — Вы нас наедине оставьте. Я попытаюсь что-нибудь расспросить. Уверена, хоть что-то, но расскажет. А если нет, то он снова ваш. Пожалуйста.
Не задумываясь, Тимофей отпускает меня и выходит из помещения. Заходит в ту комнату, где Рамиль «беседует» с моим братом. Надевает на Антона наручники. Не вижу, что делает дальше, потому что стоит спиной ко мне, а когда выходит, я замечаю, что брат привязан к стулу.
— Рам, на выход!
И они покидают комнату. Ломаю себе ногти чувствуя, как бешено бьётся мое сердце. Вот-вот выпрыгнет из груди, разорвется. Умом понимаю — если Антон начнет говорить о прошлом, мне это не понравится!
— Лис, я знаю, что ты сможешь его разговорить. Он связан — навредить тебе не сможет, — майор заправляет прядь мне за ухо и шумно сглатывает. — Честно, не хочу тут торчать до самого утра. Лучше ты поговори с ним «по душам». Иначе Тимур его запросто сделает инвалидом. А потом поедем домой и начнем всё с самого начала.
— Думаешь, получится? — выдыхаю, нервно поправляя одежду. — Ладно, дайте мне час. И, пожалуйста, не мешайте. Я сначала постараюсь с ним поговорить о другом.
— Мне эта идея совсем не нравится, — возмущается капитан. — Не легче ли заставить?
— Нет, — обрывает Рам. — Нам нужны честные признания. Я буду снимать на камеру.
Это они явно издеваются. Вижу же, как улыбаются. Неужели со стороны эта ситуация выглядит такой забавной?
Пожав плечами, бросаю на ментов грустный взгляд и направляюсь в помещение, где сидит брат. При виде меня Антон напрягается. Сжимает не только челюсти, но и пальцы в кулаки. Скрипит зубами.
— Я знаю, о чем ты думаешь, — говорю, присаживаясь. — Планируешь придушить меня собственными руками. Наконец, сделать то, о чем мечтаешь много лет.
Брат сверлит меня ненавидящим взглядом. Действительно, будь у него шанс, наверняка убил бы меня прямо здесь.
— Всё из-за тебя! — шипит сквозь стиснутые зубы. Его не узнать: губы разбиты, нос вдвое больше, глаза красные.
— Ты как маленький ребенок, Антон, — усмехаюсь. — Как маленький мальчишка, у которого отняли конфету…
Мне становится обидно. Смотрю
