У него были отношения на одну ночь? После того, как он столько времени посвятил девственнице Терезе, он заслуживал нормального сексуального контакта, включающего… секс.
— Пойду возьму еще мороженого. — Я взяла свою тарелку и направилась в дом.
— Соберись, — прошептала я себе, ставя тарелку на стойку и упираясь руками в край, низко опустив голову.
— Я подумала, что мне тоже не помешает мороженое.
Я подняла голову, когда Роуз закрыла за собой дверь.
Прочистив горло, я улыбнулась.
— Да. Конечно. — Повернувшись, я открыла морозильную камеру.
— Думаю, мы обе знаем, что ты не хочешь больше мороженого. И я тоже.
Я закрыла дверцу морозильника и прислонилась к ней.
— Если тебя беспокоит, что мы с Фишером…
— Вы прекратили… что бы вы ни делали. — Она забралась на барный стул. — Я это вижу. В последнее время он был довольно подавленным. Я придумывала для него оправдания, потому что Рори тоже это видит. На самом деле, тебе лучше удается это скрывать. Молодец.
Она радуется за меня?
Я рассмеялась.
— Ну, это не очень приятно.
— Я знаю. — Она грустно улыбнулась мне.
— Правда? Знаешь ли ты, каково это — испытывать чувства к кому-то, а он испытывает чувства к тебе, но вы не можете быть вместе, потому что время в жизни неудачное? Это просто… — Я сжала губы и покачала головой. — Отстой.
— Я однажды влюбилась. И все было не вовремя. Но любви все равно. Твое сердце не понимает. И самое страшное, что ты хочешь верить, что когда-нибудь все получится, но ты не знаешь. Просто не знаешь. Будет ли вознаграждено терпение? Ответит ли Бог на твои молитвы теми ответами, которые ты хочешь получить? Ты говоришь себе, что, если это должно случиться… значит, так и будет. — Она выдохнула через нос и слабо улыбнулась. — И иногда ответ бывает положительным. Но иногда ответ — нет. Поэтому самое большее, что ты можешь сделать — это найти любовь и жизнь в каждом дне. Единственное, что я могу тебе обещать — это то, что жизнь редко идет в том направлении, в котором мы ее себе представляем. И это не всегда плохо. Иногда это самый удивительный сюрприз.
Мой взгляд был прикован к Фишеру на крыльце. Он был самым удивительным сюрпризом.
— Я хочу поговорить об этом с мамой. За последние пять лет было так много моментов, когда я думала: «Мне нужна моя мама». А теперь она здесь, но я не могу с ней поговорить. И я ненавижу это, потому что он не воспользовался мной. Все было совсем не так. И я помню твои слова о том, что он был шлюхой, но со мной он был не таким.
Роуз посмотрела на меня так, будто не совсем мне поверила. Или, может быть, она верила, что я верю в то, что говорю, но это было всего лишь мое глупое сердце, мой наивный восемнадцатилетний мозг, ослепленный моей первой настоящей влюбленностью.
— Что ж, я рада, что с тобой он был не таким. Это, по крайней мере, показывает, что он хоть немного уважал Рори, но этого недостаточно, чтобы она не замечала очевидного. Ему двадцать восемь, а тебе восемнадцать. Он должен был знать лучше. Он должен был иметь самоконтроль.
Я покачала головой.
— Ответственен не только он. Несмотря на то, что все думают, у меня есть способность принимать взрослые решения. Может быть, это я его преследовала.
Роуз подняла две остроконечные брови.
— Правда?
От разочарования и вновь вспыхнувшего гнева я покачала головой.
— Я… я не знаю. Просто… так получилось.
— Я знаю, что это не то же самое, но я здесь, если ты хочешь поговорить еще.
— Все… хорошо. Я в порядке. — Я была полной противоположностью порядка. И все же я не могла поверить, как быстро все перевернулось. В одну минуту он рвал на мне одежду и кусал мои соски, а в другую… мы были в подвале его родителей, где он объяснял мне, почему мы идеально подходим друг другу.
В одну минуту мама заплетала мне волосы, а в другую ее уводили в наручниках.
В одну минуту мой отец ел со мной пасту в нашем любимом ресторане, а в другую он был мертв.
