Мне было как-то грустно от этого.
Как и от Лёвы, который очень сильно старался угодить мне, но ни разу за всю жизнь не сделал это с женщиной, с которой прожил двадцать лет. Он ненавидел её в момент развода. Не хотел даже говорить, не то, что видеть. Это доказывали слова его мамы тогда в кафе — она сказала, что знает его и жениться не по залету он не стал бы. Получается, стал. Получается, половину своей жизни он прожил так, как ему навязали. И это была только его проблема. Я жалела его так же, как порицала. И не понимала, как так можно относиться к самому себе.
— Ты не первый раз мне это сказала, — зачем-то пробурчала Полина, — и бабушка тоже так говорит, — она вскинула взгляд, — а ещё она говорит, что ты врёшь постоянно! Так что… — она сомневалась, — просто нечестно, что тебя все любят, а меня — нет.
— А, по-моему, честно, — хмыкнула Саша.
Я помотала головой.
— Я тебе сказала, — не хотела повторяться я, — можешь написать или позвонить мне. Я отвечу, и мы встретимся.
У неё был выбор. Да, дала его я, но я совсем не знала, что задумал Лев, сказавший ей тогда про «жилье». И стоит поговорить об этом с ним потом, хотя мне уже было страшно. Я совсем не хотела жить вместе с Полей, что бы она не решила. Давид не совсем мешал, а вот с её характером придётся закрываться в своей комнате на ключ.
— Ты, кстати… — мотнула головой в сторону Полины Юля, — ты же относила тест. Пришло, нет?
Говорить про это в слух точно не нужно было. Девушка могла обидеться, или, например, рассказать Лёве. А всё потому, что меня надоумила про это мама со своим альбомом и словами про то, что Поля не дочь Льва. Вроде как сама Лидия говорила об этом. Я заморочилась, сделав его тайно и не особо… официально. Чего стоило только найти такую клинику, которая могла бы мне помочь. Даже собрать всё нужное для теста ДНК было легче, чем упросить врачей там сделать эту штуку не мне. Для конспирации, как сказала Юля тогда, пришлось делать всё анонимно.
И… его. Она была его дочерью. Кровной, и если честно, я тогда подумала, что он неспроста вечно злился, если ему что-то говоришь про неё не так, а тем более как тогда с мамиными догадками у них дома. Он мог сделать его сам ещё давно, убедиться и спокойно ворчать, и сурово сердиться на всех, кто говорит не так. А мне — просто соврать, когда я спросила, проверял ли он.
Так или иначе, но всё было правильно и хорошо. Никто никого не обманывал, и детей чужих не навязывал. Всё вообще было почти спокойно — я думала, что Лидия будет меня ненавидеть, Поля не сможет успокоиться, Давид будет со мной злиться, а Лев окажется тем, у кого в запасе, кроме меня, целая куча секретарш и любовниц.
Но жизнь оказалась куда проще и теплее. Может так вышло потому, что я сама к ней подобным образом относилась? Или потому, что мне просто везло.
— Может обсудим экзамен? Нам сдавать через минуту, — напомнила Юля, — а насчёт тебя, Камила, то напишешь.
— Желательно в общий чат! — добавила Марина.
Я улыбнулась им всем.
* * *
Давид уныло писал домашнюю работу в тетради.
— Лёгкое задание, — бурчал он, — когда будет что-то сложнее?
Я не понимала вообще ничего в том, что он там писал. Мне сейчас казалось, что я никогда не училась в школе, и эта его математика была… я не знаю, чем-нибудь, что мне не дано понять.
— Скажи, зачем тебе здесь я? — я ткнула пальцем в телефон.
— Мне скучно, а на твоем фоне я чувствую себя гением, — хихикнул он, — без обид. Я, например, в сумках не разбираюсь. Ну и… ещё в чем-то твоем. Так что, считай, поровну знаний в головах!
Он пытался меня приободрить. Но я же понимала, что он думает на самом деле!
— Не третируй Камилу, — пробурчал не отворачивающийся от телевизора Лёва.
— А ещё у тебя опыта больше, — нашёлся мальчик, — ты же больше жила! Это логично.
Я улыбнулась.
— Папа пишет, что заберёт тебя на эти выходные, — передала ему, — говорит, что вы поедете на карьеры в субботу, — я поджала губы, — я тоже хочу купаться! Почему они не зовут меня?
Лев хмыкнул.
— Тебе нельзя, — был доволен он.
