Я обернулась и проследила за взглядом Иры. Ничего приятного для себя я там не увидела.
Слава разговаривал с одним из партнёров, а я рядом с ним стояла молоденькая девушка. Сложно сказать, сколько именно ей лет, но точно не больше двадцати пяти. Она стояла к Славе очень близко, положила руку на его плечо поверх пиджака и пальцами подцепила воротник рубашки. А Слава, не глядя на неё, положил свою ладонь поверх её ладони и только после этого соизволил отвлечься от собеседника, чтобы что-то сказать девушке, а затем перевести взгляд в зал.
Наши взгляды почти встретились, но я резко отвернулась в сторону, понимая, насколько мне сейчас было больно и противно.
— Эти мужики… — вздохнула Ира философски, сама того не подозревая, подливая масло в огонь. — Им только молоденьких подавай. Хоть восемьдесят ему будет, но он, всё равно, будет хотеть двадцатилетку, даже если член его будет стоять только к карандашу привязанный.
— Ладно, Ир, я поеду домой. Уже поздно, а у меня Стёпка дома один.
— Я ещё даже на столе не станцевала, а ты уже уезжаешь, — состроила Ира печальную рожицу.
— Прости, — я с трудом нашла в себе силы, чтобы улыбнуться. — В следующий раз обязательно останусь посмотреть. Пока.
— Пока, — выронила Ира, уже возвращаясь к коллегам по танцам, которые звали её в свою компанию.
Оставив бокал на столе, я без оглядки поднялась в свой кабинет, где оставалась моя верхняя одежда, сумочка и ключи от машины.
Слёзы обиды душили, не позволяя нормально дышать. Грудную клетку жгло болью, которую я наивно надеялась разогнать, просто растерев ладонью.
Только сейчас я в полной мере осознала, насколько глупо поступила, так быстро вступив в новые отношения. Я слишком легко повелась на сказки о том, насколько я особенная и горячо любимая уже несколько лет. Он, наверное, так каждой говорит, чтобы затащить в койку. Повелась на эти чистые голубые глаза, в которых, думала, видела искренность.
Особенная? Я? Тётка за тридцать, которая в разводе, да ещё с прицепом? Чем я думала, вообще?
В итоге, получила то, что получила. Меня снова променяли на ту, что моложе и легче.
Глава 44. Славик
Хочу к Наталье.
Хочу разогнать весь этот чертов корпоратив, отнимающий у меня драгоценное время, забрать Наталью домой и обнять покрепче, завалившись с ней в постель.
Даже можно не заниматься любовью. Это совершенно необязательно. Достаточно уткнуться носом в её волосы или спрятать лицо в сгибе шеи. Выдохнуть этот день, когда я не мог к ней прикоснуться, будучи на работе, и вдохнуть полной грудью, чтобы забыться в её запахе.
Просто дайте мне отдохнуть наедине с моей женщиной. Больше от этой жизни мне ничего не нужно. Больше уже попросту невозможно.
Краем глаза я всегда старался видеть Наталью. Напрямую я на неё не пялился, не желая вызвать у кого-либо гнилые подозрения.
Она общалась с коллегами, попивала шампанское. Хотя, мне упорно казалось, что за вечер она не допила и одного бокала. Скорее для отвода глаз держала алкоголь в руках, чтобы к ней не приставали доброжелатели, готовые плеснуть пойло в любой пустующий бокал.
Глядя на неё, я тоже не пил. В основном грел в руке стакан с виски, общаясь с партнёрами.
Пьянка для галочки отбирала очень много времени и сил. Возможно, пей я наравне с партнёрами, то не считал бы данное мероприятие столь скучным и раздражающим. Но сейчас я скучал и раздражался.
Генка, стоящий напротив, рассказывал мне о неудачах конкурентов и о том, какой он тебе красавчик. Одна из двух уток, которых он с собой привёл, постоянно тёрлась где-то рядом со мной. Пыталась вклиниться в диалог и перетянуть внимание на себя. Девица выглядела ровесницей моего сына. Может, чуть младше. По наращенному лицу хрен разберешь. Одни только губы здесь занимали половину площади лица, из-за длиннющих ресниц не было видно глаз, а на когти, вообще, было страшно смотреть — постоянно посещала мысль, что она в них и утащит первого понравившегося мужика в своё лохматое гнездо.
Я видел, что Наталья сидела с Вяткиной, которая после пары бокалов точно полезет на стол танцевать. Незаметно глянув на часы, я прикинул, что ещё десять минут, и мы с Натальей покинем эту пьянку. Если её сын сегодня у бывшего с ночёвкой, то я хочу выжать из этой ночи максимум. Хочу всю ночь держать её в своих объятиях и ни о чем не думать.
— Вячеслав, — прочирикала «сладко» дутая уточка у моего плеча. — А вы не покажете мне свой кабинет?
Не будь я в отношениях с Натальей, я бы спустил в эту утку в кабинете не думая, но сейчас я думал. И думал только о Наталье. И меня до желание собрать пальцы в кулак и врезать передернуло в момент, когда когти этой тупой утки коснулись воротника рубашки и поскребли кожу шеи, дабы привлечь моё внимание.
Я порывисто поднял руку, сгрёб кисть малолетки в кулак и процедив: «ищи себе другого папика», скинул её руку со своего плеча.
Перевёл взгляд на столик, за которым секундой ранее сидела Наталья, но сейчас я видел, как она быстро ретировалась из зала.
— Твою мать! — рыкнул я себе под нос, прекрасно догадываясь о том, что могло случится. Бегло попрощавшись с Генкой, оставил стакан с виски на ближайшем столике и рванул вслед за Натальей, которой уже не было видно.
Поднялся в её кабинет, зная, что она оставила в нём свои вещи и элементарно захочет сменить туфли на сапоги, чтобы добраться домой.
Стоило мне войти в её кабинет, как она, почувствовав моё присутствие, выпрямила спину и надела пальто, из-под которого вытянула волосы, позволив им рассыпаться по плечам и закрыть их черными волнами.
Продолжая, будто специально меня не замечать, она вытянула из сумочки ключи от машины, выключила настольную лампу и двинулась к выходу из кабинета. Я будто куст в кадке, на который она даже не обратила внимание, пройдя мимо.
— Наталья, — я поймал её
