пути своим ремнем и позволяет мне дышать. Его руки давят на мои бедра, прижимая меня так, что я не могу убежать от него.
Уэс сильнее прижимается ко мне головой, постанывая, когда скользит языком между моих складочек. Рука скользит к моей обнаженной груди, щиплет сосок, прежде чем сжать. Моя грудь идеально помещается в его руке.
Краем глаза я замечаю движение. В темноте по парковке движется тень.
— Кто-то идет, — выдыхаю я.
— Возможно. — Он снова сжимает мою грудь, обещая.
— Нет, кто-то есть на парковке. Нас поймают.
Он выпрямляется, снова укладывая меня плашмя.
— Тогда я лучше заставлю тебя кончить на мой член.
— Нам нужно уходить…
— Прости, детка. — Он подталкивает свой член к моему входу, прежде чем медленно скользнуть внутрь меня, растягивая меня и заставляя меня вскрикнуть. — Я не нарушаю своих обещаний.
Его большой палец ложится на мой клитор как раз в тот момент, когда он вонзает свой член в меня по самую рукоятку. Я кричу, зажимая рот рукой.
Машина раскачивается с каждым толчком его члена внутри меня. Теперь нас точно поймают.
— Машину раскачивает, — предупреждаю я.
— Мне похуй, — рычит Уэс.
Он раздвигает мои колени шире, входя в меня глубже, в то время как его большой палец продолжает ласкать мой клитор, а ремень почти не пропускает воздух в мое горло.
Моя рука едва заглушает мои крики, мои сиськи дико подпрыгивают при каждом его толчке.
Уэс стонет.
— Прими это, детка. Прими это как хорошая девочка.
Я не могу говорить с его ремнем на шее, не могу даже кивнуть. Моя голова становится легче, удовольствие пронзает меня рикошетом, как никогда раньше.
Уэс прижимает меня всем телом, врезаясь в меня и проникая наслаждением в каждую клеточку.
— Кончай для меня, Вайолет. Обхвати своей маленькой тугой киской мой член. Я хочу, чтобы эта киска выжимала каждую каплю спермы из моего члена, а твои прекрасные крики наполняли мои уши.
Мое сердце бешено колотится, голова становится опасно легкой, когда его ремень сильнее обвивается вокруг моей шеи.
Громкий стон.
— О, черт, Вайолет.
При звуке моего имени на его губах моя киска сжимается, и я кричу, дергая его за волосы и не потрудившись прикрыть рот. Оргазм захлестывает меня, когда Уэс входит в меня, звук соприкосновения кожи с кожей и хлюпанье его члена внутри моей насквозь мокрой киски наполняют машину вместе с моими криками и его стонами.
— Черт, — шипит он, прежде чем рухнуть на меня сверху, его член пульсирует внутри меня, когда он сам находит разрядку.
Наши груди вздымаются друг к другу, пока мы оба пытаемся отдышаться. Мои конечности и пальцы ног покалывает, волны удовольствия накатывают на меня снова и снова, затягивая меня на дно.
Уэс. Блядь. Новак.
Слава богу, никто не постучал.
— Думаю, тот человек на парковке нас не заметил, — тяжело дышу я.
Уэс выглядывает в окно у меня над головой.
— Он показывает мне большой палец.
Я ахаю. Он смеется, и я хлопаю его по руке.
— Не смешно, — говорю я, даже улыбаясь.
— Я всегда забавный. — Он отталкивает меня, наконец ослабляя ремень на моей шее и позволяя мне сесть и вернуть одежду на место. — Когда я не веду себя сексуально.
— Ты всегда сексуален.
Он целует меня в шею и шепчет:
— Ты тоже. Самая сексуальная вещь, которую я когда-либо видел. Каждая частичка тебя, — Он хватает меня между ног, — теперь принадлежит мне. Поняла?
— Да, — шепчу я.
Я принадлежу Уэсу Новаку.
Я принадлежу ему. А он — мне.
После
Уэс
Если раньше я думал, что не смогу выкинуть Вайолет Харрис из головы, то теперь она, блядь, запечатлелась у меня в мозгу. Чудесным образом мои оценки не падают, и дела в команде идут лучше, чем когда-либо, даже если я не могу перестать думать о ней. В те ночи, когда я не могу овладеть ею, я дрочу три раза, просто чтобы заснуть. А в те ночи, когда я могу? Я кончаю в нее так сильно, что хочу воздвигнуть ей статую и заставить каждого чертова человека в этом кампусе преклонить колени перед моей богиней.
Я опаздываю на занятия по предпринимательским финансам, потому что мне нужно ее увидеть. Мой член уже пульсирует у меня в штанах при мысли о том, чтобы затащить ее в какой-нибудь чулан или в мою машину и заставить ее проглотить мою сперму посреди дня.
Она не просто возбуждает меня или выводит из себя. Она понимает эту мою сторону так, как никто другой. Та часть меня, которая хочет рыдать и сжечь весь мир дотла одновременно каждый раз, когда я думаю о своей сестре.
Я брат Хлои — я знаю ее всю жизнь. Но за один год Вайолет сумела сблизиться с ней так же, как и я. Я думал, что был единственным человеком, которому досталась Хлоя, единственным человеком, который мог понять ее страсть к фигурному катанию и ее стремление заниматься этим каждый божий день. Пока не появилась Вайолет.
Она поняла Хлою. Теперь она понимает и меня. Мы понимаем друг друга так, как никто другой.
Ее рассказ должен был быть сегодня на уроке письма, и я хочу быть первым, кому она покажет свою Пятерку. К тому же, если она забыла посвятить его мне, я заставлю ее протанцевать своей маленькой задницей к принтеру, чтобы она сделала для меня новую копию.
Девушка с короткими каштановыми волосами сияет, выходя из здания изящных искусств. Мое сердце трепещет.
Моя девочка.
Я вскакиваю на ноги, готовый подхватить ее на руки и поцеловать, пока не замечаю причину, по которой она улыбается.
Какой-то рыжий парень с дурацкой стрижкой и в жилетке-свитере.
Она улыбается и кивает, не в силах отвести от него глаз, пока он говорит. Она прижимает книгу к груди, приподнимая грудь, словно хочет, чтобы он взглянул.
Мои кулаки сжимаются.
Она, должно быть, чертовски издевается надо мной. На прошлой неделе она говорила, что влюбляется в меня. А теперь она собирается сесть на член какого-то другого парня?
Может быть, я недостаточно ясно дал ей понять, что ни хрена не делюсь.
— Вайолет!
Она машет рукой, когда замечает меня, но говорит этому придурку что-то еще, прежде чем поспешить ко мне с широкой ухмылкой на лице. Как будто я не был только что свидетелем того, как она была с каким-то другим чуваком.
Он продолжает идти к парковке, как будто его это не беспокоит, девушка, которую он хочет