Я нахмурилась.
— В бассейн же я хожу, — напомнила ему, — вместе ходим.
— Так прописал врач, — ответил мужчина, — а грязные закрытые водоемы — это почти всегда инфекция. Стоячая вода тебе противопоказана.
Я надулась и скрестила руки на груди.
— Я за тебя покупаюсь, — хихикнул Давид, — могу тебе воды в стакане привезти, если хочешь. Ты в душе её на себя выльешь!
Я цокнула.
— А я свожу в лабораторию, чтобы провести экспертизу и показать тебе документально насколько я прав, — отчеканил Лёва, — Камила, будь благоразумна. Мы ездили на море в позапрошлом месяце.
Его мягкость меня бесила.
— Дед ещё ничего не писал? — положил мне голову на плечо Дава, — он обещал мне заклеить твой старый круг надувной. Видимо придется покупать новый. Пап?
— Я переведу ему деньги, а вы разберетесь без моего участия, — вернулся к новостям Лев.
— Он не возьмёт, — был счастлив мальчик, — это же дед. Камила вся в него упрямая и гордая.
Я возмутилась. Молча.
— И красивая, — нашёлся, как меня успокоить Давид, — особенно нос.
Снова мой цок.
— Ладно, я пойду сразу вещи соберу на завтра, чтобы не забыть, — убежал в свою комнату Дава.
Теперь она у него была в два раза больше. А всё потому, что мы переехали на этаж выше, в квартиру, которая была куплена Львом ещё до свадьбы. Он просто опять там ремонт делал полвека, так что переезжали мы долго и муторно. Несмотря на то, что нужно было всего лишь перенести вещи на лифте. Но мне, естественно, такого никто не позволил, больше учитывая моё положение и существование грузчиков. Зато теперь у нас было в два раза больше площади, Лёвины погрызенные шкафы стояли в его кабинете, Чарлик весело бегал из комнаты в комнату, радуясь пространству, а я иногда не слышала ворчания мужа из другого конца квартиры.
Все были счастливы. Даже Полина, которая недовольно-благодарно заселилась в мою квартиру, приходя теперь к нам каждый день, чтобы поесть и сказать мне, что она никогда меня не простит, но при этом обязательно расскажет сплетни от бабушки.
И ей даже понравились те самые звездочки на потолке, которые налепили мы с её братом — я ей запретила их снимать, но разрешила устроить всё, что она захочет в спальне. Теперь у меня было две комнаты со звездочками.
— Тебе не кажется, что свадьба прошла как-то… тухло? — спросила у мужа.
Тот напрягся.
— Тебе не хватило количества драк? — он улыбнулся.
Я хмыкнула.
— Нет, в этом плане твои друзья и мама всё прекрасно устроили, — смешок, — особенно она. Поднять тост со словами «И на таких женятся» это сильно.
Мужчина скривился.
— Я имела ввиду, что ты не сделал мне подарок, — намёк на все ту же машину.
Он усмехнулся.
— Разве? — скосил взгляд на мой живот.
Я закатила глаза.
— Мы, кстати, не обсудили то, на что изначально договаривались через полгода! — напомнила ему.
— Репродуктолог так и сказал, — смешок, — из-за приёма таблеток получится через полгода.
Я кивнула.
— Я тебе говорила, что все они вруны? — спросила.
Потому что ребёнок у нас получился с первого раза. Моментально, блин. Никаких полугодов. Ровно в первую брачную ночь.
— И не раз, — почти светился от удовольствия Лев, — знаешь, по какой ещё причине я рад?
Я удивилась:
— То, что ты сам про это говоришь, странно, но давай.
— Бумаги на Давида у меня. Лидия вчера отказалась от него.
Я подавилась.
— Полностью? — не поверила, — серьёзно?
— Она опасается того, что я назначу ей алименты, — Лев был этому рад.
Но сам Давид вчера плакал из-за этого суда. Лидия ему ещё на свадьбе что-то сказала, что его расстроило. А намёкам Лёвы я боялась верить. Пусть и сказала мальчику тогда, что если он хочет, то я могу его усыновить. Но он отказался.
И я не верила до последнего. Но женщина сделала это сама — я слышала, как орала на неё мать Льва в ресторане на всё той же свадьбе. Но Лидию не волновала тогда ни Поля, прожившая одна несколько дней в той квартире, ни тем более Давид. Маленький и совершенно несчастный Давид.
