подобие клуба. Пусть вербовали они новичков активно, но большинство из них оказалось идиотами, которые довольно быстро сложили пушки, поняв, что их превосходят по численности и вооружению.
Логан смотрел на президента «Сынов» и молчал.
Внешне Кейд не казался обеспокоенным, но мускул на его челюсти тикал. Буллу не терпелось пустить Логану пулю в лоб, но клуб стремился стать законным. А значит, по новым правилам убийство осуждалось. Или, по крайней мере, относилось к крайним средствам.
— Выбирай, — предложил Логану Кейд. — Можешь держаться подальше от Амбера и наших женщин, — при этих словах он крепче сжал воротник Логана, — или Булл может проделать тебе пару отверстий в коленной чашечке, а после узнать, не изменилось ли твое мнение, — сообщил он жалкому подобию президента.
Булл шагнул вперед, его палец на спусковом крючке дергался, жаждая надавить до упора.
Логан слегка побледнел, его глаза метнулись к Буллу.
— Ладно, — выдавил он.
Кейд быстро отпустил его, и он упал на пол.
— Не так уж и сложно, верно? — спросил он, вытирая руки в перчатках о джинсы. Выражение его лица стало холодным. — Ты ведь в курсе, что второй раз мы не предупреждаем. Увидим вас хоть мельком — сожжем это место дотла. С вами внутри, — пообещал он. И это обещание не было пустым.
С этими словами Кейд и остальные члены клуба ушли. По пути к выходу каждый на прощание наступил на валяющиеся на полу куски дерьма, смеясь над их стонами.
Булл не испытал ни малейшего облегчения от того, что они наконец-то избавились от проблемы, сидевшей занозой в их задницах. Он отомстил мужчинам, угрожавшим его женщине. Но теперь она уже не принадлежала ему. И не может принадлежать. Возможно, эта проблема решена, клуб стал еще немного чище, чем раньше, но Булл не хотел снова рисковать. То, что он испытал, когда малой сообщил ему, что Мия и Лекси находятся в Хоуп. То, что он испытал, когда Мия рассказала ему о своей встрече с «Заблудшими Рыцарями». Страх. Страх, словно льдом сковавший кровь в его жилах. Ему не нужно было чувствовать свое бессилие. Он готов жить во тьме, лишь бы Мия и Лекси наслаждались безоблачным небом и солнечным светом.
Мия
В своей жизни я наделала много глупостей. Очень много. Например, думала, что можно съесть целую упаковку сырого теста для печенья. Позволила Лекси убедить меня на неделю стать веганом. Ладно, на день. Постригла челку. Вышла замуж за парня, который разговаривал кулаками. Но нынешний поступок взял приз. Или, по крайней мере, приближался к призу «замужем за сволочью, который разговаривал кулаками».
— Мам? Мы когда-нибудь выйдем из машины? — спросила Лекси рядом со мной.
Я взглянула на нее. Она улыбалась мне, ее лицо светилось от волнения. На коленях она держала блюдо с запеканкой.
— Да, — огрызнулась я на нее. — Со временем.
Мне очень не хотелось заходить в скромный, но довольно симпатичный домик. Я бы лучше на протяжении семи часов смотрела «Кумира Америки» (прим.: «Кумир Америки» — телешоу, где соревнуются за звание лучшего начинающего исполнителя в США). Но я уже обещала прийти и не хотела в случае отказа столкнуться с гневом Рози. И я понятия не имела, как объяснить Лекси, что Зейн покончил со мной, что бы это ни означало. Единственная причина, по которой она ничего не знала, заключалась в том, что в день инцидента с байкерами Зейн отправился в «пробег». Об этом мне сообщила Гвен, когда на следующий день позвонила, чтобы убедиться, что со мной все в порядке. Я вела себя спокойно и не подавала вида, что потрясена тем, что меня бросили. Пока мне не хотелось никому об этом рассказывать. Мне нужно было зализать раны, перегруппироваться. Я не собиралась так просто отпускать Зейна. Без боя. Я узнала этот его взгляд, когда он уходил. То, что мелькнуло перед тем, как опустилась броня. Он считал, что своим уходом защитит нас. Но не понимал, что, исчезнув, причинит нам сильнейшую боль. Я пыталась высмотреть в череде мотоциклов у обочины байк Зейна. Я не знала, как долго он будет отсутствовать, но лелеяла надежду, что сегодня он может оказаться здесь.
— Мам, — Лекси щелкнула пальцами перед моим лицом.
— Ладно-ладно, выхожу, — уступила я, открывая дверцу.
Но прежде, чем я успела выйти, она схватила меня за руку. Ее глаза всматривались в мое лицо.
— Мама, ты ведь знаешь, что если тебе нужно поговорить со мной о чем-то, то я всегда рядом? — спросила она мягко, с пониманием, показывающим, что душой ей больше шестнадцати. Клянусь, в теле подростка скрывалась мудрая старушка.
Я приложила все усилия, чтобы одарить ее искренней улыбкой.
— Я знаю, куколка… то же самое относится и к тебе. Но ты, кажется, полностью наладила свою жизнь и уже не нуждаешься в своей бедной матери, — полушутя сказала я.
Она посмотрела на меня долгим взглядом.
— Никогда, — пообещала она. — Мне всегда будет нужна моя мама.
Она улыбнулась мне и стала выбираться из машины. Я последовала за ней.
Мы шли бок о бок, направляясь к заднему двору, как велела нам Рози.
— Я нормально выгляжу? — прошептала я Лекси на ухо, пока мы сворачивали за угол дома.
— Да, мама, говорю тебе в миллионный раз: ты выглядишь хорошо, — раздраженно сказала она.
— Хорошо? Всего лишь хорошо? — прошипела я.
Она остановилась и повернулась ко мне.
— Ну, когда ты спросила в первый раз, если помнишь, я сказала, что ты выглядишь прекрасно. То же я сказала и во второй раз. Теперь я потеряла желание отвечать на этот вопрос. Ты знаешь, что хорошо выглядишь, — сказала она мне, подняв бровь.
Я не могла не согласиться. Сегодня я приложила дополнительные усилия к своему внешнему виду, надеясь, что Зейн будет на вечеринке, и я смогу привлечь его старой доброй сексуальностью. Я выпрямила свои обычно непослушные кудри, так что мои волосы ниспадали на спину. Как и мой ребенок, я была поклонницей образа «без макияжа», что, конечно же, означало не менее часа нанесения макияжа. На мне была блузка Лекси, так что в области бюста она была чуть более узкой; не плохо с моей текущей целью. Она была без рукавов, с глубоким вырезом спереди и сзади и облегала талию. Джинсы я надела самые старые и, следовательно, самые крутые. Они были такими вылинявшими, что казались почти белыми, и сидели на мне убийственно. Обувь я, как обычно, одела на высоких каблуках; на этот раз на пробковой платформе. Я надеялась, что
