– Какие нюансы? – Диана вскочила со стула. – Мой муж с Колдуновым хотели помочь старушке, от которой отказались другие врачи! А теперь они сядут за это в тюрьму, потому что нашлись люди, которые давно мечтали им напакостить!
– Вы правы, – примирительно заметил Дорохов. – У каждого успешного врача всегда находится множество недоброжелателей, они только и ждут, когда он ошибется. А в медицине от ошибок никто не застрахован… Иногда наши ошибки исправляет природа, ну а как же иначе, мы ведь тоже исправляем ее ошибки. Но бывает такое роковое стечение обстоятельств, когда природа не справляется… Знаете, Диана, я прожил в медицине долгую жизнь и понял одну важную вещь: как только врач начинает порицать коллегу за промах, обвинять его и унижать, так он сам моментально совершает такой же промах. Поэтому никому еще не удалось сделать себе имя на чужих ошибках. Это я насчет тех специалистов, – он иронически выделил последнее слово, – которые собираются писать отрицательное экспертное заключение… Так что не волнуйтесь, я сделаю все, что в моих силах.
– Спасибо, профессор, – пробормотала она. – И умоляю, пусть Розенберг никогда не узнает, что я была у вас.
– Ваш визит он расценил бы как обращение за помощью в стан врага? – хмыкнул Дорохов. – Обещаю, он ничего не узнает. Хорошо, что вы так преданы ему… Хотя, наверное, вам с ним нелегко. Он любит любить сам и поэтому не слишком ценит, когда любят его. Он не понимает, как это важно.
Дорохов опять посмотрел на часы и встал, давая понять, что аудиенция окончена. Диана еще раз поблагодарила его и вышла.
Она не была вполне уверена в успешности своего визита, ведь, несмотря на общую благожелательность, Дорохов говорил о каких-то нюансах. Этих самых нюансов теперь Диана боялась больше всего. Розенберг возил ее к адвокату и нотариусу, решал вопросы с переоформлением собственности, но она почти не заметила этого. Она ждала…
Ждать пришлось недолго.
Через неделю суд закрыл дело Колдунова – Розенберга за отсутствием состава преступления. В экспертном заключении Дорохов написал, что злосчастная операция выполнялась по жизненным показаниям, в экстренном порядке и что в условиях начинающегося кровотечения это была единственная возможность попытаться спасти жизнь больной. Собственно, так все и обстояло на самом деле…
Пресса немного повозмущалась, но быстро утихла. Однако в работе клиники Розенберга наступил спад – антиреклама все-таки подействовала.
И тогда Розенберг, к изумлению Дианы, взял да и перестал ездить на работу!
Через два дня она, выбрав момент, подступила к нему с осторожными расспросами.
– Мне надоела пластическая хирургия! – объявил он и зевнул. – И пациентки надоели, я на них больше смотреть не могу.
– Как такое может быть? – изумилась Диана. – Что ты говоришь, Яша? Неужели тебя совсем не волнует, что там без тебя происходит?
– Не волнует, – подтвердил он. – Это тебя теперь должно волновать. Разве ты забыла, что формально клиника принадлежит тебе? И ты у нас теперь… как это называется?.. Единоличный исполнительный орган, вот.
– Какой орган? – глупо переспросила Диана.
– Единоличный исполнительный. – Розенберг засмеялся.
Диана тоже засмеялась, хотя в ее груди появился холодок какого-то неприятного предчувствия.
– А знаешь, в ученом мире есть такая должность: «разово вводимый член»! – продолжал веселиться ее муж.
– Что-что?
– Если диссертант защищается по какой-нибудь узкой специальности, в ученый совет для кворума приглашают профессора этой специальности. Он и называется: разово вводимый член. А если говорить серьезно… Я хочу, чтобы ты потихоньку стала вникать в дела клиники.
– Но я же ничего в этом не понимаю!
– Со временем поймешь. Я же не прошу тебя освоить пластическую хирургию.
– А операции, Яша? Кто будет делать операции?
– У меня есть толковые ассистенты, некоторые уже сейчас готовы работать самостоятельно. Цены, конечно, пока придется опустить. Можно делать подтяжки и прочую рутину за полцены по сравнению со среднегородскими расценками. Даже шестьдесят процентов скидку сделай. Это привлечет целый пласт дурочек, которых раньше удерживало от пластики только отсутствие денег. Действуй, зайчик. Входи в семейный бизнес. Доходы будешь делить с моими детьми, схему тебе бухгалтер расскажет.
– Но я же в университете учусь!
– Ну и что? Первую половину дня учись себе на здоровье, а после обеда отправляйся в клинику. Так многие делают.
– А ты сам что будешь делать?
– Пока поеду к младшим, возле них поживу, потом еще куда-нибудь…
– А я?
– А ты рули здесь. Ты же понимаешь, что наш брак был ошибкой. Просто ты устала от бедности, а я – от одиночества. Но жить с тобой без любви – значит оскорблять тебя. Я слишком уважаю тебя, чтобы держать в роли… комнатной собачки.
Диана заплакала.
Она хотела каждое утро просыпаться рядом с ним, готовить ему и стирать носки. Хотела встречать его с работы и ехать с ним к детям, а потом еще куда-нибудь…
– Только не говори, что любишь меня, – остановил ее Розенберг, – я все равно не поверю. Но чем тебе плохо? Дом твой, клиника тоже, я не собираюсь ничего у тебя отнимать. Дети мои в принципе обеспечены, даже если первое время у клиники не будет доходов, тебе никто слова дурного не скажет. Живи спокойно, ты это заслуживаешь. Если соберешься замуж, свяжись с моим адвокатом, он устроит наш развод. Зачем тебе муж, которого ты не любишь, который не любит тебя и от которого ты не можешь иметь детей?
– Я не хочу, чтобы ты уезжал! – разрыдалась она, вскочила и крепко обняла его за шею.
Но Розенберг вырвался из ее рук.
– Вообще-то я знал, что нужно уходить, не прощаясь, – с досадой бросил он и вышел, хлопнув дверью.
Через несколько минут Диана услышала шум мотора.
Погоревав несколько дней, она отправилась в клинику.
А что ей еще оставалось?..
Но прошла неделя, за ней другая, и Диана почувствовала, что не на шутку увлеклась.
Посоветовавшись с главным бухгалтером, первым делом она потратила кучу денег на рекламу новых расценок клиники. Бывшие ассистенты Розенберга успешно прооперировали первых клиенток, правда, пока они брались только за самые простые операции, но лиха беда начало.
А Диана уже изучала инфраструктуру клиники и знакомилась с поставщиками. Она очень боялась, что, пользуясь ее некомпетентностью, ей могут продать какую-нибудь дрянь, – к сожалению, такие случаи не редкость в косметическом бизнесе, она об этом слышала. На фоне хозяйственных проблем работа с персоналом уже казалась ей сущим развлечением.
Но деловые хлопоты не могли унять тоски по мужу. Даже внезапно начавшаяся сессия, в которую она входила с кучей хвостов, нисколько ее не отвлекла.