Я действительно не доверяла жизни.
Глава 29
— У тебя все собрано? — Рори выглядела обеспокоенной моим путешествием в Техас на две ночи. — Если они спросят, как у нас дела, что ты ответишь?
Я выкатила свой чемодан из спальни.
— Ты что, грызешь ногти?
Рори отдернула руку от рта.
— Нет.
— Почему ты так паникуешь?
Она вздохнула, откинув волосы с лица.
— Просто я знаю, что они считают меня настоящей неудачницей, и не хочу, чтобы они думали, что я плохо влияю на тебя, потому что я пыталась сделать все правильно. Понимаешь? Я имею в виду, я позволила тебе выпить немного сангрии, но старалась сделать так, чтобы у тебя было все необходимое. И Фишер тоже очень старался присматривать за тобой. Я просто хочу, чтобы они это знали.
— Почему? — Я сузила глаза. Это было бессмысленно. Они не могли отнять меня у нее.
Прижав пальцы к закрытым глазам, она ворчала.
— Уф… Просто раньше я им нравилась. Я из кожи вон лезла, чтобы произвести на них впечатление. И мне все равно, что они обо мне думают, но я знаю, что они имеют на тебя влияние, возможно, гораздо большее, чем я. И я не хочу, чтобы они уговаривали тебя переехать обратно в Техас, потому что… — она выпятила нижнюю губу, — … я эгоистка. Я хочу, чтобы ты была со мной столько, сколько ты захочешь. Не то чтобы я думала, что смогу наверстать упущенные годы, но я хочу иметь возможность снова стать твоей мамой. Действительно быть твоей мамой.
Я протянула руки и обняла ее.
— Я скажу им, что все было замечательно. Ты печешь и готовишь. Ты в меру заботлива. Ты не ходишь со мной в церковь, но им не нужно об этом знать.
— Я люблю тебя, Риз. Я люблю тебя больше, чем что-либо или кого-либо в этом мире. Всегда любила и буду любить.
Я отпустила ее и взяла в одну руку свою сумку, а в другую — чемодан.
— Я тоже тебя люблю. — Я впервые сказал ей это за последние пять лет. Это было правильно. Это было правдой.
— Ой… давай я сбегаю за Фишером. Он донесет твой чемодан до машины, чтобы тебе не пришлось тащить его самой.
— Я сама.
— Он донесет. Я не хочу, чтобы ты споткнулась или что-нибудь еще. — Она побежала вверх по лестнице.
— Я сама. Правда. — Я начала открывать дверь, чтобы донести его до машины.
— Фишер, ты можешь помочь Риз с ее чемоданом?
Ар! Почему?
Я едва успела вынести его за дверь, как Рори вернулся с Фишером.
Фишер в своих тренировочных шортах и без рубашки. Мокасины развязаны, как будто он только что надел их на босу ногу. Если он не собирался жениться на мне и поместить в мое чрево десять детей, то его выход без рубашки был для меня не более чем большим «пошла ты».
— Я сказала, что могу это сделать. Она меня опекает. Опять. — Я закатила глаза, чтобы разрядить обстановку и дать глазам какое-то занятие, кроме разглядывания его неестественно безупречного тела.
— Ну, теперь я здесь. Я понесу его. — Он взял у меня чемодан и направился в сторону дома.
— Пока, милая. Напиши мне, как только приземлишься. — Рори обняла меня в последний раз.
— Обязательно. Увидимся в воскресенье. — Я закрыла дверь и побежала трусцой, чтобы догнать Фишера. — Извини. Правда, я могла сделать это сама.
Фишер погрузил его на заднее сиденье моего Forester.
— Ничего страшного. — Он закрыл заднюю дверь.
— Ну, спасибо.
— Приятного путешествия.
Я кивнула, ощущая тепло его тела. Я всегда чувствовала его, даже не прикасаясь к нему. Мое тело, казалось, естественным образом тяготело к нему, как будто оно знало, где его место, прежде чем мой мозг понял это.
Мы не могли работать вместе. Мы не могли ездить в одном автомобиле. Мы едва могли находиться в одной комнате без того, чтобы когтистая потребность не разрывала меня изнутри. Должно быть, именно так ощущалась ломка.
— Риз?
